Шкаф с кошмарами - читать онлайн книгу. Автор: Олег Кожин cтр.№ 67

– Германия уже не та, юноша… Большая часть граждан все еще пытаются делать вид, что ничего не происходит, но чем дольше они поддерживают добровольное неведение, тем страшнее станет вынужденное прозрение. Туле не место в современной Германии, господин Фишбейн… Мне не место в современной Германии. Я бы с радостью подался в Турцию, но, боюсь, скоро там станет еще хуже, чем в моем многострадальном фатерлянде. Время сейчас такое… переломное. Все Знающие ищут новый приют, пытаются как-то устроиться в наступающем новом мире. Вы удивитесь, как много людей собиралось воспользоваться вашим планом. Я, можно сказать, избавил вас от кучи проблем…

– Занятно, – в голосе майора впервые проскользнули нотки любопытства. – Я так плохо скрывал приготовления?

– Когда по всей Советской России начинают хватать хранителей Традиции, это наводит на определенные мысли даже таких старых маразматиков, как Эжен Жакоб…

– Не может быть! Старина Эли Стар тоже в деле?! – На этот раз улыбка майора получилась почти что натуральной.

– Был в деле, – многозначительно поправил барон. – Мои люди сняли его с поезда в пригороде Парижа. Старый дурень ехал собирать остатки своей ложи. Я предпочел не рисковать и избавился от него до того, как он превратился в угрозу вроде Кроули…

– И Кроули?! Положительно, я тут в Сибири несколько отстал от жизни… – Майор задумчиво почесал подбородок. – Так и что же Алистер? Тоже решил добраться до меня на поезде?

– Зря юродствуете, Фишбейн. Алистер Кроули все еще сохранил влияние на некоторых лордов, непоследних людей при дворе его величества. Если бы не мои усилия, сейчас этот крохотный поселок утюжили бомбами два цеппелина. Чудовищная трагедия, сорвавшая арктическую экспедицию Королевского географического общества… Какая, к дьяволу, Арктика в начале осени? Я потерял шесть отличных агентов на той операции! Правда, Фишбейн, вы могли бы меня и поблагодарить…

– Не сумев отстоять свою родину, вы решили подмять Советский Союз, а теперь еще и требуете за это благодарностей? Господин барон, ваше нахальство феноменально!

– Полноте, голубчик, не делайте из меня дурака. – Глаза барона дерзко блеснули из-за очков. – При чем здесь весь Союз? Вы прекрасно понимаете, что даже с его поддержкой ни вам, ни мне не отстоять такие территории. Богам наплевать на землю! Вы ведь для этого решили провести ритуал именно здесь, а не, скажем, в Подмосковье? Максимум ресурсов, минимум людей! Очень грамотный план – разделить Сою…

Оборвав предложение, барон поперхнулся, с удивлением глядя на прямой самурайский клинок, торчащий из его живота. Перетянутую кожаными ремнями рукоять крепко сжимал майор Фишбейн, сидящий рядом на корточках.

– Ни слова больше! Вы торопите события и смущаете умы моих солдат, барон, а этого делать ну никак нельзя, – сквозь зубы шипел Барух Иосифович, проворачивая лезвие в кишках побелевшего как простыня Зеботтендорфа. – Жаль, конечно, что мы расстаемся на такой ноте, но вы же понимаете, что не оставили мне выбора? Вы влезли на чужую территорию, Рудольф, и за это поплатились головой…

Зайдя за спину Зеботтендорфу, майор принялся пилить ему шею клинком – брызжущие кровью артерии, сухожилия, мясо, кости – до тех пор, пока седая голова барона не отделилась от тела. Держа ее на отлете, майор невозмутимо оглядел притихших солдат.

– По закону военного времени, – просто подытожил он, швыряя мертвую голову ближайшему красноармейцу. – Падаль эту – не хоронить. Керосином облить и сжечь, для надежности.

Побледневший боец не удержал жуткий трофей, выронив его под ноги. Точно сказочный колобок, седая голова покатилась по грязи и остановилась, уткнувшись в хромовые сапоги майора. Это стало последней каплей. С криками ужаса бойцы разбежались в разные стороны, бросая по пути оружие, стремясь оказаться как можно дальше от этого кошмарного места. Потому что остекленевшие глаза вдруг моргнули, вполне осмысленно уставившись на своего убийцу. Безвольно раскрытый рот шевельнулся, выдавив слова:

– Ты не победил, юный Барух… В игре, что навязывают нам боги, не может быть иных победителей, нежели они сами…

Даже после того, как в глаз ей вонзился майорский клинок, голова все еще продолжала говорить, заставляя бледнеть даже непробиваемого энкавэдэшника.

– Разум простой и незамутненный… разум простой и незамутненный… простой и незамутненный… разум простой…

Лишь отнявшиеся от страха ноги не позволили мне последовать за убегающими бойцами. Вынужденно стоял я, глядя, как Барух Фишбейн остервенело превращает останки баронской головы в кроваво-красное месиво. Чудовищность происходящего в конце концов подкосила меня, заставив извергнуть на землю содержимое желудка. Рвота необычного ярко-изумрудного цвета разлилась амебой. Хотя глаза мои слезились, я мог бы поклясться, что эта странная клякса самостоятельно забралась в подставленный майором стеклянный пузырек со звездами. И еще, я совершенно точно уверен – она стала больше.

Весь путь обратно к стойбищу я провел в полусне-полузабытьи, трясясь на шее усталой гнедой кобылки. В гарнизоне оказалось всего две лошади, и Фишбейн велел седлать обеих. Заниматься этим пришлось мне, подходить к энкавэдэшнику теперь не решался даже хмурый сержант Гудзь. До последнего надеялся я, что вторую лошадь майор возьмет про запас, но, как и следовало ожидать, надеждам этим не суждено было сбыться. Вскоре мы возвращались туда, где началась эта необъяснимая история и где, судя по всему, она должна была окончиться. После всех событий дня я не думал, что по-прежнему способен ужасаться. Однако картина, открывшаяся нам в стойбище, все же вселяла определенный ужас своей жестокостью. Охрана лагеря, почти два десятка солдат, лежали мертвые, застреленные, вспоротые штык-ножом, задушенные и даже просто растерзанные на части. Двое выживших катались в пыли, в необъяснимом приступе звериной жестокости пытаясь разорвать, искалечить… убить. Ломались с отвратительным хрустом кости, зубы вгрызались в плоть, скрюченные пальцы впивались ногтями в глаза. Неподалеку от борющихся полукругом расположились шаманы. Стойбище снималось с места, спешно собирая яранги, запрягая оленей, укладывая на нарты нехитрый скарб. Кочевникам не было дела до того, что совсем рядом обезумевшие люди убивают друг друга. Я бросился разнимать несчастных, но был вновь остановлен майором.

– Отставить, Смага! Им вы уже не поможете. Наши дикие друзья изрядно потрудились над их мозгами. Оба ваших товарища сейчас героически гибнут под натиском «превосходящих сил противника». Отличная работа, коллеги! Простая и в то же время филигранная! Мои аплодисменты!

И он действительно скупо поаплодировал, отчего шаманы заметно занервничали. Пресытившись нечеловеческой жестокостью, я отвернулся, чтобы не видеть последнюю схватку моих товарищей по оружию. Но слух все равно доносил до меня все происходящее в деталях и, что гораздо хуже, спокойный голос Баруха Фишбейна, под звуки смертельной борьбы ведущего разговор с обряженными в шкуры колдунами.

– Ну что, старые вы сморчки, надеялись, что меня снарядом размажет? А я вот – уберегся! Или думали, что не успею я, да? А я успел! Я всегда успеваю, ясно? Всегда! А знаете почему? Да потому, что я любого из вас на двадцать ходов вперед просчитываю!