Бланка Кастильская - читать онлайн книгу. Автор: Жорж Минуа cтр.№ 55

Это было действительно совместное основание аббатства, связанное с исполнением одного пункта завещания Людовика VIII. Последний хотел, чтобы средства, вырученные от продажи некоторых драгоценностей короны, были использованы для основания монастыря каноников Святого Виктора. В 1229 году Бланка и Людовик, по взаимному согласию и с помощью Готье Корнута, добились от Папы, чтобы фонд был передан цистерцианцам, ордену, чьими духовными подвигами они восхищались. Более того, король продемонстрировал свою привязанность к аббатству Сито, лично участвуя в работах в качестве простого каменщика. "И когда монахи вышли, по обычаю ордена Сито, после часа tierce, чтобы работать и нести камни и раствор к месту, где строилась стена, благословенный король взял носилки и понес их, нагруженные камнями, и пошел впереди, а монах нес их сзади, и так делал благословенный король несколько раз в то время", — пишет Гийом де Сен-Патюс в своей Vie de Saint Louis (Жизни Святого Людовика). Будущий святой также привлек к работе своих братьев и родственников: «И также в то время благословенный король поручил своим братьям монсеньору Альфонсу, монсеньору Роберту и монсеньору Карлу нести носилки. И с каждым из них был один из монахов, чтобы перенести носилки на другую сторону. И святой король приказал другим рыцарям из своей свиты сделать то же самое. И поскольку его братья иногда хотели поговорить, покричать и поиграть, благословенный король сказал им: "Монахи здесь соблюдают тишину, и мы тоже должны ее соблюдать". И так как братья блаженного короля сильно нагрузили свои носилки и хотели отдохнуть на полпути, он сказал им: "Монахи не отдыхают, не отдыхайте и вы". Так святой король приучил свой народ к добру». Жить в рядом с будущим святым было не всегда приятно. В то время Роберту было 17 лет, Альфонсу — 13, а Карлу — 6, и их часто выводило из себя чрезмерная набожность старшего брата.

Место, выбранное для строительства, называлось Куимон, недалеко от Асньер-сюр-Уаз, и было переименовано в Ройомон ("Монт-Руаяль"), следуя пожеланиям Людовика и Бланки. Главный алтарь был освящен в 1232 году, а церковь освящена в апреле 1235 года. Ройомон был одним из великих монументальных достижений царствования, и Бланка Кастильская, которая особенно любила это место, похоронила здесь своего сына Филиппа-Дагоберта, умершего в возрасте 13 лет в 1235 году.

Этот год также был отмечен голодом, о котором упоминается только в хронике Гийома де Нанжи: "Очень сильный голод случился во Франции, особенно в Аквитании, так что люди ели траву на полях, как животные. В Пуату ведро пшеницы действительно стоил сто су, и в этом регионе многие умирали от голода и страдали от болезней". В XIII веке голод был редкостью, а этот голод в основном затронул юго-запад страны.

В политическом плане передышка 1235 года была недолгой. В январе 1236 года двойная свадьба нарушила планы Капетингов. 14 января Генрих III женился на Элеоноре (или Алиеноре) Прованской, младшей сестре Маргариты, королевы Франции, что сделало Генриха III и Людовика IX свояками. Это могло улучшить отношения между двумя государствами. Генриху III было 28 лет и супругу ему искали несколько лет. Говорили о дочери Леопольда Австрийского, затем о дочери короля Богемии, затем о дочери Пьера Моклерка, затем о дочери короля Шотландии; он даже обручился в 1235 году по доверенности на дочери графа Понтье, не спросив разрешения короля Франции, который аннулировал помолвку на основании кровного родства. Несомненно, что брак Людовика IX и Маргариты Прованской обеспокоил английское правительство, которое поэтому уже в 1235 году вело переговоры о браке Генриха с сестрой Маргариты, чтобы восстановить равновесие. Для Бланки Кастильской и Людовика IX это была неудача, и из письма Маргариты следует, что им было трудно разрешить Элеоноре пересечь границу королевства и отправиться в Англию. Тем не менее, свадьба была отпразднована в Лондоне. Элеоноре было 12 лет, и она обладала таким же характером, как и ее сестра. Через нее Англии предстояло установить тесные связи с Савойей: ее дед по материнской линии был графом Савойским, трое из восьми сыновей которого сыграли важную роль в королевстве Плантагенетов. Один из них стал архиепископом Кентерберийским, а другой, Пьер, получил графство Ричмонд, вновь конфискованное у Пьера Моклерка, а затем стал графом Савойским и, кстати, построил дворец в Лондоне, на месте которого сейчас находится роскошный отель, носящий его имя — "Савой". Дружба с Савойей, контролировавшей альпийские перевалы, уравновешивала для Англии связи Франции с Провансом.

Через два дня после этого брака, который так не понравился Капетингам, 16 января, сын и наследник Пьера Моклера, Жан Рыжий, женился на дочери Тибо Шампанского, не поставив в известность короля. Для Моклерка это был большой успех, который позволил ему компенсировать потерю английского союза. В 1235 году, разочарованный отсутствием поддержки со стороны Генриха III, он отказался от оммажа Плантагенету, который сразу же конфисковал графство Ричмонд. Что касается Тибо, который также принял обет крестоносца в 1235 году, неясно, что могло побудить его изменить свою точку зрения. Теперь он был графом Шампанским и королем Наваррским, что давало ему больше престижа, уверенности и, как он считал, свободы действий. Возможно, этим браком он хотел утвердить свою независимость от короля. В любом случае, король и его мать были в ярости. Бланка Кастильская планировала, что Бланка Шампанская, дочь Тибо, выйдет замуж за ее племянника Фернандо III Кастильского. Выйдя замуж за сына мятежного Пьера Моклерка, дочь Тибо позволила реанимировать опасную феодальную коалицию, поскольку Гуго де Бургонь, Аршамбо де Бурбон и Гуго де Лузиньян сблизились с графами Бретани и Шампани. По словам Матвея Парижского их всех всегда объединяла вражда к Бланке Кастильской, им было невыносимо, что королевством Франция правит женщина: "В тот же год, когда весна улыбалась, толпа сеньоров, вооруженных для битвы, поднялась, чтобы начать войну против королевства Франции. Ибо они были возмущены тем, что королевство королевств, то есть Франция, управляется рукой женщины. Руководители восстания были серьезными и известными людьми, с ранних лет обученными владению оружием. Это были король Наварры — другими словами, граф Шампани, граф Ла Марш, граф Бретани и множество других могущественных владык, объединенных союзом и клятвой".

Однако восстание было недолгим. Несмотря на защиту Папы, который запретил нападать на Пьера Моклерка и Тибо, поскольку они приняли обет крестоносцев, Людовик IX вторгся в Шампань, решив наказать Тибо. Последний, не получив помощи от Пьера Моклерка, подчинился. Пристыженный, смущенный, а главное, смешной, он пришел просить прощения у своей "нежной подруги", Бланки Кастильской. Вернее, это она вызвала его, возможно, чтобы избежать гнева короля, говорят хроники. По словам Филиппа Муске, "граф, который боялся наказания, пришел за пощадой. Ибо королева посоветовала ему сделать это из-за гнева короля", что подтверждает Менестрель из Реймса: «Король Наваррский поступил как дурак, ибо с ним поступили бы жестоко, если бы королева Бланка не успокоила своего сына. Когда королева увидела, что дело серьезное и что король заинтересован только в том, чтобы сделать то, что он хочет, она попросила короля Наварры прийти и поговорить с ней. И она помирится с ним. На самом деле она ругала его как негодяя: "Ей-богу, граф Тибо, вам не следовало идти против нас. Вы должны были помнить о великой доброте, которую оказал вам король, мой сын, когда он пришел к вам на помощь, чтобы спасти ваше графство и вашу землю от всех баронов Франции, которые хотели все это сжечь и засыпать углем"». Эти слова, приписываемые ей в Grandes Chroniques de France (Больших французских хрониках), скорее принадлежат старшей сестре, обращенной к младшему брату, который только что совершил глупость, чем королеве, обращенной к своему вероломному вассалу. Бланка, возможно, играя на якобы сладостных чувствах графа к ней, не воспринимала его всерьез. Это тем более было унизительно. Тибо, однако, избежал гнева Людовика. Но он не избежал насмешек и шуток Роберта, брата короля, семейного балагура, буйного и импульсивного молодого человека, который был большим любителем сомнительных шуток. Согласно Grandes Chroniques de France (Больших французских хроник), "брат короля, сир Роберт, не простил ни его поступка, ни его поведения. И он приказал и велел своим слугам сделать ему столько неприятностей, сколько они могли. И когда граф должен был идти, они вышли ему навстречу и бросили в него лоскуты, тряпки и кишки, и остригли хвост… его коню". Менестрель из Реймса рассказывает ту же историю, но, по его словам, в лицо Тибо бросили не кишки, а сыр, а он пожаловался Бланке. "Когда королерва увидела это, она была недовольна. Она отдала приказ взять тех, кто это сделал, и запереть их в Шатле, до решения их судьбы". Но Роберт, который хвастался своим поступком, все же вытащил их из тюрьмы.