Глашенька - читать онлайн книгу. Автор: Анна Берсенева cтр.№ 12

– Я просто высказываю свое мнение.

– Значит, ваше мнение мне льстит. Но как бы там ни было, я коллекционирую антиквариат с удовольствием. А вот и кофе.

Официант убрал тарелки – Глаша ограничилась супом, потому что ей не хотелось разделывать омара щипцами, с которыми она не умела обращаться, – и поставил перед ними кофе. Виталий Аркадьевич поднес свою чашечку к губам так, словно та была антикварной. Еще когда он ел омара, Глаша успела отметить аристократическое изящество его движений. На его руки, на длинные тонкие пальцы приятно было смотреть.

«Кто он по профессии, интересно? – подумала она. – Может быть, хирург. По рукам похоже».

– Вы уже были в Барселоне? – спросил он.

– Еще нет. Я здесь всего два дня. Еще не утолила свою жажду покоя, – улыбнулась Глаша. – Пока только лежу на песке и смотрю в море. Вот, впервые вдоль берега прошлась.

– Но, наверное, когда-нибудь и в Барселону захочется?

– Надеюсь.

– Если вы не против, я буду рад составить вам компанию. Барселону знаю неплохо и с удовольствием покажу ее вам. Не бойтесь, я не фанатичный гид. – Он тоже улыбнулся. – Позавтракаем на рынке Бокерия, зайдем в Саграда Фамилия, погуляем в парке Гуэль и поедем домой.

– А почему завтракать надо на рынке? – заинтересовалась Глаша.

– О, это особый рынок! – объяснил он. – Самый старый в Барселоне, да, наверное, и во всей Каталонии. Всяческих морских гадов туда привозят ежедневно в шесть утра. И видов их там… Я однажды двести насчитал, потом сбился. Просто бесчисленные какие-то ракушки. А вокруг рынка – бесчисленные же ларечки с пластмассовыми столиками. Вот как у нас, знаете, возле киосков, где шаурму продают. Только абсолютная чистота, разумеется. И всех этих замечательных, свежайших морских гадов, выловленных не позже как два часа назад, при вас же и приготовят. Вот это, скажу я вам, зрелище и вот это вкус!

– Это вы так вкусно рассказываете, что у меня уже сейчас слюнки потекли! – засмеялась Глаша. – Хотя я только что наелась, как удав. Обязательно пойдем на Бокерию!

– Вы не пожалеете, – пообещал Виталий Аркадьевич.

Кафе, в котором они пообедали, стояло прямо у моря. Чтобы добраться до отеля, оставалось только понять, влево следует идти вдоль берега или вправо.

Ориентация на местности всегда была для Глаши чистым наказанием. Ее пространственный идиотизм принимал, по ее собственному мнению, просто-таки неприличные формы.

Особенно это чувствовалось в незнакомых городах. Если она шла по пешеходной улице и ей требовалось зайти в магазин, то каждый раз приходилось предварительно проговаривать вслух: «Выйду из магазина и пойду направо, тогда, значит, продолжу путь». Не проговорив этого, Глаша свободно могла двинуться по улице обратно и, только дойдя до самого ее конца, сообразить, что не шла вперед, а возвращалась назад.

– Это потому, что ты человек слова, – говорил Лазарь. – Во всех отношениях.

Он посмеивался, когда она произносила свое заклинание перед каждым придорожным магазином, и говорил, что она похожа на Герду, собравшуюся войти в волшебный чертог Снежной королевы. Впрочем, если она шла даже по совсем не знакомому городу с ним, то никаких заклинаний не произносила: любые чертоги и так открывались перед нею.

– Вы не возражаете, если я провожу вас до отеля? – спросил Виталий Аркадьевич.

Глаша обрадовалась – как хорошо, что не придется чувствовать себя идиоткой, расспрашивая прохожих, в какую сторону идти! – но все же уточнила:

– Это вам по пути?

– Да просто с удовольствием пройдусь вдоль моря с чудесной собеседницей, – ответил он. – А живу я здесь, в Кальдесе. Вон там, видите? – Он показал вверх, на склон горы, где белели аккуратные домики, обрамленные садовой зеленью. – Я сюда приезжаю каждый год и давно уже убедился, что снимать на лето дом гораздо удобнее, да и дешевле, чем жить в отеле.

«Нет, вряд ли хирург, – решила Глаша. – Раз все лето свободен».

При всем интересе, который она испытывала к самым разным явлениям жизни, Глаша никогда не страдала обывательским любопытством, а потому удивилась, что ее занимает профессия случайного знакомого.

Но поразмыслить об этой странности она не успела: Виталий Аркадьевич расплатился с официантом и поднялся из-за стола. Она с некоторым удивлением отметила, что ей при ее обычной щепетильности совсем не доставило неловкости то, что за обед заплатил посторонний человек.

Сумерки сгустились быстро – они еще шли вдоль берега. Так всегда бывает на юге, особенно в предгорьях.

«А море здесь ночью светится? – подумала Глаша. – Надо будет посмотреть. Сейчас как раз август».

В августовском Крыму море светилось так, что от каждого движения рук расходились по всей его глади – казалось, до самой Турции – фосфорические волны. Когда Лазарь выходил из воды на берег, то на плечах у него еще мерцали зеленые капли, и Глаша, смеясь, говорила ему, что он похож на Дядьку Черномора.

До отеля дошли быстро: непринужденная беседа о сравнительных достоинствах раннего и позднего Пикассо сделала дорогу незаметной.

Идти в комнату, когда вечерний парк, будто живое существо, выдыхает чудные цветочные запахи, Глаше совсем не хотелось. Но хотелось остаться в одиночестве, и это следовало сделать как-нибудь так, чтобы не обидеть Виталия Аркадьевича. Пренебрежения он явно не заслуживал – и потому, что был безупречно вежлив, и потому, что Глаша провела с ним удивительно приятный день.

– Дайте мне знать, когда соберетесь в Барселону, – сказал он, когда они остановились у кипарисовой аллеи, ведущей от моря к отелю. – Я вот здесь свой испанский телефон вам записал, на московской визитке. Да и не обязательно ждать до Барселоны, в ближних окрестностях тоже замечательно. Испанцы ведь очень бережны ко всему, что составляет их своеобразие, и каталонцы тоже. Я взял напрокат машину, так что мы с вами можем хоть каждый вечер посвящать какой-нибудь интересной прогулке. Ведь вы тоже их любите, правда?

Вопрос прозвучал доверительно. Он любил интересные прогулки сам, он понял, что Глаша тоже их любит, он предлагал ей совершать их вдвоем, и делал он это без тени фамильярности, с одной лишь вежливой непринужденностью.

– Спасибо, Виталий Аркадьевич, – сказала она. – Я непременно вам позвоню.

Свет в номере Глаша включать не стала. Стоя у чуть отодвинутой балконной занавески, она смотрела, как он возвращается вдоль берега обратно в Кальдес. Берег был освещен огнями ресторанов и баров, а через море уже протянулась лунная дорожка.

Она дождалась, пока Виталий Аркадьевич исчезнет из виду, поскорее надела купальник и снова вышла на улицу.

Любители ночного купания на пляже мелькали, но все же берег выглядел почти пустынным. Глаша заплыла далеко, к буйкам, и легла на спину – прямо на лунную дорожку. Ей хорошо было лежать вот так, между небом и морем. Мысли становились такими же невесомыми, как тело, и так же, как собственное тело в морской воде, не тяготили, не угнетали.