– Сдают, когда что-то знают.
– Сдают, когда в чем-то виновен. Ты сам знаешь, чем твой друг занимается.
– Понятия не имею.
– И понятие ты, Кондратьев, имеешь. И знаешь много чего. Но не скажешь.
– Нечего мне говорить.
– Может, все-таки Викулов Пронько убил? – продолжал выпытывать Жменьев.
Он смотрел на Олега так пристально, как будто хотел забраться к нему в душу.
– Зачем ему?
– А тебе?
– Вы меня утомили, товарищ майор. – Олег демонстративно глянул на часы.
Доказательств его вины нет, а все остальное – пустые разговоры. Нечего ему здесь делать, только время терять.
Жменьев достал из ящика стола точильную машинку с ручкой и вставил в нее карандаш.
– Мой тебе совет, Кондратьев. Уезжай ты отсюда как можно дальше, спрячься как можно глубже. А то ведь всплывет все рано или поздно, тогда не отвертишься. – Он крутанул ручку, затачивая карандаш.
– Нечему всплывать.
– Пока свободен, – вынимая карандаш из точилки, сказал Жменьев и взглядом показал парню на дверь.
Из кабинета Олег выходил в ожидании новой встречи.
«Кто мог сказать Жменьеву про Жорика, заметил его во дворе дома на улице Пархоменко? – раздумывал он. – Только Сельев с Женей исчезли из вида, как появился Жорик. Сельев его, конечно же, видел и сказал своему начальнику. Сейчас он может поджидать меня здесь, в коридоре отдела полиции».
Но Сельева Олег не встретил. Он беспрепятственно покинул здание, сел в машину и был таков.
«А ведь и Жорик виделся с Сельевым. Интересно, как они отреагировали друг на друга?»
Ответить на этот вопрос могла Женя, но встречаться с ней парню не хотелось. Да и тема была далеко не первой важности.
Сейчас Олега больше интересовала мама. Она ему звонила пару дней тому назад, про Капитонова и словом не обмолвилась. Да и он не спросил у Жменьева, что ждет Юру. Может, его уже выпустили, если мама сняла с него обвинения. Да, она и в самом деле могла это сделать.
Олег мог позвонить маме, но не стал этого делать и прямым ходом отправился к ней.
Дверь он открыл своим ключом, переступил порог, прислушался. В квартире тихо, только слышно, как в гостиной тикают часы. В спальне пару раз скрипнула кровать. Мама с кем-то закончила свои любовные дела или просто притаилась. Олега это в любом случае нисколько не касалось.
Он уже повернул назад, но вспомнил про Капитонова. Вдруг его все-таки уже выпустили и он сейчас душит маму в ее спальне? Или уже убил?
Олег резко развернулся, рванул к спальне, но дверь открылась как раз в тот момент, когда он протянул к ней руку.
Мама вышла к нему в плотно запахнутом халате. Олег бросил взгляд ей за спину, но увидел только голую спину, слегка поросшую волосами, которая тут же исчезла из поля зрения. Мужчина поднимался с кровати. Только это Олег и понял.
– Все нормально? – спросил он.
– Нормально. – Мама посмотрела на него удивленно, с заметным чувством вины.
– Кто там?
Она растерянно захлопала глазами, взяла его за руку и повела на кухню.
– Капитонов?
– Нет.
– Его ведь могли выпустить.
– Нет, его не выпустили. Он же пытался меня убить.
– Понятно.
– Переживаешь за меня? – включив чайник, с улыбкой спросила мама.
– Переживаю.
– А то я уже стала думать, что тебе все равно.
– Не все равно.
– Совсем дорогу ко мне забыл.
– Да не забыл. Просто дела.
– Зря ты меня в чем-то винишь!
– Да не виню я. – Олег наклонил голову, предостерегающе глянул на маму.
Дескать, я ведь и уйти могу. Нет у меня желания выслушивать упреки. Даже если они не с пустого места.
– Обедать будешь? – Мама открыла холодильник, достала оттуда желтую кастрюльку с красными цветами.
Ответить Олег не успел. На кухне появился Косенков. Он иронично улыбался, как будто сам застукал Олега в спальне, а не наоборот. Ирония спокойная, рассудительная, взгляд смелый.
Олег запросто мог послать Косенкова к черту, но того это не пугало.
– Возвращение блудного сына?
– А это не ваше дело. – Олег посмотрел ему прямо в глаза.
– Мама тебе говорила? – спросил Косенков.
Олег понял, о чем шла речь, и заявил:
– Мне это абсолютно фиолетово.
– Я тоже мог бы так сказать, – заявил Косенков. – Как будто мне все равно, есть у меня сын или нет.
– Ну так скажите!
Олег хотел уйти, чтобы не видеть и не слышать Косенкова, но ведь мама обидится, если он так поступит.
– Скажу, что ты зря запретил нам с твоей мамой встречаться.
Мама глянула на Косенкова с тихим протестом, даже коснулась его руки, пытаясь остановить. Но тот на нее никак не отреагировал.
– Я не запрещал. – Олег пожал плечами.
– Или это Женя?
– Вы тут сами, я сейчас, – тихо сказала мама, бросила на Олега умоляющий взгляд и вышла из кухни.
Она очень не хотела, чтобы он хамил Косенкову.
– Вопрос не по адресу.
– Женя умеет убеждать, – продолжал мужчина.
– Не знаю.
– Я знаю. И мама твоя знает. Ты не поверишь, но мне пришлось бегать за ней как мальчишке.
– Почему не поверю? – резко, с вызовом спросил Олег.
Разве мама у него недостаточно красивая, чтобы от нее нельзя было потерять голову? Если у Косенкова есть какие-то сомнения на этот счет, то пусть проваливает. Иначе ведь и в морду можно получить.
– Да потому, что я ее уже догнал.
Олег криво усмехнулся, глядя на него. Если Косенков хотел вызвать в нем телячий восторг, то у него реально плохо с головой.
– И с тобой должен поговорить.
– Маму не обижай, – сказал Олег.
Все, больше ему с Косенковым беседовать не о чем.
– Переживаешь за маму?
– Мне уже пора. – Олег выразительно посмотрел на часы.
Косенков глянул на него пристально, с нажимом и заявил:
– А я переживаю за Женю.
– И что?
– Она места себе не находит. И все из-за тебя.
– Я ей ничего плохого не сделал.
– А машина?… Помнишь, она врезалась в тебя?
– Я могу оплатить ремонт.