— Что ж, дружочек, вот и настало твоё время.
Сунув руку за пазуху, Эстир достал из кармана странного вида тотем и бросил его в воду.
Первую пару секунд ничего не происходило. Затем пузырящийся на дне артефакт начал обрастать грязью и илом, стремительно формируясь в нечто отдаленно похожее на гуманоида. Коренастого, пузатого, отвратительного. Словно распухший мертвец, покрытый толстым слоем влажной глины.
— Бо-о-о…
Из воды показалась уродливая голова без ушей.
Маленький череп, толстая шея и бесконечно преданный взгляд, направленный на Эстира.
— Глас, это что такое?
— Мой новый трясиновый амронал. Специально на случай болотных рейдов. Скажи, пупсик?
— Больше похож на голгофского дерьмодемона — усмехнулся Герман.
— Как вам не стыдно, многоуважаемый танк — фыркнул шаман, любовно осматривая своего подопечного — С вашей стороны это вопиющее хамство. Тем более направленное против ребенка.
— Ребенка?
— Да. Мой трясиновый малыш еще маленький. Разве не видно?
— К сожалению нет. И что он умеет?
— Стирать, убирать, мыть посуду, готовить том-ям. Сам-то как думаешь? Разумеется, атаковать всех и каждого, на кого укажет мой карающий перст. И можешь быть уверен, этот товарищ гораздо быстрее, чем кажется. Да и сильнее. Любого кроколиска забьет голыми кулаками.
— Прикольно. Что ж, не терпится посмотреть на него в деле.
— И мне.
— Бо-о-о…
Резко покачнувшись, амронал неуклюже завалился набок и рухнул в воду, а затем и вовсе развалился на миллионы коричневатых комочков.
— Так. А вот этого быть не должно — шаман озадаченно почесал затылок — Черт, кажется, я забыл добавить в основу щепотку гремучника…
— Тупица.
— Блин. Неловко получилось. Что ж, ладно. Значит, сегодня обойдемся без грязевого братишки. Светлая ему память.
— Говорю же, тупица. Даже я знаю, что при создании амроналов гремучник является чуть ли не главным ингредиентом. Хотя я никогда не интересовался тотемами.
— Век живи — век учись.
— Господа, прошу за мной.
Аквариус направился вдоль берега.
— В сотне метров отсюда есть небольшой перешеек, по которому мы доберемся до кольца внешней крепостной стены. Вы её не видите, но она есть. Всего в двадцати сантиметрах под водой. По ней мы пройдём порядка двух километров на восток и окажемся вблизи дамбы. Оттуда и начнем.
Взглянув по указанному направлению, я увидел останки гигантской плотины и три тоненьких ручейка, вытекающих из темных отверстий для водосброса. Каждое в виде огромной медвежьей головы.
— Может, сперва стоит перекрыть гидрослив?
— Ни к чему — ответил маг — Озеро наверху давно обмелело. Да и уровень воды существенно ниже линии гидрослива. Метров на восемь.
— Понял — кивнул я — Полагаю, именно от тех ручейков и берут свое начало каналы по сбросу воды?
— Да — кивнул Аквариус — Три медвежьи головы — три параллельных потока, что проходят город насквозь, каждый по специальному желобу, а затем снова соединяются на выходе и впадают в реку.
— Ясно. С какого начнем?
— С центрального. Он забит мусором сильнее всего.
— Хорошо.
Вскоре мы добрались до перешейка. Затем прошли по нему вглубь болота и оказались вблизи покоящегося под поверхностью участка стены. Зеленоватого и осклизлого, что впрочем, неудивительно.
Двадцать сантиметров — ровно столько отделяло её зубцы от поверхности. И порядка еще полутора метров до специальной дорожки, вдоль которой ходили дозорные. Не помню, как она называется. Да и имеет ли название вообще?
— А теперь внимание — сосредоточившись, Аквариус применил заклинание, после которого каждый из зубцов начал тускло светиться, указывая нам верный путь — Ступайте аккуратно и постарайтесь не поскользнуться. Как и не издавать лишнего шума. Эти болота кишат всевозможными монстрами. Думаю, нам всем будет лучше, если мы выполним нашу задачу и при этом останемся незамеченными.
— И что за монстры тут водятся?
— В основном анцибалы. Болотные черти или, как их еще называют, утопцы. Бледные тощие создания с острыми как бритва зубами, напоминающими длинные скальпели, и точно такими же когтями. Охотятся стаями. Плюс обычные змеи, крокодилы и прочие ядовитые гады. Также ходят слухи, что где-то неподалеку обитает пятнистая гидра шестисотого уровня, но вживую её никто не видел. Надеюсь, и мы не увидим. Иначе не успеем оглянуться, как отправимся на точку перерождения — маг задумался, напрягая память — Есть еще четырехметровый рак Каркин, но тот предпочитает сидеть возле устья реки и практически никогда не покидает своё любимое логово.
— А это что такое? — Герман указал на проплывающую вдалеке хламиду из мусора — Плавучий остров?
— Нет, это Палефат. Гигантская грифовая черепаха. Он тут живет с момента основания Табриса. В те времена он был чуть ли не главной городской достопримечательностью и своего рода талисманом. Правда, не настолько большим. Раз в десять поменьше.
— Охренеть. Вот так здоровенная зверюга.
И правда. Даже находясь на столь внушительном расстоянии, становилось ясно, что вблизи черепаха была размером с камаз.
— Да, с этим не поспоришь. Но на его счет беспокоиться не стоит. Палефат слишком старый и медлительный. Да и в целом безобиден. Чего не скажешь про остальных.
— Тоже мне достопримечательность — недовольно проворчал Гундахар — Я его помню. Абсолютно безразличный ко всему ленивый засранец, у которого на уме лишь одно: пожрать и поспать. На такого скалу опрокинешь — продолжит ползти дальше, как ни в чем не бывало.
— Прямо как мой кот — улыбнулся я — Царство ему небесное.
— Народ, вот скажите, а меня одного интересует вопрос: насколько сильно будет вонять этот город, когда мы его осушим? Кругом гниль, водоросли и, скорее всего, сотни трупов.
— Постарайся об этом не думать — усмехнулся Аквариус — У меня в команде есть пара десятков магов, специализирующихся на магии воды. Они живо отмоют все здания одно за другим. Считай, у каждого при себе промышленная мойка. Да и у меня пара примочек найдется.
Тем временем, мы продолжали идти вперед. Медленно, но уверенно.
— А это что такое? Там справа? — спросил я, осторожно ступая по зубцам — Похожее на трубу котельной. Только спиралевидную. Хорошо сохранилась, кстати.
— Это Агерон. Легендарная алхимическая лаборатория братьев Та-Брис. Там же была расположена единственная в своём роде крытая оранжерея, где разводили Лиандрийских пчел. Чудесные создания.
— А что в них такого особенного? — спросил Герман.