Halo. Сага о Предтечах. Книга 2. Примордиум - читать онлайн книгу. Автор: Грег Бир cтр.№ 48

Мы приближались к белой пене. Когда уже казалось, что сейчас окунемся в нее, паром начал подниматься параллельно водопаду – так птица взлетает вдоль стены. Достигнув кромки, мы перевалили через нее и помчались над широким пространством зеленой от водорослей воды. Паром снизился к блестящей поверхности и вновь обзавелся широким шлейфом брызг, быстро двигаясь против течения.

Некоторое время спустя течение изменилось и понесло нас к яме в центре водоема – огромной, двадцати-тридцати километров в диаметре. Пробиваясь сквозь череду радуг и облаков водяной пыли, сближаясь с краем внутреннего водопада, я понял, что он намного выше, чем внешний.

– Похоже на мишень, – прокомментировал Райзер. – Библиотекарю нравятся мишени. Как думаете, она здесь?

Рядом встала Винневра.

– Это не Библиотекарь, – упрямо заявила она. – И даже не Предтеча. Это маленький ребенок.

Бессмыслица какая-то. Но лорда-адмирала слова девушки заинтересовали.

Они начинают заново, как дети, – все разом. Ради предотвращения этого и был создан Композитор.

Опять это название! Я больше не желал его слышать.

Паром развернулся и накренился, и мы увидели солнце, почти касающееся высокого затененного небесного моста. На востоке проглядывала красно-серая луна с волчьим оскалом, и шириной она была с обе мои ладони – растущий полумесяц, близкий настолько, что даже в его тенях просматривались детали неровной поверхности.

Слишком близко, сказал лорд-адмирал. Она лежит на курсе столкновения.

– Предтечи способны разрывать планеты, как апельсин, – сказал я.

Это колесо гораздо более хрупкое, чем кажется. Кто-то решил гарантированно уничтожить его, если контроль будет потерян.

Он продемонстрировал орбиту, которая обязательно приведет к столкновению с волчьим шаром. Диаграмма была столь яркой, что я почувствовал себя полуслепым, но зато понял, насколько все важно и срочно. Мои представления об орбитальном движении и крупномасштабных тактических действиях значительно обогатились благодаря наставлениям лорда-адмирала.

А ведь еще недавно я верил, что звезды – это дыры, проклеванные в небе большими птицами, охотящимися на насекомых!

Перевод Ореола на курс столкновения имеет смысл. Если какая-либо сторона утратит контроль и не восстановит его за определенный срок, то по заблаговременно составленному плану колесо будет разбито о шар с волчьей мордой.

То есть самоуничтожится.

Я вцепился в сиденье, охваченный инстинктивным ужасом, однако не из-за мрачной, но все еще абстрактной перспективы.

Паром нырнул в центральный водопад. Кроме низкого гула, мы ничего не услышали, но то, что открылось взорам, заставило нас взвыть и схватиться друг за друга. Даже гигантская Мара заскулила, пряча морду в ладонях.

Пока мы падали, темная стена воды повсюду делилась на сотни вихрящихся вертикальных потоков, которые лучились оттенками синего и зеленого. Потоки переплетались друг с другом, словно змеи, создавали невероятные узоры, сливались и расходились.

Мы вдруг лишились веса и полетели к потолку, цепляясь друг за друга. Райзера и Мару стошнило; меня тянуло последовать их примеру.

Падение в водопаде длилось много минут, а затем вода кончилась; теперь мы летели в бездонную яму. Выше и позади потоки изгибались, образуя вогнутый подвижный потолок. Сомнений не осталось: мы внутри громадного колеса, глубоко под его поверхностью. Куда нам идти теперь, я не представлял.

К нам все еще не возвращался из-за свободного падения вес, но хотя бы тошнота прошла. О скорости спуска было трудно судить, как и о его протяженности: это вполне могли быть десятки или даже сотни километров. Мои глаза постепенно приспособились к темноте – к необыкновенному, чернее ночи, мраку.

Прижавшись вытянутой мордой к корпусу, Мара стала гримасничать, тихо посвистывать и стучать по прозрачному материалу. Я понял, на что она показывала: падающий паром окружили тускло светящиеся силуэты.

Я вцепился в руку Райзера. Тот пискнул и недовольно посмотрел на меня, затем проследил за моим взглядом.

– Лодки, – сказал он. – Большие.

Выстроившись в аккуратные вертикальные ряды, лодки, плавно очерченные голубыми и зелеными линиями габаритных огней, уходили в далекую тьму, превращались в тусклые звездочки – будто рой светлячков в пещере. Мы миновали их, и нас поглотила другая, теперь уже пустая тьма. Я задался вопросом: а действительно ли мы видели лодки – или, правильнее сказать, корабли? Может, это энергостанции, или какая-нибудь другая техника, или магия?

Техника – это наука, а не магия, напомнил лорд-адмирал, но мой разум был слишком затуманен усталостью, чтобы я интересовался мнением духа.

Я лишь смутно видел то, что возникало снаружи. Вот коричневые пятна; вот пронесшийся мимо шнур темно-серого цвета словно провисшая нить паутины… Вес постепенно вернулся, и мы опустились на пол. Наше снижение подходило к концу.

Мы уперлись руками и ногами в пол и сиденья. Стены запотели, а потом и вовсе стали матовыми.

Движение прекратилось. Открылся люк.

Мы отпрянули от черного круга, забились в самый дальний угол кабины. Мара обняла нас мощными лапами.

В отверстие ворвался прохладный воздух. Через несколько секунд мы услышали музыкальные звуки – далекие, гулкие и нестройные, словно пение потерявшейся птицы.

– Это Дворец Боли? – спросила Винневра.

Мы не знали ответа. Я не представлял, что ждет нас теперь, после того как мы прошли сквозь воздух, сквозь воду, сквозь землю.

Свет в кабине потускнел, но снаружи стало светлее, пусть и ненамного.

– Что-то хочет, чтобы мы вышли, – произнес Райзер, вцепившись в густой мех Мары; у него дергался нос.

Я почувствовал запах еды, горячей, пряной, обильной. Пережитым приключениям не удалось отбить у нас аппетит.

Первым, кто покинул оберегающие объятия Мары, была Винневра.

– Это сюда мы должны были прийти, – сказала она, отчего все мы, даже обезьяна, застонали.

Девушка двинулась к открытому люку. Лишь единожды она обернулась, чтобы скользнуть взглядом по нашим лицам, после чего спустилась и исчезла.

Пришлось согласиться с тем, что нам нужно быть здесь. У нас не было выбора.

Мы последовали за ней.

Паром остановился в центре огромной, светящейся зеленым цветом паутины; отсюда расходились проспекты, улицы, трассы, да что угодно – проходы были так широки, что мы втроем могли идти шеренгой (либо один из людей и Мара). Многие пути пересекались, образуя не просто паутину, а лабиринт, расстелившийся во все стороны, насколько хватало глаз.

Прямо над отдаленным поясом кромешной тьмы парили едва видимые силуэты других сооружений, прямые и очень высокие, – возможно, опорные колонны, окружающие паутину и слабо отражающие ее сияние. Едва глаза приспособились, я проследил, куда поднимаются эти колонны – на огромную высоту, где они, уже совсем тонкие, вроде бы соединялись друг с другом.