Стильная жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Анна Берсенева cтр.№ 6

– Ладно, девушки, я пошел, – сказал Максим, надевая перчатки. – Алька, мне позвонить?

– Позвони, – пожала плечами Аля. – Телефон пока не отключили.

– И зачем ты его держишь? – произнесла Неля, глядя вслед удаляющемуся Максиму. – Геометрию решать?

– А я его не держу, – снова пожала плечами Аля. – Сам держится. Хотя, конечно… – вдруг улыбнулась она. – Конечно, давно можно было отшить…

– Но не хочется, – закончила Неля.

– Не хочется, – подтвердила Аля. – Ну, нравится мне с ним, по-особенному как-то нравится, я сама не понимаю как!

– Да брось ты – «по-особенному»! – рассмеялась Нелька. – Динамо нравится крутить, вот и все. Ты ж динамистка прирожденная – была, есть и будешь!

– Ну, может быть, – засмеялась в ответ Аля. – Ладно, спасибо, что зашла.

– А то бы он тебя, бедную, невинности лишил, – съехидничала Неля. – Давно пора, между прочим. Ты на урок?

– Да.

– А ему небось сказала, что мы с тобой сапоги срочно пойдем покупать.

– Почти, – усмехнулась Аля. – Юбку.

– Что любовь с человеком делает! Вроде на телочка не очень похож, а поди ты – слушается! Как тебе мой цвет, кстати? – вспомнила Нелька. – Что-то ты молчишь – не идет мне?

Нелька произвела очередной эксперимент со своей головой, и волосы у нее были теперь нового сиреневатого цвета. И прическа была новая: асимметричная длинная челочка, зачесанная за ухо.

– Отлично, тебе идет, – кивнула Аля. – Просто при Максе не хотелось говорить. Может, ему положено думать, что у тебя такой натуральный.

– Да ну! – махнула рукой Нелька. – Он обо мне вообще не думает, не видишь разве? Хоть я в серо-буро-малиновый выкрашусь. Смотрит на тебя как завороженный, только что челюсть не отвисает. Все, Алюнь, я пошла. Двадцать пятого празднуем, не забыла?

– Не забыла. Что тебе подарить, скажи честно, а?

– Ладно, скажу, скажу, сама определюсь только, – рассмеялась на прощание Неля. – Звони!

Квартира, в которой жила Наташа Смирнова, ничем не отличалась от Алиной.

Эта стандартная квартира в новостройке почему-то казалась не новой, хотя Аля знала, что Смирновы переехали в Тушино совсем недавно, даже позже, чем она сама. Но в их доме мгновенно установился тот самый уклад, который делает неразличимыми множество квартир – в Москве, в Самаре или в Костроме.

В обстановке большой комнаты чувствовалось то, что принято называть достатком и что на Алю нагоняло невыразимое уныние. Полированная стенка – это обязательно, хотя совершенно непонятно, зачем: и без того небольшая комната кажется из-за нее узкой и тесной. В стенке хрустальные вазы, фарфоровые сервизы и книжки: частью – собрания классиков, подписанные при социализме как дефицитные, частью – глянцевые, пестрые, покупаемые теперь на лотках в метро.

Массивный диван, два таких же кресла с велюровой обивкой.

Длинный журнальный столик от гарнитура, который хозяева никак не придумают куда приткнуть, и поэтому он то и дело перемещается по комнате. Столик новый, полированный, хозяйка боится, что на нем останутся пятна, и бдительно следит, как бы кто-нибудь случайно не поставил горячую чашку.

Люстра с бесчисленными хрустальными подвесками, а над диваном – хрустальное бра, купленное в наборе с люстрой.

Двойные, тюлевые и плотные, шторы на окнах. Цвет штор может быть какой угодно: их турецкое происхождение все равно очевидно.

Именно такой была квартира Смирновых, в которую Аля Девятаева приходила дважды в неделю.

Наташа занималась охотно – насколько она вообще могла охотно заниматься математикой. Точнее сказать, с Алей она занималась охотно: ей нравилось, что та не заводит ее в алгебраические дебри, а просто показывает, как надо сделать домашнее задание. Минимальная польза, которая должна была от этого происходить для Наташи, вполне таким образом достигалась.

Вообще же, конечно, Наташина голова была занята мальчиками, хитами модных групп, косметикой – то есть всем тем, чем заняты головы большинства пятнадцатилетних девчонок, успевших понять, что судьба не одарила их ни выдающимися способностями, ни каким-нибудь особенным призванием. И довольно скоро догадавшихся, что это совсем не повод для переживаний.

– Ой, Аль, может, покороче сегодня, а?

Наташа умильно смотрела на Алю, снимающую сапоги в прихожей.

– А деньги за что твоя мама платит? – возразила Аля, про себя обрадовавшись Наташиной просьбе.

– Ну-у, тоже мне деньги! За такие деньги пятнадцать минут в самый раз будет. Я у тебя все перепишу, а объяснять ничего не будешь, ладно?

Для приличия Аля сделала вид, что сомневается.

– Ну Алечка, – заныла Наташка, – ну пупсик, ну сама же понимаешь! Предки в полшестого придут, а мы с тобой в половине пятого кончить должны… Нам с Сережкой, выходит, час на все про все?

Аля рассмеялась Наташкиной непосредственности. Она знала, что отношения ее ученицы с Сережкой еще не сложились: та еще только пыталась его отбить у одноклассницы. Поэтому, конечно, часа на всю кадриловку было явно недостаточно.

– Он во сколько придет? – спросила Аля.

– В четыре, – радостно сообщила Наташка. – Ну, опоздает еще… В общем, на геометрию у нас с тобой пятнадцать минут.

– Тогда переписывай давай, я пока позвоню, – охотно сдалась Аля. – Если что непонятно – зови.

– Да чего там непонятного, – махнула рукой Наташа. – Все непонятно – ну и что? – добавила она уже из-за двери своей комнаты.

Телефон стоял в той самой большой комнате, которая неизвестно почему нагоняла на Алю такое уныние, и на том самом несуразном журнальном столике.

Аля присела в кресло, достала из сумки блокнот. Позвонить ей надо было тренеру по бальным танцам – узнать, выздоровел ли он и приходить ли завтра. У Владлена Игоревича было занято. Аля поставила телефон на автодозвон и рассеянным взглядом окинула знакомую комнату: новенький ковер, искусственные цветы в керамической напольной вазе, затрепанные номера «Бурды» на столике…

Поверх журналов рядом с телефоном лежал листок в клеточку, исписанный какими-то цифрами.

«Наташка, что ли, черновик какой-нибудь забыла?» – подумала Аля, придвигая к себе листок.

Она сразу поняла, что перед нею не работа по геометрии, а какие-то домашние расчеты, и хотела не глядя отодвинуть листок. Но взгляд ее сам собою уже остановился на этих цифрах.

«Булка хлеба, – было написано слева. – 2 шт». И справа, через тире: «Платил Коля».

«Мясо гов. – 1 кило, – продолжалась запись. – Платила я».

И дальше, длинной колонкой: «Мясо свин., гречка, манка, макароны, шпроты, яблоки… Платил Коля, платила я, Коля, Коля, я…»

Внизу была подведена черта, под которой было записано: «Осталось у Коли… Осталось у меня…»