– Кто?
Голос доносился из-за двери и показался мне знакомым.
«Сука!» – вспомнил я.
Человек, стоявший за дверью, отрывал от телефонной трубки Лилю.
– Пожар! – крикнул я.
– Какой пожар?
Дверь открылась, и я увидел перед собой физиономию, опухшую от чрезмерных возлияний. Мужик здоровый, плечи широкие, но бицепсы на руках не просматривались. Майка-алкоголичка не обтягивала мышцы, бугрившиеся на груди, за отсутствием таковых.
– Нормальный пожар!
Я ударил ногой в пах, с оттяжкой, от всей души. Бакулов согнулся, и я влепил ему коленом в лицо. Мужик упал и закрылся руками. Страх передо мной заставлял его защищаться, хотя он мог бы атаковать меня.
В квартире было грязно, воняло перегаром и тухлой едой. Стол на кухне завален был объедками.
Мы схватили Бакулова, впихнули его голову в газовую духовку, прищемили шею крышкой. Санька включил газ, а я щелкнул зажигалкой так, чтобы мужик слышал.
– Не надо! – взвыл Бакулов. – Я все скажу!
Санька выключил газ, но голову из духовки мы вынимать не стали.
– Что ты делал в моем доме?
– Стволы искал!
– Какие стволы?
– Ну, пистолет. И нож.
Я ничего не понимал. Пистолет у меня еще мог быть, а нож можно найти в любом доме.
– Кто сказал?
– Колька попросил.
– Где Колька?
– Да не знаю.
Санька снова включил газ, а я щелкнул зажигалкой.
– Да это не Колька, а брат его!
– Брат его с тобой был?
– Нет, он сказал, что ствол нужно найти. Там «ПМ» или «ИЖ».
– Так-так-так. А брата как зовут?
– Митя.
– Жесть! – Я удивленно глянул на Саньку.
Не думал я, что Митя Камов может зайти так далеко. Ствол ему понадобился, из которого я убил Шинкарева. Не давали ему покоя пальчики на нем и на ноже, которым я остановил шинкаревского телохранителя.
Я оттащил Бакулова от печки, пропечатал ему коленкой нос, отобрал у него телефон и предупредил, чтобы он не смел звонить Камову с какого-то другого аппарата.
В машине я поделился с братом своими догадками, сказал и про Дульсинею:
– Теперь я понимаю, зачем она ко мне приходила, про Лилю спрашивала, мол, где она. Я сказал, что рядом. Лиля к дому подъезжала…
– А там Митькины дружки, – продолжил Санька. – А ствол где?
– Да выкинул уже давно. Мелкая душонка он, этот Камов.
– Мелкая, не мелкая, а смотри, как размахнулся, – проговорил Санька.
– Страшно ему стало. Меня менты замели. Вдруг я на Митьку подумал бы, сдал бы его?
Я не был уверен в истинности своей версии, хотя она имела право на существование.
Возможно, Митя был в контакте с
Кирицыным или с Костей, связанным с ним. Я сейчас ничего не мог исключать.
– Сам он себя сдал. Где живет, знаешь?
– Сначала к Дуське, – заявил я. – Поговорить. И в глаза посмотреть.
Дульсинея вроде бы расширила свой бизнес. Теперь она владела не одним, а двумя магазинами. Мы как раз проезжали мимо первого. О втором я толком ничего не знал, только слышал, да и то краем уха.
Дульсинея была на месте, осматривала товар в подсобке, была так увлечена своим делом, что не сразу переключилась, увидев меня.
– Ты? – Она заметно разволновалась и повела рукой, выставляя за дверь свою миловидную помощницу.
– Да вот поговорить пришел.
– О чем? – Дульсинея остолбенело посмотрела на Саньку, поняла, что ничего хорошего встреча с ним ей не сулит.
– О Виталике.
– А что Виталик?… – Она перевела взгляд на меня. – У нас с ним свободные отношения. Очень даже. Случилось что-то?
– Я Виталика на днях чуть не убил.
– Да? – Дульсинея снова посмотрела на Саньку.
Он явно действовал ей на нервы своим присутствием.
– Из-за тебя.
– Из-за меня?
– Так ты же приходила ко мне, напрашивалась.
– На что напрашивалась?
– На то, что Виталику не понравилось.
– Но так не было же ничего.
– Почему не было? Я думал, это Виталик Лилю мою похитил, а на самом деле твой Митя все организовал.
– Мой Митя?! – Дуська сошла с лица.
– Подставили вы Виталика. Как и в прошлый раз.
– Не понимаю, о чем ты.
– Дуся, ты же знаешь, что спасти тебя может только правда, – сказал Санька, с презрением глядя на нее.
– Правда?
– О такую дешевку, как ты, даже руки марать в падлу. Но если не скажешь… – Санька сунул ладонь под пиджак, как будто собирался взяться за пистолет.
– Да я-то здесь при чем?
– А в больницу ко мне кто приходил? – спросил я. – Ты же не просто так там появилась.
– Митя меня попросил… Он совсем помешался на Шинка… – Дульсинея осеклась, но тут же поправилась: – На том самом. Все думает, что ты его сдашь. Тебя же за взятку замели.
– А на базу ко мне приходила?
– А вот это чисто из побуждений! – Дульсинея повела рукой, собиралась приложить ее к груди, но в движении та опустилась и накрыла низ живота. – А ты меня послал!
– И что?
– И все равно я остановила Митю. Он хотел тебя убить.
– Твоего Митю остановил страх, – с усмешкой сказал я.
– Ты не понял. Он все еще хочет убить тебя. Не может простить тебе своего унижения.
– Ну да, и Шинкареву не мог. Потому его и нет больше, да?
– Митя сейчас совсем другой.
– Ну да!
– Он чокнутый! – Дульсинея очень хотела меня напугать, но что-то не очень это у нее получалось.
Я стоял и ухмылялся, глядя на нее. Лыбился и Санька. Ну никак не мог впечатлить нас Митя Камов.
– Уже никого не боится! – продолжала Дульсинея. – Хочет тебя убить!
– Если бы хотел, то убил бы, – заявил Санька.
От страха перед ним у Дульсинеи заслезились глаза.
– Я его и в самом деле останавливала. – Она умоляюще посмотрела на меня. – Сколько могла. А когда не сумела, решила подстраховать.
– Ты, как и всегда, ни в чем не виновата.
– Ты виноват! – выплеснула она. – Ты должен был мне уже все простить.
– Виталик простит.
– Я люблю тебя! Понимаешь, тебя! А Виталика всего лишь терплю. Ты знаешь почему! – Дульсинея скривилась и опять глянула на Саньку.