За девятое небо - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Мекачима cтр.№ 157

– Теперь мир – ваш, – улыбнулся сквозь видение старец и исчез в ореоле ослепительного света.

Свет мерк, открывая взору укрытую снегом Идру и корабли со спущенными ветрилами. Тягучая, но светлая тоска сковала сердце, и Злата ещё долго смотрела на заснеженную пристань, не в силах поверить явленному. Холодный ветер последнего зимнего месяца стелил по белокаменному пирсу позёмку, и Злате чудилось, будто в причудливых узорах снега она видит весь свой путь, что ей предстоит пройти, – всё то, что ей ниспослали Боги, прежде чем уйти.

– Великий Тенгри, что сейчас было? – далёкий голос привёл царевну в чувство, и Злата обернулась: великий хан смотрел на неё так, как и все собравшиеся на пристани – с ужасом, смешанным с благоговением.

– Вы тоже это видели? – тихо спросила Злата.

– Это было невозможно не увидеть, – ответил Тевур. – Я подобной ворожбы прежде не встречал…

– Боги оставили этот мир, – прошептал Далемир, но его шёпот услышали в Солнцеграде все.

* * *

Через несколько дней в Солнцеграде провели Великий Собор, на котором присутствовали все великие князья Сваргореи и великий хан Нового Каганата. Впервые Великий Собор вёл не царь, а вся Палата – и князья, и веденеи, и колосаи; первые на Собор допустили избранных горожанами веденеев и даже народного царя – невысокого человека преклонного возраста с бегающими хитрыми глазами – Мстислава.

И впервые царя выбирали голосом, а не мечом.

Несмотря на то что Злата по-прежнему настаивала на своей казни, царевну не только помиловали, но некоторые даже отдали за неё свой голос, что вызвало в зале неплохой переполох. Даже Гоенег, что видел схватку царевны и Бессмертного, готов был убить Злату взглядом и не стыдился высказывать ругательства тем, кто поддержал её, – она, как-никак, и привела Кощея в Свет! Василиса едва успокоила своего отца, который впервые позволил себе подобное. Злата же выносила испытания достойно: восседала на своём месте гордо (царские престолы пустовали, все расположились на скамьях и стульях), не опуская взгляда и выдерживая гневный взгляд Гоенега и других.

За Мстислава, который и речи-то толком не сказал, отдали не так много голосов, – даже свои не сочли его слова крепкими и достойными царя. К вечеру, после бурных споров и даже попыток поднять мечи, что пресекал Мормагон, общим решением избрали наконец царём Веслава – к коронации велели подготовить Великий Свагобор.

Торжественная коронация Веслава состоялась через несколько дней после Великого Собора – Веслав запретил пышный праздник, дабы не расходовать последние крохи зерна и казны. Перед самой коронацией волнения в Солнцеграде вновь поднялись, но Мормагон, что стал великим военачальником Сваргореи, и Годогост, назначенный великим военачальником Почётной Стражи, вновь усмирили людей.

После коронации в теремном дворце стали готовится к ещё одному собору, на котором царь Сваргореи и великий хан Нового Каганата и Степного Дола должны будут заключить мир.

Веслав и Тевур многое обсуждали заранее, и после общения с царём хан был согласен со Златой, которая говорила ему, что у Веслава хватит мудрости поддерживать мир. Мудрости-то хватит, думал Тевур, но вот сил удержать от восстаний тех северян, кто ранее жил на землях Нового Каганата? Хватит ли у Веслава Первого хитрости и смекалки сдерживать соседние Новому Каганату княжества? У Златы хватило бы, но, к сожалению, сварогины не любили царевну куда больше, чем думал о том хан, – даже слуги смотрели на неё с опаской и недоверием.

Великий Волхв Далемир и хороксай Чакре ещё до собора предложили скрепить союз Севера и Юга браком – если Злату выдать замуж за Тевура, то восстаний, коих опасались обе стороны, будет избежать куда легче. Тевур, как и Веслав, был согласен со старцами, но велел прежде спросить Злату, ибо брать царевну в жёны насильно он не хотел.

Злате весть принёс Чакре, с которым она часто беседовала во время странствия. Хороксай думал, что царевна не захочет даже слушать о подобном, но Злата вняла беседе – согласилась стать хатун – первой женой великого хана, и только спросила поражённого её спокойствием Чакре, почему к ней не пришёл сам Тевур.

– Потому что он желал, дабы вы приняли решение добровольно, – пояснил Чакре.

– Только не говорите мне, будто хан боялся услышать мой отказ, – усмехнулась Злата. – Да и нет у меня иного выбора, Тевур это понимает, потому и послал вас, – сказала Злата, как всегда, прямо и, не дав Чакре возразить, продолжила: – Я не смогу жить здесь – ни во дворце, ни на северной земле. Вы сами видите, как ко мне относятся люди, – покачала головой царевна. – И среди вас я чужая. Но вам я не делала столько зла, сколько причинила здесь… – Злата умолкла, хмуро глядя на пламя свечи.

Отсветы золотого огня играли на сусальной росписи алых стен; в очаге гудел огонь, а за окном завывала вьюга последних дней лютеня ^[18].

– Тевур будет хорошим мужем, – старик накрыл ладонью руки Златы, и царевна не отстранилась.

– Я знаю, – уверенно кивнула Злата и посмотрела на удивлённого её ответом колосая. – Если бы это было не так, я бы предпочла удалиться в Тайгу, как сделала моя мать, – добавила царевна и, увидев растерянность Чакре, легонько усмехнулась и гордо проговорила: – Боги оставили меня в живых, дабы я сохранила мир между Севером и Югом. И я приму их волю.

* * *

Первым днём весны провели Великий Собор, на котором был заключён Золотой Договор между Севером и Югом, скреплённый браком Тевура и Златы – их обвенчали через три дня после заключения мира сначала по традициям северян – в Великом Свагоборе, затем, по традиции колосаев, Чакре с первыми лучами ещё холодного солнца соединил Птиц Духа Тевура и Златы единым полётом в небесах Тенгри, связав запястья обоих небесного цвета лентой.

После закрепления мира с колосаями и венчания хана и царевны, князья стали покидать Солнцеград, дабы возвратиться в свои княжества – они и так сильно задержались в столице, а минувшая зима была голодной и суровой.

Собирались покинуть Солнцеград и колосаи – Тевур решил не ждать весеннего тепла, несмотря на то что сила огня Хорохая меркла вместе с ворожбой ксаев. Злата поддержала мужа – она была готова уехать из Солнцеграда сразу, как только вернулась в столицу, и холода хатун не страшили.

С колосаями решил уехать и Вель, дабы вместе с ними добраться до Половодского княжества, а там – до Лесной деревни.

Вель часто ходил к Мирославе в Свагобор, пытался говорить с ней (мать Славера позволяла), но всё было тщетно: потерявшая силу волхва совсем лишилась разума.

– Быть царским витязем – почётно, – пытался отговорить Веля Любомир. – Мы уже отправили в Еловую письмо, и ответ пришёл, что все живы. Даже отец Мирославы домой вернулся.

– Только не она сама, – со вздохом ответил Вель, несмотря на Любомира.

Ещё по-зимнему холодное солнце разливалось по Царской площади, струилось по колоннам ристалища, отражалось от купола Великого Свагобора. Служка расчищал искрящийся снег, и редкие прохожие куда-то медленно шли: скованный холодом неотступающей зимы Солнцеград замер, приходя в себя после тяжёлых лет.