Зеленый мозг. Долина Сантарога. Термитник Хеллстрома - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнк Герберт cтр.№ 174

– Абсолютно.

– Но ведь велосипед…

– Ты действительно думаешь, что они его опознают?

– Мы не можем рисковать.

– Если тебе от этого будет легче, предупреди Линка. По-моему, в голове у Перуджа будет густой туман после сегодняшней ночи, и велосипед он не узнает.

Сальдо нахмурился. Во всем, что сейчас говорил и делал Хеллстром, ощущалось безумие, и Сальдо беспокоился.

– Не нравится мне это, Нилс, – заметил он.

– Ничего. Мы справимся, поверь мне. И скажи Линку, что ты отправляешь спецгруппу из специалистов по обеспечению безопасности. Дай им точные, однозначные инструкции, чтобы они все усвоили. Их задача на сегодня – не вмешиваться. Главное, не позволить Перуджу и его людям вывезти Фэнси из мотеля. Пусть проведет эту ночь с ним, зато утром твои рабочие воспользуются первой же возможностью и привезут ее ко мне. Я хочу лично поблагодарить ее. Термитник постоянно узнает что-то новое и на опасность реагирует как единый организм. Я всегда это подозревал.

– Я понимаю вас, когда вы говорите о том, что Фэнси необходимо вернуть, – произнес Сальдо. – Но благодарить ее?

– Да, благодарить.

– За что?

– За то, что она нам напомнила – у чужаков такая же химия, как и у нас.

Перудж проснулся и увидел полумрак раннего утра, который наплывал на него откуда-то издалека, где не было ни сил, ни воли, ни желаний. Повернув голову, посмотрел на скомканную постель, сообразил, что лежит он один, и этот факт – серьезная информация. Возле стены, у самой двери стоял велосипед, на его руль было наброшено пальто. Между дверью и постелью на полу валялся белый рабочий халат. Перудж не сводил глаз с велосипеда, не вполне понимая, почему он кажется ему столь важным предметом.

В душе шумела вода и кто-то напевал.

Фэнси!

Перудж резко сел в постели. Мысли его были буквально скомканы, как постельное покрывало. Господи! Что эта женщина использовала, чтобы довести его до подобного состояния? Сквозь туман он вспомнил: восемнадцать оргазмов! Афродизиак? Если так, то это было средство, которое не могло бы ему прийти на ум даже в самых диких фантазиях!

Вода продолжала шуметь. Фэнси принимала душ. Как она вообще может двигаться?

Перудж попытался восстановить в памяти события минувшей ночи, но вспомнил лишь туман, пронизанный образами извивающейся плоти. Это был я, подумал Перудж. Что она ему дала? Поток воды стих. Перудж покосился на дверь душевой. Раздались какие-то звуки, Фэнси продолжала напевать. Откуда она берет силы?

Дверь открылась, и появилась Фэнси в полотенце, обернутом вокруг бедер. Другим полотенцем она вытирала волосы.

– Привет, любовь моя! – воскликнула она, подумав: да, выглядит он совершенно истощенным.

Перудж молча посмотрел на нее, пытаясь найти слова, с которых можно было бы начать разговор.

– Тебе не понравилось заниматься со мной воспроизводством?

Вот оно! Вот что он старался вспомнить, но безуспешно. Теперь Фэнси произнесла это слово, и Перудж вспомнил. Воспроизводство? Похоже, она из этого, совершенно чокнутого нового поколения, для которого секс – лишь средство размножения.

– Что ты со мной сделала? – хрипло спросил он.

– Сделала? Да я просто…

Перудж поднял руку, чтобы показать место, куда Фэнси ввела эту таинственную, пахнущую мускусом субстанцию. Кожа побледнела вокруг небольшой гематомы.

– А, это… – улыбнулась она. – Не понравилась стимуляция?

Перудж, по-прежнему сидя в постели, прислонился к спинке кровати, поправив под собой подушку.

– Стимуляция? Ты ввела мне наркотик?

– Я дала тебе дополнительную порцию того, что имеет каждая мужская особь, готовая к воспроизводству, – объяснила Фэнси. У этих чужаков такое странное отношение к обычным делам!

Голова у Перуджа болела, и слова Фэнси словно усиливали пульсацию. Он медленно повернулся и в упор посмотрел на нее. Какое роскошное тело! Превозмогая боль, он произнес как можно отчетливее:

– Что это такое «воспроизводство»?

– Я знаю, что вы для этого используете другие термины, – сказала Фэнси, стараясь быть убедительной, – но именно так мы говорим: «воспроизводство».

– Кто это «мы»?

– Мои друзья и я.

– И ты с ними тоже… занимаешься воспроизводством?

– Иногда.

Чертова наркоманская коммуна! Неужели это то, что Хеллстром скрывает от окружающего мира – оргии и стимулирующие наркотики? Перудж неожиданно почувствовал острую зависть. А вдруг то, что он испытал с Фэнси, у них проходит регулярно? Это, конечно, неправильно, с точки зрения… Зато какие ощущения может получить мужчина! Ну и женщина, разумеется.

Да, это – преступление, однако…

Фэнси бросила полотенца на пол и стала надевать халат, нисколько не смущаясь своей наготы, как и накануне ночью.

Несмотря на головную боль и сильную усталость, Перудж не мог не любоваться ее чувственной грацией. Вот это женщина!

Одевшись, Фэнси ощутила голод. Интересно, у Перуджа есть деньги, чтобы купить завтрак? Она любила экзотическую еду Внешнего мира, но перед тем, как ускользнуть из Термитника, не запаслась деньгами. Взяла лишь теплое пальто, стимулятор и велосипед.

Я торопилась, подумала Фэнси и хихикнула. Эти чужаки из дикого Внешнего мира становятся такими забавными, если их простимулировать, будто освобождается производительная сила, которую они копили для этого случая.

Наблюдая, как Фэнси одевается, Перудж размышлял. Что заставило ее залезть к нему в постель? Стремление к воспроизводству? Чушь! Но в распоряжении Фэнси был афродизиак. Свидетельством этого было его собственное поведение ночью.

Восемнадцать раз!

Да, там, на ферме, обстановка нездоровая!

Воспроизводство!

– У тебя есть дети? – спросил Перудж.

– Несколько, – ответила Фэнси и подумала, что говорить этого не следовало. Ей же объясняли, как чужаки относятся ко всему, что связано с воспроизводством; да и собственного опыта Фэнси было не занимать. Это было потенциально опасным признанием. Перудж, конечно, никак не сумел бы выяснить, сколько ей лет. А она запросто могла годиться ему в матери. Но о различиях в возрасте, которые существовали между чужаками и жителями Термитника, ни в коем случае нельзя было говорить с людьми из Внешнего мира.

Ответ Фэнси удивил Перуджа.

– Несколько? – воскликнул он. – Где же они?