Конкурс красоты в женской колонии особого режима - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Ерёмин

В общежитии первого отряда шел повальный шмон. Надзиратели и надзорки потрошили постели и тумбочки, искали запрещенные вещи и наркотики. А зэчки стояли на осеннем утреннем холоде невыспавшиеся, злые, и костерили ментов на чем свет стоит. Мало, что свободы лишили, еще косметику изымают, колготки, нижнее белье. Мужские кальсоны носить можно, трусики – нарушение режима. Какая тварь это придумала?

Воспитательница Тамара Ставская тоже кипела от возмущения. Какого черта сотруднички снова что-то выискивают в ее отряде? Сказали бы прямо: мол, ты среди нас – белая ворона, уйди по-хорошему. Нет же, хотят подвести под увольнение, приписать профнепригодность.

Наконец, мероприятие окончилось, майор Гаманец вышел на крыльцо и негромко, но внятно сказал:

– А теперь, гражданки, будем выяснять, кто поставил брагу, кто украл с фабрики ткань, кто хранил теофедрин. Напоминаю забывчивым мое древнее изречение: ваше исправление состоит в том, чтобы держать меня в курсе всех ваших дел.

Первой надзорка вызвала Лену Агееву. Девушка вошла в кабинет опера, шаркая сапогами. В колонии не находилось обуви по ее ноге. Рост полтора метра, по виду совсем ребенок. На стул села без разрешения. Ноги не держали.

– На волю тебе надо: хорошо питаться, травы пить, – сочувственно проговорил опер Гаманец. – Помоги мне, а я помогу тебе. Досрочку как-нибудь оформим.

Лена закашлялась. Опер налил ей из термоса чаю, положил на блюдце пирожное. Но девушка не притронулась к угощению.

– Газеты читаешь, телевизор смотришь? – спросил Гаманец. – Чего только не вытворяют твои дружки-подружки. Жуть.

Опер не преувеличивал. Последнее время подростковые банды поделили приволжский город на зоны влияния. По вечерам люди боялись ходить по улицам. Драки между бандами превращались в побоища. В ход шли ножи, арматура и даже стволы. Страдали и нормальные подростки, не желавшие платить бандитам дань. Опер за дочь свою переживал. Как бы и ее не втянули.

– Чего вы хотите? – прямо спросила Лена.

Несмотря на детский вид, она отличалась решительностью.

– Ты знаешь всех основных в бандах, – сказал Гаманец. – Только не говори, что это не так.

– Откуда мне знать? Я на зоне уже четыре года. На воле давно все поменялось.

– Поменялось да не со всем, – задумчиво произнес майор, недобрыми глазами рассматривая девушку.

– Вы, вроде, здесь работаете, а не там, – Лена сделала неопределенное движение головой. – Вам-то на кой эти банды сдались?

Майор посмотрел совсем мрачно. Надо же, вопросы задает. Совсем распустила Ставская своих пантер.

– Вы у меня что-нибудь нашли? – спросила Лена. – Не нашли. Основных в бандах я знаю? Не знаю. Разрешите идти?

– Это твое последнее слово? – спросил Гаманец. – Тогда готовься к этапу. Пойдешь в пермскую колонию, там тебя подлечат.

Лена заволновалась:

– Меня нужно содержать только здесь. Я особо опасная.

– Ты больная. Тебе нельзя находиться среди здоровых.

– Не надо так обо мне беспокоиться.

– Тогда скажи, откуда у Катковой теофедрин? Кто ей таскает?

Зная об отношениях между зэчками, Гаманец рассчитывал, что хоть здесь чего-то добьется. Но Агеева молчала.

– А чем Каткова и ваша начальница Ставская в кабинете занимаются, тоже не знаешь? – продолжал напирать майор.

Глаза у девушки после этих слов стали злыми. Чтобы опер не заметил, она даже отвернулась.

– Жаль мне тебя, Агеева, – разочарованно произнес Гаманец. – Этак ты отсюда никогда не выйдешь. Зато от рака не помрешь. Рак к тэбэцэшникам не пристает. А может, тебе уже и не надо, свободы-то? Тебе и здесь хорошо, с однохлебкой твоей, Мосиной?

– Она мне как мать, – тихо сказала Лена, в глазах ее стояли слезы. – Я могу идти?

– Иди. И позови Каткову.

Лариса Каткова – высокая, ладная, красивые ноги, пышная грудь. Челка, волосы темные, глаза карие, похожа на итальянку или испанку. Двадцать шесть лет, из них в неволе семь.

Гаманец смерил девушку с головы до ног. В одежде непорядок. Гамаши в обтяжку, коротенькая юбка. Без белой косынки. Вместо сапог – тапочки. Сплошные нарушения режима. Но на это можно пока закрыть глаза. Пока!

Деловито предложил:

– Проходи, садись.

Лариса села. Прямая спина, выжидательная усмешка. Но без дерзости. Опер полез в стол, извлек красивую коробку.

– Угощайся, твой любимый зефир в шоколаде. Не бойся, никто не зайдет.

– Ой! – воскликнула Каткова. – Вы, гражданин начальник, никак за мной ухаживаете. А изжога меня потом не замучает?

Гаманец поднялся, обошел стол и присел на краешек. Высокий, стройный, белобрысый. От него исходило ощущение животной мужской силы. Но при этом какой-то слегка суетливый. На Каткову он не производил впечатления. Это его злило, но надежды он не терял.

Сказал, посмеиваясь:

– Мы с тобой, конечно, не имеем права. Но сама знаешь: когда очень хочется, можно и нарушить. Дверь я закрыл…

Лариса вскочила, как ошпаренная, подбежала к двери, повернула ключ влево.

– Девочка, что ли?– удивился Гаманец.

– Отвыкла я от мужчины. Не стоит обратно привыкать.

Майор спросил вкрадчиво:

– Тайничок с теофедрином твой?

Каткова нервно рассмеялась:

– Какой тайничок?

– В матрасике твоем.

– Ах, в матрасике! И что, там отпечатки моих пальцев?

– Мы пока следствие не наводили.

– Наведите, чего вам стоит? Вы тут царь и бог.

– Тут царь и бог подполковник Корешков, – сказал Гаманец.

– Но вы – первый зам бога.

– Не кощунствуй, Каткова. Первый зам у нас майор Жмакова.

Тон у Гаманца был свойский. Так разговаривают сослуживцы, а не тюремщик с зэчкой. И Каткова держалась почти запанибрата. За семь лет отсидки так и не научилась смотреть на начальство подобострастно. Но эта манера не вводила в заблуждение опера. Уж он-то знал, с каким пылом эта красотка ненавидит всех ментов без разбора.

Агентура доносила, что теофедрин Катковой таскает с воли ее же отрядница Тамара Ставская. И, похоже, не за деньги, не корысти ради. Ходил нехороший слушок насчет их чисто женских отношений. Мол, иногда кабинет Ставской оказывается закрытым на ключ. Зэчки не могут достучаться. А потом оказывается, что начальница и зэчка – там, внутри…