– Ты же не станешь это выяснять?
– Важно не кто стрелял, а то, что это было. Прекращал бы ты с этими сигаретами.
– А что Сельев насчет сигарет говорит? – не без сарказма спросил Олег.
Он понимал, что мама не могла просить за него. Вернее, она-то способна была так поступить, но это было бессмысленно. Убийство начальника ОВД – статья тяжелее тяжкой, тут никакие просьбы не помогут.
Но в яблоке его души все равно копошился крамольный червь.
– Насчет сигарет не знаю. – Мама пожала плечами мама. – Он сказал, что надо на привязи тебя держать.
– А что, меня убить могут?
– Кто может тебя убить?
– Ты знаешь, что было со мной в камере?
В ответ мама протяжно, с болью вздохнула.
– Опасно тебе. Придут за мной, а достанется тебе, – произнес Олег.
– Не придут! – Она упрямо мотнула головой.
– Ты откуда знаешь? – спросил сын.
– Не знаю. – Мама беспомощно глянула на него.
– Что тебе Сельев говорил?
– Ничего не говорил.
– Я бы и рад вместе пожить, но не хочу тобой рисковать. Одному умирать спокойнее.
– Не говори так! – потребовала мама, жалобно глянув на него.
– Нет, умирать я нисколько не собираюсь.
– И убивать тебя никто не собирается.
– Капитонов сказал?
– Почему Капитонов? – всполошилась мама.
– А ты не догадываешься?
– Думаешь, это он тебя подставил?
– Главное, что ты так думаешь, – с усмешкой проговорил Олег.
– Кто-то же тебя подставил.
– Да, мне подбросили пистолет, – сказал парень. – Тот самый, из которого был убит Пронько.
– Да? – Мама бросила на него встревоженный взгляд.
– Но об этом никто не знает. Даже мои друзья.
– И я не знаю.
– Но то, что меня подставили, знаешь.
– Сельев догадывается. Да и я ему рассказала.
– О чем?
– Ты же говорил, что Капитонов стравливает вас, тебя и Пронько.
– Я говорил? – Олег задумался.
Да, разговор об этом был, но подробностей он не помнил.
– Или думал.
– Думал. – Сын кивнул.
– А потом это убийство.
– И пистолет в форточку. Где сейчас Капитонов?
В ответ мама умоляюще посмотрела на Олега. Она задержала на нем взгляд, отчего стала терять управление. Автомобиль скатился с одной полосы на другую, хорошо, что не на встречную.
– Не трону я его, – сказал Олег, чтобы успокоить маму.
– Полиция сама во всем разберется, – произнесла она, выровняв машину.
Парень знал, что не тронет Капитонова только в доме у мамы. А вот если он столкнется с ним где-нибудь в другом месте, то пусть этот урод пеняет на себя. Это обязательно произойдет, если менты не смогут его закрыть всерьез и надолго.
– Я ему все высказала. – Мама нахмурила брови, вспоминая о непростом разговоре.
– Он тебя не тронул?
Олег тоже нахмурился. Капитонов – еще то животное. Сгоряча он мог и ударить маму.
– Нет. Уверял, что ни в чем не виноват, – продолжая вспоминать, рассеянно проговорила мама.
– Ты ему поверила?
– Поверила? – Она вдруг встрепенулась.
Так происходит с человеком, с одной мысли неожиданно перескочившим на другую.
Олег мрачно усмехнулся и украдкой глянул на нее. Мама могла поверить Капитонову, да и другим мужчинам тоже. Прежде она делала это слишком часто, поэтому и жизнь у нее не сложилась.
– Ну, с одной стороны, поверила.
– А с другой?
– С другой стороны, не очень. Страшно ему было, понял, что дров наломал.
– Где он сейчас?
– Не знаю. Сельев про него спрашивал, я так поняла, ищут они его.
– Это хорошо, что ищут, – сказал Олег.
Он совсем не прочь был, чтобы менты сделали все сами. Хорошо будет, если справедливость восторжествует без его прямого участия.
– Если это он отправил к тебе убийцу, то бояться уже не нужно, – проговорила мама, стараясь придать уверенность своему голосу.
– Я все равно не хотел бы у тебя жить.
– Хотя бы пару деньков. – Мама с обидой глянула на него.
– Ну если только пару деньков, – сдался Олег.
Сирый чувствовал себя неплохо, сказал, что запросто может подняться и прогуляться по больничному корпусу. Мол, здоровье уже позволяет, хотя швы доктора еще не сняли.
– Пройтись я вполне способен, но особо напрягаться мне еще рано, – сказал он, с какой-то веселой досадой глядя на Олега. – А вдруг Лизка придет? – Сирый хлопнул рукой по боковине своей кровати, обозначая возле себя место, которое он готов был предоставить этой гостье.
– Ничего, перебьешься, – заявил Олег.
– Да у меня уже сейчас швы с голодухи по девкам лопаются, – косо глянув на ближайшего соседа, тихо сказал Сирый.
– Не лопнут. А с Лизкой – это да, не выдержат. Я тебя потом в дезертиры запишу.
– А что делать будем? – осведомился Сирый.
– Кто-то же в тебя стрелял.
– Арам?
– Вряд ли.
– А я на него все валил. Мне бы ствол, – совсем тихо сказал Сирый. – А то по ночам тревожно.
– Пику принесу, – сказал ему Олег.
Еще он постарался успокоить друга. Мол, если меня выпустили, то это значит, что менты как минимум вышли на след настоящего убийцы.
Стало быть, нам теперь бояться нечего.
А вот Бубен, как оказалось, ничего и не боялся. Олег нашел его в доме, пьяного, в обнимку с пышногрудой брюнеткой, которую звали Лизкой. Именно по ней страдал Сирый.
Олегу не пришлось искать ключ, дверь была открыта. Заходи кто угодно, мочи кого хочешь.
Именно это Олег и сказал, обращаясь к другу.
– А кого мочить? Меня?! – Бубен едва ворочал языком.
Он сидел на диване перед столом, на котором стояла початая бутыль самогона. Соленые огурцы в миске, сало на блюдце, остатки яичницы в сковороде.
Олег невольно вспомнил застолье в доме у Жорика. Все было точно так же, как и сейчас. И чем все это закончилось для бедной Дуськи?
– Лизку мочи. За измену.
– А кому я изменяю? – пьяно возмутилась брюнетка, поднимаясь с дивана.
Но Олег на нее даже не глянул. Сирый эту особу в больнице ждет, а она с Бубном развлекается.