– Вроде не все еще пришли. Ждем кого-то.
– Так уж полчаса ждем. Может, пойдем? И что за люди? Почему мы обязаны их ждать? Это мы теперь их все время ждать должны? Пойдемте уже! – последнюю фразу она крикнула для японца.
– Ноу, ноу! – Несколько раз, улыбаясь, поклонился японец и опять превратился в самурая.
– Ну, как знаешь. Меня зовут Инесса Васильевна. Можно просто Инесса.
– Лиза, а это мой муж Вадим.
Сбоку подошел парень. Он не представился, но Лиза заметила его еще в аэропорту. Того провожали до самого паспортного контроля родители. Молодые, модные, симпатичные. Она обратила внимание на маму. В черном тренче, мокасины на босу ногу. Периодически гладила парня по плечам. Лиза была уверена, что они летят вместе. А потом оказалось, что его провожают. Надо же, как приятно. Вместе приехали своего мальчика проводить. Сколько ему? Лет восемнадцать. Потом, взявшись за руки, все махали ему.
– Куда ты все смотришь? – одернул ее муж тогда на паспортном контроле.
– Так. Интересно. Провожают.
– И что?
– Сегодня редкость. Никто не провожает. Никто не встречает.
– Да, ты права. А раньше принято было. На вокзале, в аэропорту. С букетом цветов. Да, ты права. Они молодцы.
Паренек улыбался какой-то своей внутренней улыбкой. Думал о чем-то и не обращал внимания на суету Инессы. Та поворачивалась во все стороны, постоянно задевая соседей огромным рюкзаком.
В руках женщина держала увесистую дорожную сумку. Она то поднимала ее, то ставила на пол.
– Парень, а ну-ка подмоги.
Лиза – мама мальчика. А мама мальчика отличается от мамы девочки. Ей всегда мальчика жалко. Например, сейчас перед ней стояла пожилая женщина. Она попросила помочь молодого парня, который, кстати, тоже был с рюкзачком за спиной и небольшим чемоданчиком на длинной выдвижной ручке. Что такого, почему не помочь?
Но с другой стороны… С какой стати? Лиза сама никогда никого не напрягала и не любила, когда напрягают других.
Она это называла: осчастливить человека чужими руками. Вот почему женщина не взяла чемодан? К чему все эти рюкзаки и сумки? Почему кто-то должен за нее их носить? У каждого своя жизнь. Люди же на отдых приехали, а не носить вещи Инессы. Ну и просто жалко было паренька. Да, она, конечно же, мама мальчика.
– Нет, ну сколько можно ждать?
Николай стоял рядом с туалетом, а Рита все не выходила. Наконец девочка появилась. Голова опущена, длинные кудрявые волосы спутались после полета. Отец взял дочь за подбородок и убрал волосы с лица.
– Ну что ты? – Глаза девочки распухли, было ясно, что плакала.
– Я не знаю, как мне с этим жить, мне теперь эта жизнь непонятна, как будто она мне и не нужна теперь… – Рита опять разревелась.
Мужчина быстро прижал ее к себе.
– Это ты брось! Все будет хорошо. Обещаю тебе. Верь мне. Мы вместе. И мама с нами. Ты такая красивая, такая умная, у тебя еще вся жизнь впереди. А сейчас давай настроимся на Японию, на красивые сады, на совсем другую жизнь. И мы же поедем к монахам. И мы обязательно поговорим с ними. И обо всем еще и там попросим. Они нам помогут. Я много об этом читал. Они помогают всем хорошим людям. А ты же хороший человек?
Рита слабо улыбнулась.
– Не знаю. Наверное…
– Ну, тогда бежим!
– Да вон они, бегут!
Взявшись за руки, к ним бежали двое. Молодой подтянутый мужчина и белокурая девочка лет двенадцати.
– Извините. Мы Селиверстовы. Николай и Рита.
Японец поклонился, взял чемоданчик у девочки и, указывая путь рукой, побежал, покатив чемоданчик за собой.
Группа, едва поспевая, кинулась за японцем. Первой бежала Инесса.
– Парень, сумку не забудь. Ишь ты, извините. Тоже мне… «Папа Риты».
Кличка мгновенно приклеилась. Все десять дней их так и будут звать. Рита и папа Риты.
Гиндза
Токио встретил российских туристов проливным дождем. Ветер, неприятная морось, серое небо. По прогнозу погоды дождь обещали только на первый день, все остальные дни – солнце. Дай-то бог. Или тут уже Будда?
– Вадя, а Будда – это как наш Бог?
– Ну он Бог, но он вроде бы человек. Он всегда среди нас, внутри нас. То есть Будда – это скорее философия. Я не очень-то разбираюсь.
– Ну ты же вроде Ницше читаешь.
– Думаю, что здесь мы во всем как раз и разберемся.
Вадим улыбнулся Лизе.
– Я благодарен тебе за эту поездку. Я вдруг понял, что мне все это очень интересно.
– А я удивляюсь, что это ты не возмущаешься особо? Оказывается, ты понял, что это совсем даже не плохо.
– И перелет позади, если уж начистоту.
– И перелет позади. А десять дней одной Японии впереди! Ура!
Их гостиница располагалась рядом с самой известной улицей Гиндза. Лиза об этом знала, но сейчас ничего не радовало. Усталость, дождь, хотелось в гостиничный номер. Их микроавтобус, статусный черный «Мерседес», остановился у небоскреба. Водитель сказал по-английски:
– Седьмой этаж. Вам нужно ехать на седьмой этаж.
Как смешно они говорят по-английски! Как будто по-японски. Но понять можно. Это весь небоскреб гостиница, что ли? Ах, нет же. Рядом с каждой кнопкой лифта – иероглифы, иероглифы. Видимо, тут если и гостиница, то не одна. Нужно не забыть, их этаж – седьмой.
Группа поднялась на двух лифтах к месту нахождения отеля. Длинная стойка, за ней человек пять японцев синхронно и достаточно холодно им улыбнулись, синхронно поклонились и попросили паспорта. В холле гостиницы не было ни одного кресла или дивана. Абсолютно пустое, но достаточно большое помещение. Одна стена полностью стеклянная, рядом с ней искусственное дерево в желто-красных листьях, видимо, указывало на сезон, чтобы человек не запутался. Вышел из номера отеля, кто его знает, что там на улице: зима, лето, а тут посмотрел на дерево… и все ясно! Ба! Так сейчас же осень! Сезон красных листьев! Посередине помещения – какая-то инсталляция, обрамленная в гранитный полукруг. Наверное, этот полукруг и был диваном. Лиза со смехом комментировала увиденное. Главное, они на месте. Молодцы японцы! Дерево, вид из окна. Посередине – вот это «не понять что». Или это отель для молодоженов? А им зачем по сторонам глядеть? Увидел инсталляцию и бегом в номер. Из номера вышел, по дереву определил, что за окном, и дальше побежал. Что еще нужно?
Уставшие туристы присели на холодный камень, пока японцы дотошно рассматривали каждый паспорт, показывали друг другу. Когда очередной паспорт попадал в руки пятого японца, он бежал с ним за загородку и выбегал еще с одним японцем, который что-то короткими предложениями объяснял работникам. Те кивали с удивлением и с благодарностью. И так по каждому паспорту. В итоге один из работников вышел из-за стойки ресепшен, поклонился и начал раздавать бирки на чемоданы.