Что касалось остального… Ей казалось невозможным извиняться перед Карли. Но она должна что-то сделать. И поскорее.
* * *
– Думаешь, это сделали подростки? – спросил Леонард, складывая в мусорный контейнер погибшие растения.
– Я не знаю. – Карли сама не понимала, зачем лжет. Глупо защищать Мишель. Но она просто не могла заставить себя сказать всем правду.
– Они выдрали все цветы до единого, но только здесь, на заднем дворе. Совершенно непонятно.
Карли предполагала, что Мишель исчерпала свой гнев или, может, у нее слишком заболело бедро и она остановилась. Либо это было послание для Карли, и Мишель не хотела огорчать гостей.
Она взяла еще одну охапку мертвых цветов и потащила в контейнер.
Столько трудов пропало, думала она, вспоминая, сколько часов она провела за компьютером, когда искала рассаду по питомникам, находила нужные сорта и заказывала. Сад был ее любимым детищем. Цветы каждый день поднимали ей настроение, расцвечивали яркими красками территорию отеля. Теперь тут ничего не осталось, кроме бурой земли и сознания того, что Мишель хотела причинить боль ей лично.
– Что с тобой? – спросил Леонард, поправляя на носу очки.
– Мне грустно из-за всего этого.
– Я помогу тебе посадить новые. Конечно, прежней красоты не вернуть, но, может, получится тоже хорошо.
Она вымученно улыбнулась.
– Спасибо, очень мило с твоей стороны. Не знаю, когда смогу их заменить, но дам тебе знать, когда соберусь.
– А что сказала Габби, когда это увидела?
– Она не видела.
Карли отправила дочку в школу через отель. Когда Габби вернется, надо будет придумать какое-то объяснение, но пока ничего не приходило в голову.
– Тот, кто это сделал, был серьезно раздражен. Или пьян. – Леонард огляделся по сторонам. – Либо и то и другое.
«Мишель не очень опьянела, – подумала Карли. – Но она постоянно злилась». Карли понимала, что была самым очевидным объектом для этой злости, хотя, учитывая их прошлое, у кого из них больше на нее прав?
– Ты в порядке? – снова спросил Леонард.
– Я приду в себя. У меня напряженный день.
Он неловко стоял рядом, словно хотел сказать и сделать что-то еще. Карли похлопала его по руке.
– Спасибо за помощь. Ступай к своим журавлям. Кто знает, что им грозит, когда ты не с ними?
– Я могу и остаться.
Она покачала головой:
– Нет, у меня все нормально.
Или будет нормально. Как бы то ни было, жизнь научила ее держаться в самых тяжелых ситуациях. Сегодняшняя неприятность не самое плохое, через что ей доводилось проходить.
Леонард ушел. Карли откатила мусорный бак на место, пошла к себе и приняла душ.
Утро она провела в сувенирной лавке – помогала покупателям с выбором и продолжала инвентаризацию. Вместо проданных товаров нужно заказать новые. Прекрасная возможность отвлечься.
Она принесла с собой ноутбук; пользуясь затишьем в торговле, напечатала свои соображения и отправила их Мишель. После ланча поднялась наверх – проверить перед заселением новых гостей убранные номера. Зайдя в первую комнату, она заметила на улице какое-то шевеление, подошла к окну и выглянула наружу.
Мишель сидела на лужайке, окруженная лотками с цветами. Дюжинами, а то и сотнями гербер и ромашек. Не такими разнообразными, какие Карли отыскала за много лет, но яркими и веселыми. В руке Мишель держала маленький совок и старательно сажала каждое растение.
Карли прислонилась плечом к оконной раме и смотрела. Головная боль немного утихла, как и напряжение в теле. Еще недавно она гадала, извинится ли перед ней Мишель. Но так было даже лучше. Поступок вместо слов.
Она не понимала, почему Мишель выдрала цветы. Может, ей и не нужно было понимать. Достаточно того, что она сажала новые.
* * *
После завтрака Мишель сосчитала чеки, и результат ей не понравился. Она велела Изабелле регистрировать бланки и нумеровать их по порядку, но та не сделала этого. Номера были поставлены как попало, некоторые бланки отсутствовали, их было меньше, чем она ожидала. Творилось что-то не то.
Раньше работать в отеле была проще, думала она, когда шла через опустевший ресторан на кухню. Не было сувенирной лавки, да и ресторан был крошечным. Возни было не меньше, но все было понятнее. Теперь начались осложнения. Конфликты. Драмы.
Она вошла на кухню. Дамарис перевела взгляд от чеснока, который резала, и подняла руки.
– Что? – спросила она и усмехнулась. – Ты пришла вышвырнуть в мусор мои кастрюли и сковородки?
– Очень смешно.
– Я впечатлена тем, как ты расправилась с ромашками. Жаль, что ты посадила их назад.
Она не то чтобы посадила их назад. Вырванные цветы уже не спасти. Взамен она купила новые и посадила их. Это на несколько дней вывело из нормы ее бедро. Манго орал на нее, говорил, что цветоводство не помогает выздоровлению. Она не стала объяснять, что это была разовая акция.
– Не впечатляйся, – ответила ей Мишель. – Я просто сорвалась. Тут нечем гордиться.
Она и сама до сих пор не понимала, зачем так поступила.
«Вот если бы я могла спать, – подумала она. – Когда меня перестанут терзать те сны? Когда я перестану напиваться, чтобы забыть пережитое? Или вздрагивать от громкого шума, или что-то делать, а потом отвлекаться и не понимать, где я нахожусь».
– Возьми рулет с корицей, – предложила Дамарис.
Несмотря ни на что, Мишель улыбнулась.
– Еда не решает всех проблем.
– Должна решать.
Мишель взяла маленькую тарелочку и положила туда рулет с корицей и ежевикой. Он был покрыт густой коричной глазурью и испачкал пальцы. Она откусила кусочек.
– Восхитительно.
– Рецепт я держу в секрете. Без меня ты пропадешь.
Ее слова прозвучали эхом недавней реплики насчет Карли. Карли, которую она обидела без причины, чья главная вина была в том, что она заботилась об отеле.
– Из ресторана пропадают чеки, – сказала Мишель. – Я просила Изабеллу держать все в порядке, но она не делает этого. Она еще и не регистрирует их, поэтому я не знаю, какая официантка какой выдала.
Дамарис принялась чистить полдюжины луковиц.
– Ну и что?
– Так деньги же пропадают.
Дамарис не отрывала глаз от разделочной доски.
– Ты уверена? Изабелла – хорошая девочка. Я доверяю ей. Может, это кто-то из официантов. Или Карли. Она все время тут крутится.
– Когда? Я никогда не вижу ее в ресторане, если она не подменяет Изабеллу.