Бланка Кастильская - читать онлайн книгу. Автор: Жорж Минуа cтр.№ 72

Так было в начале 1251 года во Фландрии, Артуа и Эно. Толчком послужило известие о катастрофе крестового похода. Письмо короля, широко распространенное проповедниками и представителями власти, стало для некоторых доказательством того, что государь был предан элитой, которая должна была защищать его и победить мусульман: рыцарями, дворянами и, прежде всего, духовенством, которое, как говорили, присвоило деньги, собранные для крестового похода, чтобы самим жить в роскоши. Именно бедный народ, армия Божья, должна спасти короля, победить неверных и вернуть Иерусалим. По крайней мере, так утверждал один любопытный персонаж, Жак, или Якоб, который, как говорят, был родом из Венгрии, отсюда и его прозвище: "Магистр Венгрии". У него, согласно Chroniques de Saint-Denis (Хроникам Сен-Дени), был вид классического библейского пророка, с "большой бородой, также как если бы он был человеком покаяния, и имел бледное и изнуренное лицо". Жак обладал определенной культурой и говорил на французском языке так же хорошо, как на немецком или латыни. Согласно некоторым источникам, ему было около 60 лет и он был, по более вероятной гипотезе отрекшимся цистерцианцем, а не ветераном детского крестового похода, обращенным в ислам в Толедо и посланным султаном Египта передать Францию мусульманам. Жак утверждал, что ему явилась Богородица и передала письмо, которое он показывал всем, не показывая его содержания, в котором говорилось, что рыцари своей гордыней разгневали Бога, и что пастухи должны пойти на помощь королю и освободить Гроб Господень, как когда-то они возвестили о пришествии Христа.

Его призыв действительно был услышан сначала толпой пастухов, отсюда и название "пастушки", которое было дано движению. Это были очень молодые люди, "пастухи и дети", говорится в хронике Примата, которые "оставили животных на пастбищах и ушли, не спросив ни отца, ни мать". Вскоре к ним присоединились изгои, нищие, странствующие и беглые монахи, проститутки, разбойники — словом, пестрая толпа несчастных, для которых религиозные мотивы смешивались с желанием подмять под себя окружающее общество. Их численность быстро росла, достигнув, согласно некоторым хроникам, 60.000 человек, что является явным преувеличением.

Толпа, вышедшая с севера Франции, спустилась к Иль-де-Франс, молясь, грабя и проповедуя. "Магистр Венгрии", одетый как епископ, проповедовал против монахов, которых он обвинял в скупости и обжорстве, против францисканцев и доминиканцев, которых он называл лицемерами и бродягами; он совершал браки и разводы, отпускал грехи. Его ученики, вооруженные палками, мечами и топорами, творили насилие. В своей хронике Гийом де Нанжи говорит об "одурманивающем и неслыханном чуде" и описывает настоящий отряд апокалипсиса, "проходя по деревням и городам с кинжалами, топорами и другими видами оружия, они наводили такой ужас на людей, что никто, обладающий судебной властью, не осмеливался противостоять им, и они впали в такое заблуждение, что совершали обручения, раздавали кресты, произносили отпущение грехов, и, что еще хуже, они так основательно ввели добрых людей в заблуждение, что большинство из них утверждали, а другие верили, что освященными ими едой и вином можно накормить и напоить неслыханное количество людей". Хронист описывает предводителей движения, которые, по его словам, являлись "разбойниками и убийцами в большом количестве, осознающими преступную цель, которую они преследовали втайне", и которые "чтобы соблазнить простой народ и посеять в людях желание ложными фантазиями притворялись, что видели ангелов в видениях и явление Пресвятой Девы Марии, которая повелела им взять крест с пастухами и самыми простыми людьми, которых избрал Бог, сформировать войско для спасения Святой земли и прийти туда на помощь королю Франции, и они изображали содержание этих видений на знаменах, которые несли перед собой".

По пути на юг эта толпа сначала вошла в Амьен, где получила восторженный прием от населения, которое все еще считало этих экзальтированных людей посланниками Бога. Люди склонялись перед "Магистром Венгрии", "как если бы он был Телом Христовым". Затем, в начале июня, "пастушки" прибыли в Париж, где их приветствовала Бланка Кастильская: "Королева Бланка, которая одна управляла королевством Франция с удивительным мастерством, позволила им это, не потому что она поддерживала их заблуждения, но потому что надеялась, что они принесут помощь ее сыну, святому королю Людовику, и Святой земле". Отношение Бланки к "пастушкам", мягко говоря, удивляет. Может ее пленила личность "Магистра Венгрии"? В любом случае, она приняла его, возможно, в Мобюиссоне, одарила подарками и запретила королевским чиновникам выступать против "пастушков". "Магистр" воспользовался этим, заявив своим последователям, что "она одобрит все, что они сделают"; он проповедовал в Сент-Этьене, в то время как его банда преследовала монахов и священников. Однако им закрыли доступ на левый берег Сены, перекрыв Малый Мост.

Как получилось, что Бланк Кастильская, до этого момента столь дальновидная, уравновешенная, ясная, реалистичная, даже рациональная — по меркам XIII века — и проявлявшая твердость в отношении университетских волнений в течение последних тридцати лет, проявила такую слепоту в отношении этого полусумасшедшего и его вдохновенных приспешников? Это потому, что старая королева, которой было уже 63 года, проявляла признаки истощения. В начале года у нее случился серьезный сердечный приступ, и сам Папа выразил обеспокоенность состоянием ее здоровья в письме от 18 марта: "Что все еще противостоит желанию, которое мы оба испытываем, видеть друг друга, так это справедливое беспокойство о вашей слабости, страх, что ваше выздоровление может быть задержано каким-то движением эмоций, а ваше здоровье подвергнется, не дай Бог, ущербу. Ваша жизнь — это защита стольких людей, что вы должны принять все возможные меры для сохранения и восстановления своего здоровья, которое является благом для всех". Плохие вести о крестовом походе сильно повлияли на нее; она изо всех сил старалась собрать помощь для своего сына. При таком положении дел, уставшая и измученная властными обязанностями, она видимо начала задумываться, не могут ли "пастушки", в конце концов, помочь крестовому походу увенчаться успехом.

Вскоре она поняла свою ошибку. После Парижа "Магистр Венгрии" вошел в Орлеан. Он проповедовал в соборе, когда один студент стал протестовать и тут же пал с расколотым топором черепом; 25 других были убиты или утоплены в Луаре; "пастушки" грабили и насиловали. Другой их отряд прибыл в Руан, где буржуа совершили ошибку, открыв им ворота, в результате собор и дворец епископа дворец подверглись разгрому. В Туре были разграблены монастыри. В Бурже "пастушки" напали на синагоги, разграбили их и сожгли хранившиеся там книги, продолжая грабить дома христиан и насиловать женщин.

Затем Бланка Кастильская пришла в себя, как пишет Матвей Парижский: «Шум и жалобы достигли ушей королевы Бланки и сеньоров, но особенно прелатов. Королева скромно сказала: "Бог мне свидетель, я думала, что они собираются завоевать Святую землю в простоте и святости. Но как только я признаю их самозванцами, пусть они будут отлучены, пойманы и уничтожены"».

Движение "пастушков" рухнуло так же быстро, как и появилось. В Бурже жители убили некоторых из них, остальные сбежали; среди убитых был и "Магистр Венгрии". Одна группа добралась до Эг-Морта в надежде отправиться в Святую землю; но они были перебиты или рассеяны; другую группу постигла та же участь в Бордо. Нескольким из них удалось добраться до Англии, где Генрих III также приказал схватить и казнить их. "Остальные исчезли как дым", — пишет Гийом де Нанжи. Но этот, короткий и жестокий, эпизод оставил свой след в памяти людей. Объяснения, которые давали современники, не более рациональны, чем объяснения самих "пастушков", они считали, что это дело рук колдунов, которые использовали волшебный порошок, чтобы вызвать у людей безумие, говорится в Chronique de Saint-Denis (Хронике Сен-Дени). Другие считали, что "Магистр Венгрии" был апостолом Магомета, а его последователи — апостолами дьявола, что равнозначно, "возбужденными неизвестно какой вакханалией". Престиж Бланки в любом случае был ослаблен ее колебаниями, а ее ошибка в суждениях интерпретировалась как признак слабости.