«Он собирался прислать к вам эльфийку с договором».
Эльфийку! С договором! То есть он всё же собирается жениться на Люсьенде? Или?
«Эльфийка не вернётся в Селлевер, сейчас это слишком опасно. Но вот если бы кто-нибудь согласился отвезти Ночному наш ответ…»
Мужчины вышли, оставив черенок, и дальнейшего разговора мне слышно не было.
Некоторое время я пыталась обдумать.
Почему возвращаться опасно? Руот хотел, чтобы Кальвер поехал к де'Лавру? Какие условия они собираются выдвинуть? И… ищет ли меня Нарран?
И если ищет – то для чего?
– Эль Эсмаилья, – я так углубилась в мысли, что не заметила, как ко мне приблизился Клементирий.
В его руках обнаружился странный резной ларец.
Поколебавшись пару мгновений, эльф протянул его мне.
– Что это? – удивилась я, принимая.
– Полагаю, прощальный подарок.
С недоумением я открыла крышку и замерла.
Живьюны! Все до единого, собранные в замке де'Лавра! В какой-то специальной плотной, не пропускающей звук и свет ткани… Так вот почему я ничего не видела через них! А из-за их истощения почти не чувствовала, где они.
Прикрыв глаза, я настроилась на малышей, делясь своей энергией, подкармливая. Они тут же оживились, расправили листики.
Надо будет вынести в сад, пусть подрастают пока. Неужели он действительно решил со мной попрощаться?
Я и не заметила, как прижала к груди ларец, думая о том, что совсем недавно его касались руки моего Ночного.
А может, не касались? Поручил слугам собрать и передать? Линде той же.
– Вы с ним планировали свадьбу? – вывел из задумчивости Клементирий неожиданным вопросом.
– Почему вы так решили? – удивилась я.
– Так… сведения дошли, – уклончиво отозвался он.
***
Нарран де'Лавр
– Молчат, орговы суки! – я стукнул кулаком по столу.
Аммарен мягко коснулась руки:
– Хватит пить, Нарран.
Я отшвырнул кубок, и тот, звякнув, покатился по полу. Ну подумаешь, позволил себе немного расслабиться. Так и сгореть недолго!
Они тянули специально. Вот уже скоро два десятка дней, как я отправил Ундинеллию с посланием и живьюнами.
Эльфы не выпускали её. И моим дайтэ не удалось отследить, куда дели живьюнов.
Впрочем, я ожидал этого. Вывезти незаметно этакую мелочь не проблема. Надеюсь, хоть Эсми их получила.
Я не мог найти её, не знал, как она, удалось ли убрать артефакт без последствий, и это выкручивало изнутри, выжимало все силы. Мои ребята прочёсывали каждый эльфийский храм, но их было слишком мало. А городов – слишком много. И ещё множество скрытых храмов-крепостей, которые можно искать годами.
Сколько раз я думал о том, что она связана с живьюнами. Что нужно было сказать возле них хоть несколько слов!
Но вдруг послание получили бы другие эльфы? И использовали нам во вред? Ей во вред?
Я не знал, как работают живьюны.
Поднялся, отвернулся к окну, беря себя в руки. С каждым днём разлуки это давалось всё сложнее.
– Так-так.
Голос, который я меньше всего ожидал услышать здесь! Он заставил напрячься, распрямиться, усилием воли и лёгким магическим воздействием разогнать небольшое похмелье, которое я сегодня себе позволил.
И лишь затем развернуться.
Королева Арьяри. В узких тёмно-синих кожаных брюках и защитном жилете, но косы уложены в знак перемирия. Лично, в сопровождении пятёрки молчаливых телохранителей.
Несколько мгновений я разглядывал женщину, подарившую мне жизнь. Немолодую, но всё ещё прекрасную. Королевы всегда выбирают самых красивых мужей, и их дети из поколения в поколение наследуют эту красоту.
Никогда не замечал, чтобы она меня любила. В детстве это было болезненно, потом – безразлично. И всё же, наверное, по-своему она была привязана и ко мне, и к отцу.
– Чему обязан? – прохладно откликнулся я, не собираясь склоняться перед королевой. У нас договор, скреплённый клятвой. Я её не звал и не ждал. Как и брата с сестрой перед тем.
– До меня дошли вести, что Гельри захватили эльфы.
Мать не глянула на Аммарен, и я тоже сдержал взгляд.
Интересно, она настолько сгустила краски в своём донесении, что королева примчалась лично? Хотя, пожалуй, такой поворот мне даже на руку.
– Разве это не говорит о её слабости? – криво усмехнулся я. – Это же основы воспитания дроу, не правда ли?
Сколько раз мне доводилось слышать: «Не получилось – значит, ты слишком слаб. Становись сильнее!»
Мать обвела взглядом кабинет, словно присматривалась, делала какие-то свои выводы. Задержалась на пару секунд на бутылке «Первой лозы». Кубке, стоящем на столе, и ещё одном, валявшемся на полу. Безразличным взглядом скользнула по Аммарен, вызывая в душе удовлетворение.
Она не знала, что доклады та давно уже согласовывает со мной. Что это не шпионка подобралась ко мне, а мы просто сблизились. Стали хорошими друзьями. И я давно уже ищу способ освободить её от клятвы, которой удерживает королева.
Дрэ Арьяри прошла вперёд, один из телохранителей отодвинул ей кресло, и мать изящно опустилась в него, положив ногу на ногу. Я тоже вернулся в своё.
– Эльфы, Нарран, – произнесла королева наконец. – Гельри была лучшей из «невидимок» среди всех, с кем обучалась. Лучшей из камнеходцев. И если она до сих пор не смогла сбежать из темницы эльфов, это очень тревожный сигнал. Для нас всех. Наши тайны не должны попасть в лапы эльфам.
– Вы полагаете, она не вынесет испытаний? – приподнял я бровь, и королева поморщилась. Любой дроу скорее умрёт, чем выдаст тайны, и это можно было бы счесть оскорблением… если бы королева сама не завела об этом речь. – Или уже знаете, что она пыталась сговориться с эльфами за моей спиной?
Мать не изменилась в лице. Но я всё же хорошо изучил её. Едва сузившиеся глаза, дрогнувшие крылья носа сказали мне больше, чем слова.
Слоу был прав: послание Аммарен встревожило Арьяри. Я даже не думал, насколько.
– Эльфы никогда не славились снисходительностью по отношению к нам, – произнесла она, наконец.
Ну, как и мы к ним.
– Ты сможешь вернуть Гельри, Нарран?
– Могу отдать вам Грантера.
– Зачем он мне, – презрительно повела плечами маман.
Ну, разумеется. Он же принёс клятву Гельри, а не королеве. Да и вообще оказался настолько слаб, чтобы принести клятву, позволить загнать себя в угол или каким-то другим способом прижать.