Ага, ну да, логично.
– А он в курсе?
– Естественно. Мы же помолвлены. Нет, колец мы не носим, – насмешливо сказала Сью, перехватив мой взгляд. – У нас с ним договоренность: до конца обучения мы свободны. Хотим – встречаемся друг с другом, хотим – с другими. А потом поженимся.
Нет, к повару надо тащить обоих! И ее, и Моргана! И меня, потому что я вообще не понимаю, за что меня собираются приложить темной магией. Но, чертополох Сью под простыню, я намерена это выяснить! И прямо сейчас!
– Значит, у вас договоренность. Значит, потом будет свадьба, – от возмущения я тоже стала сиять магией как светляк, зеленый, сердитый. – А при чем здесь я? Зачем заклинания?!
– У него была куча девок, – монотонно заговорила Сью. – И все по одной схеме. Увидел, поманил пальцем, побежала. Встретился несколько раз, надоела, переключился на следующую. Но ты… – Она с подозрением прищурилась: – А может, это не ты дура, а я? Может, ты как раз очень умная и хитрая, а, Хло?
– Я?!
– Да, ты! Ты все время ему отказываешь, крутишь с другими на его глазах, но принимаешь букеты. Ты сопротивляешься, но так, что только раззадориваешь его. Он уже настолько потерял голову, что того гляди и впрямь влюбится. Разорвет помолвку и уйдет от меня навсегда! – В глазах Сью блеснули слезы.
Еще немного, и мне станет ее жалко. Она же любит надменного, заносчивого и самодовольного болвана Моргана! О боги!
– Вот только я не собираюсь этого ждать. – Сью выпрямилась и торжествующе усмехнулась: – Всего одно заклинание, хитрая Хло, и ты станешь такой, как все. Будешь бегать за ним, восхищаться, и он быстро потеряет к тебе интерес.
– Я тебе не игрушка, чтобы блудливому жениху дарить!
– Не ори, Хло, – поморщилась Сью. – Все равно это тебе не поможет, а мы и так тут сильно задержались с разговорами.
Она прикрыла глаза, сосредоточенно забормотала, чуть покачиваясь. Голубое облако вспыхнуло ярче, и отчетливо проступила черная звезда.
Я потянулась к тьме. Забирая ее, превращала в свою магию и направляла в воду. В океане тоже немало растений, что-нибудь да отзовется, несмотря на все искажения.
– Ты будешь говорить только правду, будешь говорить ему, как он тебе нравится, и это правда, ведь он не может не нравиться! – продолжала бормотать Сью, хмурилась, не понимая, куда девается тьма, призывала новую. – Будешь ходить за ним. Признаваться в чувствах!
Ну да, уже плыву. Корешками шевелю.
Я резко забрала тьму и направила все, что откликнулось мне из океана, на Сью. Огромная волна перехлестнула через водную стену, и на голову дорогой подруги обрушились водоросли, а сверху глаштин и чудом выплывшая компания: мимоза, запутавшиеся в ее плетях рамидреху, Шелли и соня.
Спаслись!
– Выполнять, что я приказала! – пробубнило из горы водорослей. – Я ундина, Хло! Мы управляем даже той водой, что в теле! Ты не сможешь ослушаться!
Заклинание Сью, в которое она успела влить немного тьмы, черным туманом повисло в воздухе. Пару мгновений почти ничего не было видно, а потом стена из воды пошла пузырями, закружилась, превратилась в знакомый водоворот. И нашу не особо дружную, местами присыпанную морской флорой компанию вывалило на берег невдалеке от огороженного защитным заслоном пляжа. Вода отхлынула, унесла водоросли, оставив Сью на песочке в позе морской звезды. Она не шевелилась. Видимо, потеряла сознание от перерасхода магии. Из волны вышел Эрван.
– С тобой всегда случается что-то необычное, Хлоя, – усмехнулся он.
– Угу, хоть справочник пиши. Мол, если у вас скучная жизнь, делайте, как Хлоя… – пробормотала я, оглядывая разбросанное по берегу зверье.
Рамидреху очухались первыми, с сердитым похрюкиванием поднялись на лапы, покосились на Сью и нырнули в кусты. Шелли задержалась, подбежала ко мне, ткнулась пятачком в ладонь.
– Иди, тебя ждут, – улыбнулась я.
Она исчезла среди веток ровно на секунду. Потом там что-то ярко вспыхнуло зеленым, еще раз и еще. Зверье высыпало обратно, сердито скалясь и сияя, точно зеленые фонари.
– Искажение заклинания нашей недотемной ундины, – задумчиво пояснил Эрван. – Пожалуй, я его замаскирую.
Он прищурился, темная прядь вспыхнула синевой. Возмущенные рамидреху перестали сиять и торопливо юркнули в заросли.
– Если до вечера не пройдет, приходите сюда! – крикнул им вслед Эрван.
В ответ прилетело злое похрюкивание.
Соня громко икнула и подлетела точно мячик. Дрыгнула лапками в воздухе и плюхнулась на песок.
– Ик! – и снова ее подбросило.
– Это не замаскирую, – скептически заметил Эрван.
– Ик! – Соня, скрестив лапки на пузике, спланировала вниз после очередного подскока.
Глаштин насмешливо фыркнул и тут же получил между ушей рыбиной, свалившейся прямо из воздуха. Он осторожно отступил, обошел трепыхающуюся селедку по кругу, понюхал. И тут же опять получил по голове камбалой. Отпрыгнул, возмущенно заржал и с трудом увернулся от увесистого тунца.
– Стоять! – скомандовал Эрван. – Молчать и делать по одному движению за раз, понятно?
Глаштин кивнул и замер. Рыбный дождь не повторился.
– Медленно иди в заросли, найди убежище и отсидись, – добавил Эрван, поглядывая то на меня, то на свои руки.
– Тебя тоже зацепило? – спросила я, с интересом наблюдая, как глаштин отползает, после каждого движения застывая на месте.
– Ага, – кивнул Эрван. – Только пока не знаю как. Руки нормальные, через ступни песок не виден. Значит, сработало иначе, чем темная ловушка.
– То странное место, то призрачные конечности, то вообще неизвестно что. И опять вляпался из-за меня, – подумала я.
И с ужасом поняла, что сказала это вслух.
– Я, знаешь ли, не могу стоять на месте, когда тебя пытаются околдовать без моего участия! Ты мне нравишься, Хлоя. Сильно…
Он нахмурился, потом тихо рассмеялся:
– Теперь знаю, как зацепило. Стремление говорить правду, даже когда никто не спрашивает.
Правду? Так он же только что сказал…
Ой! Щеки вспыхнули так, что ушам стало жарко.
– А у тебя что? Хочется есть, идти, говорить? – Эрван покосился на подпрыгнувшую в очередной раз соню. – Летать?
Погрозил пальцем глаштину, ползущему явно не в кусты, а к Сью.
– Жевать нельзя.
Тот сделал вид, что просто так клыки проветривал.
– Кусать и надкусывать тоже, – добавил Эрван.
Глаштин нехотя повернулся мордой к зарослям.
– Так что у тебя? – Эрван посмотрел на меня.
Что у меня, что у меня. Не знаю. Трудно соображать, когда кто-то слишком близко, и на нем вся одежда – хоть выжимай. И волосы мокрые, а возле уха закручиваются в колечки.