Текст - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Глуховский cтр.№ 63

– Это не то, что вы подумали, – конечно же, сказал Гоша.

* * *

Вышел и еще раз пересчитал.

Посмотрел через одну на яркое солнце. Через деньги не слепило.

Настоящие пятитысячные, и ровно десять. Новенькие, хрусткие, пахнущие свежей денежной краской – похоже по аромату на мыльные пузыри. Нормальный парень Гоша.

Теперь можно было широким шагом отсюда рвать в эту паспортную фирму, все было в пешей доступности, заранее проверил. А можно было хоть и пробежаться – столько бодрости было в этих десяти бумажках. Как будто это Гоша Илью зарядил, а не наоборот.

Тренькнуло в кармане: От Гоши – Пете.

«Дело сделано! Спасибо за скидочку. Реальный парень этот твой человек, чего ты мне его раньше не показывал?)»

За глаза Гоша ему тоже улыбался; Илье совсем потеплело.

Смотрел на Москву в прищур и думал: она только кажется домами и дорогами. Все, конечно, делают люди. С кем будешь, такой город и увидишь. Вот тот кусок Москвы, который ему из окон поездов, автобусов, а даже и такси показывали, те пять улиц, по которым прошел ногами – это кроха, чирк карандашом на карте, а ведь карта еще и не плоская, она и в высоту идет, и вглубь.

Какие-то выставки в каком-то гараже, у Третьяковки новый филиал, набережную переделали, тысяча фильмов выходит, рестораны, да вон, господи – какие-то паршивые драники в каком-то кафе – такие, что язык можно проглотить, а за кофе с халвой – душу продать!

Ничего Лобней не кончается и не начинается с нее, его фантазии про художников под крышей – наивные, киношные, а жизнь и странней, и роскошней.

Москва, на самом-то деле, была все еще самой собой – по Садовому в десять рядов шли кичливые дорогущие иномарки, да и магазины с будущим в ассортименте никуда не делись, просто вывески поскромней сделали себе; но это была такая скромность, как у бляди в церкви. Все было тут, на месте, нужен просто был правильный гид. Но это уже не Илье; Илье с Москвой, может, получится скоро попрощаться, и проводник ему потребуется по колумбийским джунглям.

Пошелестел еще раз купюрами.

И остановился.

Пятьдесят тысяч там.

А похороны по классу «Стандарт» стоят всего двадцать четыре пятьсот, это он твердо запомнил. Ну и земля там еще сколько-то. То есть, он может прямо сейчас сесть хоть в такси и уехать отсюда домой, забрать мать из морга и сегодня, ну, завтра – ее похоронить.

Не надо ждать какой-то сделки, четверга, который наступит еще или нет, неизвестно. Можно заплатить надежно, чтобы ее омыли, переодели в красивое, можно тетю Иру позвать. И вдвоем проводить ее. Все для этого есть – уже, сейчас.

Чего ждать?

Телефон похоронного агента у Ильи вбит, позвонить этой бабе сейчас, чтобы начали суетиться – одному ему со всеми хлопотами все равно не справиться. И получится зато, что эти Петины деньги пойдут на нужное, на правильное. А не на побег.

Это ведь то, ради чего он себе Петин мобильник оставил, разве нет?

Ну вот: он может досрочно выполнить все, что тогда задумал. Не нужно рисковать ничем. Материными похоронами не нужно рисковать. И нельзя.

И что тогда, спросил он у асфальта.

Тогда – все?

Мы же никуда не собирались, когда придумывали этот первый план. Мы думали разлечься по земле: мама – поудобней, я – как придется. Но потом случился новый Красный Октябрь, и девушка Роза-Гуля, и Колумбия.

Об этом теперь нужно забыть, спросил он у воздуха.

Не обязательно.

Просто надо сделать вещи в правильном порядке, вот и все. Сначала надо разобраться с мертвыми, а потом уже с живыми. Похоронить ее сегодня, потом доколупаться как-то до четверга, и в четверг уже на абрековские деньги заказать паспорт. Спрятаться где-нибудь – с деньгами это не проблема, дождаться паспорта и сбежать. Все получится.

Но если сделка сорвется, спросил он себя. Ведь я у Игоря должен был товар для них получить – а Игорь не хочет отдавать его никому, кроме Пети. Они тогда не заплатят, и никакого паспорта я уже выправить себе не смогу. Останется только проверить спуск у «макарова», чтобы не терпеть слишком долго, пока еще за мной придут. Кто мне запретит?

Но если я заплачу за паспорт сегодня, вот сейчас, в надежде на четверг, а сделка сорвется все равно? Игорь откажется отдать мне мое, нечего будет передать Магомеду, а мать будет ждать, пока я выручу ее, и будет ждать зря? Я получу паспорт: допустим, я все-таки получу его – и что мне делать с правом сбежать от нее, что делать с нелепой красной книжечкой, но без свободы в карманах?

Люди обтекали Илью вокруг, уже остановился в паре десятков шагов мент, заинтересовался им. Илья отсюда видел дом, в котором находилась паспортная фирма. Номер дома мог различить своими сточенными глазами с этого расстояния. Там ему могли за пятьдесят тысяч рублей шанс продать. Один, может быть, всего оставшийся у них для него шанс.

Он сделал шаг назад.

Еще шаг. Еще.

Нужно поступить правильно.

Ты не переживай, ма, я все сделаю как надо. Как ты хотела бы.

Увидел, как она лежит под простыней с незнакомым волосатым мужчиной. Отвернувшись от Ильи лежит, не смотрит на сына.

Развернулся к тому дому спиной, пошел прочь.

Как ты хочешь. Как должно.

Я вернусь отсюда сейчас в нашу Лобню, я позвоню этой как будто сочувственной жуткой бабе, она нам все организует в лучшем виде, мы обмоем тебя и причешем, мы уложим тебя на мягкую подушку и поправим тебе голову, чтобы ты смотрела вверх, ты будешь выглядеть так, как будто просто устала и уснула. Я потрачу почти все, что у меня останется, чтобы купить тебе кусок земли, и если получится, на нем будет расти какая-нибудь всесезонная ель или сосна, и он будет в медвежьем углу кладбища – я все равно не смогу тебя навещать, а чем дальше он будет от входа, тем тебе будет спокойней лежаться, а то сейчас, говорят, даже мертвецов через десяток-другой лет уплотняют, если за них некому впрячься. Мне не хватит уже денег на то, чтобы поставить тебе памятник, но там будет какой-нибудь приличный камень, на это я наскребу. Ты будешь довольна.

Ты будешь довольна?

Не знаю, что после этого со мной станет, сколько я смогу еще болтаться на свете. Сбежать в фантастическую Колумбию у меня при этом раскладе вряд ли получится. Но ты ведь и не одобряешь эту мою идею с побегом, да? Я тебе хоть и не рассказывал, что натворил, но все равно ведь ты уже все знаешь. И если ты так лупила меня за дворового кота, что же мне полагается за человека? Ты наверняка сказала бы мне, что за все в этой жизни придется отвечать, а? За все нужно платить. Что убить и удрать невозможно, что это паскудство и малодушие. Я резал плохого человека, а зарезал живого, что тут скажешь. Я пытался поговорить с ним вчера, но он молчит точно так же, как и ты молчишь.