Полет над разлукой - читать онлайн книгу. Автор: Анна Берсенева cтр.№ 54

Она подняла глаза на Поборцева и заметила, как улыбка мелькнула на его губах и тут же исчезла.

– Может, лучше было по городу еще погулять? – смущенно пробормотала она. – Все-таки один день остался, жалко на еду время тратить…

– Ничего, – успокоил он. – Помидоры тоже местная святыня. Барселонцы, по-моему, поголовно уверены, что памятник Колумбу поставили именно за то, что он привез томаты в эту гавань.

– Наверняка и Гауди томаты любил, – подхватила Аля, натирая горячий хлеб сочным помидором.

– Уверен. Что ж, Аля, за Барселону?

– Да! – поднимая бокал, произнесла она. – Я даже не думала никогда, что она такая… Я ведь, знаете, Андрей Николаевич, даже путеводитель не купила в Москве, даже книги ни одной не прочитала. Собралась в один день… Да что там: не знала, что Барселона – это Каталония, представляете? То есть слышала, но как-то не придавала этому значения. А вы на каком языке с официантом говорили? – вспомнила она.

– На каталанском. А жаль, что вы Испанию в этот раз не увидите, – сказал он. – Я вот сижу и думаю, как бы вам про нее рассказать – и понимаю, что никак. Вся она разная, Андалусию с Ламанчей не перепутаешь. А начну я вам что-то сообщать, и будете вы меня слушать как говорящий справочник по архитектуре. Было бы время – поехать бы… Но до шести утра, я думаю, не успеем.

– Почему до шести? – удивилась Аля. – Я почти что вечером улетаю.

– Это я в шесть утра улетаю, – сказал он.

А она-то уже решила, что он живет здесь всегда. Очень уж органично смотрелся на фантастических барселонских улицах Андрей Николаевич Поборцев… Правда, в эту минуту Але показалось, что он органично смотрелся бы на любых улицах.

Видно, разочарование отразилось на ее лице, и он добавил:

– Но мы с вами скоро в Москве увидимся, Аля. Во всяком случае, я вас на сцене увижу. К прогону-то до Москвы доберусь непременно, и так уже перед Карталовым неловко – появляюсь как красно солнышко.

– Тогда, значит, и я вас увижу, – улыбнулась она.

– Договорились, – кивнул Поборцев. – Как только вы вот так безмятежно улыбнетесь на сцене – я пойму, что это вы меня заметили.

Тут Аля вспомнила, что в роли Марины не предусмотрено ни одной безмятежной улыбки, и рассмеялась.

– Вы всех так ловко подлавливаете, Андрей Николаевич? – спросила она.

– Только вас и только в Барселоне, – клятвенным тоном заявил он. – А то вы с таким серьезным видом сидели у собора, просто страшно было подойти.

– Но вы же преодолели страх!

Зато теперь она явно не производила серьезного впечатления, смеясь едва ли каждой его фразе!

– Вы завтра еще по городу погуляйте, – сказал он. – Гауди посмотрите в парке Гуэль, поднимитесь на Монжуик. Эх, как же мало времени у вас остается!.. Слушайте, а хотите, на Монжуик сейчас поднимемся? – вдруг предложил он. – Если вы уже отдохнули?

Конечно, она хотела подняться на Монжуик! Але нравилась Барселона, нравился Поборцев, и нравилась она сама с Поборцевым в Барселоне – беспечная, легкая, одинаково готовая всю ночь бродить по городу, или есть гамбас, или смотреть на дома Гауди, или подниматься на гору Монжуик…

– Поднимемся! – кивнула она, порываясь встать из-за стола. – Пешком?

– Нет, Аля, давайте уж на фуникулере, – улыбнулся он. – Это довольно высоко.

Останься она здесь еще на день, на два, на сто – и этот город бесконечно выплескивал бы к ее ногам все новые и новые чудеса. Все в нем то возникало, то исчезало – но если что-то исчезало, то сразу казалось, что оно возникнет снова.

Именно так исчез Поборцев – словно в воздухе растворился. Аля стояла на самом верху горы Монжуик, у стен старинной крепости, смотрела на бесчисленные огни внизу, которыми сиял город, вдыхала прохладный воздух с моря и думала о том, что хорошо бы сейчас раствориться в этом воздухе над Барселоной – пусть даже навсегда…

– Извините меня, Аля. – Она вздрогнула, услышав его голос. – Придется мне вас здесь и покинуть. Ночь кончается, пора… Но вы не волнуйтесь, – тут же добавил он, заметив тень разочарования, мелькнувшую по ее лицу, – я вас в Москве найду по хрустальной туфельке.

– Смотрите, не перепутайте! – снова подхватила она его тон.

– Век Барселоны не видать! – поклялся Поборцев. – Или, может, отвезти вас в отель? Вы где остановились?

– Не надо, – покачала головой Аля. – Я лучше пешком пройдусь. У меня глаза разбегались, пока мы сюда поднимались… Есть что-нибудь такое, чего нет на этой горе, а, Андрей Николаевич?

– Тогда – до Москвы? – вместо ответа сказал Поборцев. – К генеральному прогону буду.

В парке на горе Монжуик, как и по всей Барселоне, сияло и переливалось множество огней. Але казалось, что они отражаются в море и от этого их свет усиливается. Но Поборцев на минуту оказался в темном пятне, и она наконец разглядела его глаза за стеклами сильных очков.

Глаза были светло-карие. Але показалось, что и цвет их, и выражение каким-то неуловимым образом отличаются от того облика Андрея Поборцева, который уже сложился в ее сознании.

Но это ощущение мелькнуло слишком быстро и тут же исчезло; она не успела его обдумать. Поборцев шагнул в сторону и растворился в мелькании огней – как будто и вправду исчез в воздухе над морем.

Весь следующий день Аля снова бродила по городу. Мысль о том, чтобы зайти в отель, отдохнуть, ни разу не пришла ей в голову. Она не то чтобы не устала – наверное, невозможно было не устать, проведя сутки на ногах и без сна, – она просто забыла о существовании усталости.

Только сейчас Аля поняла, что всю жизнь была совершенно глуха к архитектуре. То есть ей нравилось, конечно, идти по улице среди красивых домов, но сами дома почти не привлекали ее внимания, и в общем-то она их не запоминала: красиво, и все. Аля и ориентировалась плохо, если была не за рулем, легко могла заблудиться в трех домах как в трех соснах – как однажды заблудилась в лесу во время какой-то школьной спортивной игры.

Ее переимчивое актерское внимание всегда было направлено если не в глубь себя, то только на людей: на их жесты, ужимки, смех, манеру разговора…

И вдруг Барселона пробудила в ней обостренное восприятие недвижного мира – если дома Гауди можно было отнести к недвижному миру. У этих зданий были лица – необыкновенно живые, иногда даже искаженные какими-то странными гримасами. Эти здания вызывали растерянность своей несерьезностью и вместе с тем наводили на мысль, что, наверное, бывает какая-то другая, непривычная серьезность – легкая, что ли?..

В конце концов Аля совсем запуталась в попытках определить то, о чем она три дня назад понятия не имела, и, решив, что ломать над этим голову не надо, стала просто бродить по городу без цели. Она безошибочно узнавала дома, построенные в начале века: просто потому, что среди них не было не только одинаковых, но даже похожих друг на друга.