Ярость - читать онлайн книгу. Автор: Эми Батлер Гринфилд cтр.№ 46

Ничего. Я коснулась ее ног, потом руки. Ее пальцы оставались неподвижными и холодными, как камень. Я словно трогала статую.

Одо говорил о крови. Так она могла узнать меня.

Я провела ладонями по камню, открывая царапины. Алые капли проступили на коже. Я коснулась ладони, прижала окровавленную ладонь к ее лицу, к губам.

Она не узнавала меня. Ничто не останавливало песню. Даже когда моя рука была на ее губах, пение лилось из него. Она не двигалась, не реагировала.

— Мама? — попыталась я снова. — Вивиан?

Я стояла перед ней, на одном уровне, чего не было, когда я была ребенком. Но она не видела меня.

Краем глаза я заметила дрожь нескольких серебряных рыбок. Знак? Приближалась Прессина? Сколько у меня времени?

Жаль, что я не могла колдовать здесь! Но нет, Одо говорил, что магия здесь не поможет. Что-то человеческое. Но что?

Не голос, не прикосновение, не кровь. Я не могла придумать ничего другого.

Я сжала руку мамы.

— Мама, послушай. Ты должна вернуться.

Но она не слушала, не могла. А Прессина приближалась. Меня вот-вот поймают, и тогда Одо умер зря…

Окровавленной ладонью я протерла слезящиеся глаза. Чем помогут слезы? Мне нужно было как-то разрушить чары, чем-то человеческим, тем, что может пробить стены, что Прессина выстроила вокруг моей мамы. Но я не могла ничего придумать. Разум опустел. И…

Слезы.

Я коснулась ладонью своих мокрых ресниц и обхватила ее ладонь.

— Мама, ты слышишь меня? Это Люси.

Невероятно, но ее пальцы дрогнули, а потом обхватили мои. Пение оборвалось.

— Люси?

Я подняла голову и увидела встревоженные глаза мамы.

— Это правда ты? — хриплый голос говорил с мягкой интонацией, которую я помнила. — Это не уловка?

Когда я заговорила, мой голос тоже был хриплым.

— Это я, мама, обещаю. В этот раз по-настоящему.

Она обняла меня, и мы смеялись и плакали. Десять лет разлуки, но я нашла ее. Я дрожала от горя и радости.

Я думала, она спросит про Прессину, но она этого не сделала. Она гладила меня по волосам, прижимала к себе, а заговорила потом о совсем другом.

— Ты такая высокая, — удивилась она. — Ты выросла. Я так и думала, но…

Она тряхнула головой и отпрянула. Я напряглась. Она сомневалась, что я — ее дочь?

Но она, казалось, просто хотела меня рассмотреть.

— У тебя волосы отца, — сказала она с радостью. — И голову он так склонял, — она снова обняла меня. — О, если бы он только смог дожить и тебя увидеть! Он бы так тебя любил.

Я осторожно сказала:

— Он… знал обо мне?

— О, да. Он был так рад, когда узнал, что будет отцом. Мы были так рады…

Узел во мне развязался. После всей лжи и сплетен я узнала правду. Папа любил ее до конца. Он любил нас.

Но мама уже продолжала:

— Тенегримы, Скаргрейв… они не навредили тебе? Я так боялась.

О, она так много не знала!

— Их нет. Я уничтожила их.

— Да? О, Люси, это чудесно, — в ее голосе была радость и нотка материнской гордости. Но она продолжила, и я услышала сожаление и боль. — Я должна была сделать это. Потому я оставила тебя на острове, чтобы уберечь, пока я боролась. Но они схватили меня. Ты ведь знаешь?

— Да.

— И Дикая магия спасла меня и принесла сюда. С тех пор я была здесь.

Ее голос дрожал, как и руки. Мое сердце наполнилось тревогой и страхом. В порыве радости я не увидела правды, но теперь она была ясна. Я нашла не сильную маму, которую помнила, которая защитила меня. Когда она коснулась моего лица, ее пальцы были хрупкими и легкими, как сухие листья. Ее руки были тонкими и дрожащими. Она была очень слабой.

Я нашла маму, чтобы потерять?

Нет. Яростная решимость наполнила меня. Я защищу ее, как она защитила меня. Я одолею всех, кто выступит против нас, и верну ее домой.

Я обхватила ее рукой.

— Идем со мной.

Я подняла ее и повела с камня. Она задрожала, увидев неподвижное тело Одо.

— Это…

— Одо. Да.

— Прессина использовала меня, чтобы убить его?

На ее лицо было больно смотреть.

— Нет, — быстро сказала я. Магия принадлежала Прессине.

Моя мама все еще была в ужасе.

— Я кого-нибудь убила? Я не помню, кто она заставила меня петь, но точно ничего хорошего.

Не было времени говорить ей, что сотворило ее пение.

— Ты не хотела вредить, мама, — она покачала головой, я потянула ее вперед. — Прошу, мы можем обсудить это позже. Сейчас нужно идти.

Тихо попрощавшись с Одо, мы миновали его, и я приготовилась к удару. Но защита камня пропала. Потому что мама уже не была связана с Прессиной? Или потому что сил Прессины теперь не хватало на это? В любом случае, это был хороший знак.

Но мы еще не ушли. Серебряные рыбки окружили нас облаком. Их голоса звенели, как колокольчики:

— Остерегайтесь Прессины!

— Она идет!

— Бегите!

Моя мама побелела и споткнулась. Бежать она не могла, как и нападать.

— Нам нужно укрытие, — сказала я рыбкам. — Чтобы я смогла напасть на Прессину.

— За нами! — они умчались прочь.

Я обвила маму рукой и попыталась не отставать от них. Но после пары смелых шагов она замерла и закрыла уши.

— Музыка, — бормотала она, кривясь, как от боли. — Музыка…

Меня защищал камень, у нее ничего не было. И она была очень слаба.

Рыбки окружили нас, быстро шевеля плавниками.

— Скорее! Она идет.

— Иди, — прошептала мама. — Оставь меня. Спасайся.

— Нет, — я не собиралась бросать ее. — Мы идем вместе.

Мы были в паре футов от стены, когда меня окатил запах — волна гнева, гниения и триумфа.

Мама поняла раньше меня, закричала и рухнула на землю. Я схватила ее, а Прессина ворвалась в пещеру, ее голова была окружена голубым пламенем.

Прессина не была одна. С ней было меньше последователей, чем раньше, но остались опасные. Они уже не были полупрозрачными, они были с шипастыми щупальцами и острыми клыками.

Крича, Прессина приказала нападать:

— Разделите их!

Они помчались к нам, я встала перед мамой и подняла камень. При виде его отряд разделился. Их смятение стало сильнее, когда морская звезда с шипами и дельфины с зубами акул бросились на них.