Хомячок в наследство - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Цыбанова cтр.№ 11

Староста задумчиво пощипал бороду. Его жена бросила ревнивый взгляд в нашу сторону. Я попыталась принять самый невинный вид, но судя по прищуру Мидеи, супруга ждет веселое и увлекательно выяснение отношений. Бабы всех Бздыжников без разбору пили своих мужей за интерес к ведьме. Откуда я знаю? Да любой скандал здесь быстро превращался массовое мероприятие.

— Нет, — отрицательно качнул головой Пахом, еще не знающий о нависшей угрозе, — не поможет. Он его за собутыльника примет. С Серендилом же никто из деревенских пить долго не способен, а поговорить он любит.

— А белочка подойдет? — я припомнила чудную картину, когда отец ползал по полу и верещал, что по его орешки пришел страшный зверек. — Сделать ее плешивой с безумными глазами и раздражающим смехом.

— Хм, — заинтересовался староста. — Глядишь и получится.

Мы с тоской посмотрели на уже красных спорщиц.

— Может их водой окатить? — внес радикальное предложение Зяма.

А мы со старостой только вздохнули в ответ, ибо знаем — не поможет, лишь визгу прибавится.

Но конфликт удалось погасить, как ни странно, бабе Гэле. С неизменной присказкой: «Дорогу пожилой женщине», она растолкала зевак, бесцеремонно покопалась в корзине и скривилась.

— Вот эти хочу, — баба Гэла без проблем выдернула из рук скандалисток бусы, которые и стали предметом спора.

Пока Вилька и Рона удивленно хлопали глазами, с невозмутимым видом надела украшение и пошла дальше по своим делам. Зяма восхищенно присвистнул. Да, это особый уровень нахальства и самоуверенности, отточенный годами утренних разминок перед домом старосты.

— Пс-с-с! — раздалось из зарослей акации. — Пс-с-с-с! Да ведьма же!

— Тебя зовут, — намекнул мне Пахом, будто у кого-то имелось сомнение. — Иди, Ивушка, я за раздачей пригляжу. И про Серендила не забудь.

Идти мне действительно хотелось. Но только по направлению к избушке. Но Бздыжники хоть и смерились с ведьмой, в дом к ней большинство заходить опасается, поэтому разговоры часто проходят в кустах, чтобы случайно не попасться на глаза сплетникам. Где я только не сидела: и в сирени, и в малине, и в шиповнике, и в бересклете, и в лещине. Везде, в общем. И шипы потом из неподходящих мест доставала.

— Куда это мы? — удивился Зяма, пока я продиралась сквозь ветки акации. — Хотя да, зря, наверное, спросил.

К засаде на ведьму жуликоватый рыбак Энд подготовился основательно. На земле было расстелен полотенчико, а уж на нем возлежали ломоть хлеба, яйца, перья лука и гордо возвышалась крынка молока.

Я погоняла слюну за щекой (поднять подняли, а накормить забыли, а точнее не дали, споро потащив на раздачу) и грозно уперев руки в бока, нависла над мужчиной:

— Ну-с, сразу предупреждаю — яды не варю. Тем более твоя теща вполне производит его сама сколько угодно. Так что есть все основания предполагать — просто не подействует.

— О, — обрадовался Энд, — так ты тоже мою обожаемую тещу, дай Мать-Природа ей здоровья, что б она еще раз замуж вышла и свалила от нас, гадюкой считаешь? Но я не об этом. Проблемка у меня, ведьма. Очень неприятная, — он залился румянцем и кивнул вниз. — Покраснело и чешется.

— Ну, насколько мы видим, твои яйца чисты и даже ничего так на вид, вполне аппетитные, — спошлил Зяма.

Я страшная, грозная ведьма, мне стыдиться не полагается. Но щеки все-таки потеплели.

— Да не эти, — всплеснул руками рыбак. — Мои, родные. — И вцепился в завязки от портов: — Хочешь покажу?

— Жажду, — мрачно сказала я. — Знахарю покажешь. В Веселых Волнушках.

Энд аж затрясся и побледнел. Убойный рыбный аромат, вызывающий у окружающих слезу, только усилился, распугивая мошкару.

— Нельзя мне к знахарю! Если теща прознает, все одна дорога останется — в колодец.

— Вот ты злыдень, — умилился фамильяр. — Воду всей деревне же потравишь. Лучше в лес иди, только высоко не вешайся. Волков заодно покормишь.

— Сознавайся, — наставив палец на рыбака, строгим тоном приказала я, — с кем гулял от жены?

— Да как можно! — обиженно засопел мужчина. Прямо храмовый радетель в доме терпимости. — Я женку люблю. Даже тещеньку терплю, а сколько раз было желание ее вместе с сетью в речку бросить!

Тут я согласна, высшая степень привязанности к супруге — не пытаться убить Морику. Даже у меня нет-нет да проскакивают кровожадные мысли. Баба она склочная и желчная. Гадостями засыплет по самые уши, а потом овечкой кроткой прикидывается, когда оппонент не выдерживает и отвечает ей в таком же духе. Дальше следует сцена со стенаниями и слезами, а местные кумушки тебе в спину еще долго будут плеваться.

— Моешься часто? — я выразительно потянула носом.

— Каждый день, — оскорбился Энд.

— А целиком? — подозрительно уточнил Зяма.

— Ну, я же в речку постоянно захожу, — смутился товарищ. — Мне хватает.

— Я этого не слышал, — простонал фамильяр и решил спрятаться у меня за косой, щекотно перебирая лапками. — Иви, прочти им, что ли, лекцию о чистоте.

— Не поможет, — со вздохом призналась я. — Проще настойки делать. Сейчас принесу. Только все равно придется несколько дней подряд мыться. С мылом. А иначе раздражение перейдет в заражение. А следом и ампутация.

— Ась? — хлопнул ресницами рыбак.

— Ножом чик и все, — охотно пояснил ему Зяма.

К операции по спасению животных от ведьмы (или меня от Сигизмунда) было решено привлечь жену безвременно запившего. Женщина только виновато прятала глаза, пока я отчитывала ее за выведение из строя местного животного знахаря. Я понимаю, что привыкшие обходиться подручными средствами жители Бздыжников во всем полагаются на универсальное лекарство — самогон. Но не прикладывать же его к любой болячке.

Монстрик у меня вышел на загляденье. Ката, жена нашего подопытного, взвизгнула и рефлекторно стала шарить вокруг себя рукой в поисках универсального средства от всех проблем — дубинки потяжелее. Даже Зяма оценил мою фантазию, назвав ее больной. Белка получилась немножко кривой, из-за этого ее глаза находились на разном уровне и косили. Ушки с облезлыми кисточками странно обвисали к кончику. Хвост вообще волочился за ней по земле.

Итак, мы с Зямой прильнули к щелям в заборе.

На крыльце дома с блаженной улыбкой расположился мужчина в одних портах. Он нежно, можно сказать даже любовно, обнимал бутыль. Приход белки он воспринял весьма по-доброму.

— Ути прелесть, — засюсюкал Серендил, пока фантом шатающейся походкой полз до него. — Какая красавица. В гости решила зайти?

Все, допился. Нам на ядоделанье рассказывали, что самая страшная отрава — это алкоголь. Большинство ядов убивает сразу, а он долго и мучительно. Но самое его коварство не в этом. Чем больше употребляешь, тем прекрасней кажется мир и люди вокруг. Сколько забавных историй было в Академии, когда первая красавица просыпалась в постели с прыщавым ботаником или, наоборот, наутро парень обнаруживал восьмипудовый подарок на соседней подушке. В общем, моя белочка пришлась пьяному по душе.