Шкаф с кошмарами - читать онлайн книгу. Автор: Олег Кожин cтр.№ 45

– Что-что? – Радаев наклоняется поближе. – Одумался, шакаленок?

Не в силах шевелить губами, лох издает звуки одним лишь горлом. Слова, тонущие в сипе и свисте, едва различимы. Слоги-кирпичики выстраиваются вкривь и вкось. И все же Радаев слышит и понимает каждое.

– Это… можешь… закончить… только… ты…

Не сдерживаясь, Радаев плюет от досады. Черт-те что, детский сад какой-то! Ты! Нет, ты! А я говорю – ты!

– Мразь упертая, – скрежещет он и удивляется своему неживому, механическому голосу. – Но ничегооо… ничего, я поупертее буду.

Рука сама нащупывает на верстаке широкие садовые ножницы. Лезвия расходятся, хищно обнимая свисающие гениталии пленника. До этого момента Радаев не прибегал к мерам настолько крайним. Говорила в нем и мужская солидарность, и некая извращенная эмпатия, но куда больше – практичность. Толку чуть, а жертву угробить раньше времени – легче легкого. Но сейчас Радаеву хочется растоптать лоха. Унизить. Лишить его чего-то по-настоящему неотъемлемого для любого мужчины.

– Последний шанс. Слышишь меня, ты? Последний шанс даю!

Хриплый кашель, мокрота пополам с кровью.

– Не… могу… ты…

Радаев демонстративно пожимает плечами. Не для пленника, для Лапина, чтобы показать – у меня все под контролем, я этого гада дожму. Он поворачивается к напарнику и успевает увидеть, как прямо в лоб ему летит пудовый кулак, перечеркнутый тусклой полосой серого металла. «Кастет», – отстраненно думает Радаев, прежде чем стенки его черепа расцветают изнутри радужными фейерверками, за которыми следует долгожданная, желанная, опасная темнота. Радаев изо всех сил цепляется за края стягивающейся воронки, но соскальзывает. Соскальзывает. Соскаль…

Где-то совсем рядом, радуясь встрече, шелестит Древо.

* * *

Вопреки всему, Радаев и впрямь был хорошим полицейским. Неуверенное знание теории многократно окупалось сильнейшей практикой. Выстроить нехитрую цепочку умозаключений сумел бы и тугодум Лапин, кабы знал о снах, единых для всех причастных. Но вот взять лоха по-тихому, чтобы не возбудить интерес соседей или, упаси боже, коллег по цеху, это уже работенка для матерого волчары Радаева.

Напарника даже уламывать не пришлось. Третья ночь на Древе вытянула из него все мужество. Дерганый, красноглазый, Лапин шарахался от собственной тени, и, когда Радаев, отчаянно переигрывая, признался ему, что тоже видит сны, вцепился в него, как в спасательный круг. На деле Радаев прошлой ночью даже не ложился. Поздно вечером зашел в детскую, присел на пол у кровати и долго разговаривал с дочкой, чего не делал уже очень давно. Не просто слушал, наслаждаясь любимым голосом и домашним покоем, а безудержно болтал, улыбался бесхитростным шуткам, выдумывал небылицы про пойманных жуликов и, как бы невзначай, расспрашивал о снах.

В гостиную Радаев вернулся в совершенном раздрае. В душе нежилось теплое, похожее на ласкового кота, чувство. Разум истошно вопил: она там! Жасмин там! Она в опасности! До самого раннего утра, показавшегося на редкость хмурым, Радаев шерстил оккультные сайты. Не нашел ничего, даже отдаленно похожего. Нет, поисковик выдал миллионы ссылок на Мировое Древо и его скандинавский вариант с непроизносимым названием, но ни слова про бесшумных зеленокрылых убийц, способных одним взмахом лапы оторвать человеку голову. Ближе всех подобрались иранцы: на их Мировом Древе жил царь птиц Семург, но он все больше занимался разбрасыванием семян, а с виду напоминал скорее псину с крыльями. Да и где тот Иран, а где этот волосатый лох Андрей? У него даже фамилия корейская.

Радаев не сильно расстроился. Никакой конкретики от Интернета он и не ждал. В конце концов, это не кино, где у всякой древней нечисти собственный сайт и страничка «ВКонтакте». Скорее просто убивал время, прогоняя сон. На дежурствах ему доводилось подолгу обходиться без сна. Но то на дежурствах. Оказалось, что принудительно бодрствовать вне работы невероятно сложно.

А сейчас они с Лапиным стояли напротив девятиэтажного дома, где, если верить прописке, жил Андрей Сергеевич Пак. Помятые, осунувшиеся, с красной сеткой лопнувших капилляров, затянувшей глаза, напарники напоминали алкашей в поисках опохмела. Потому, чтобы не привлекать внимания, Радаев старался действовать быстро, но без видимой спешки. Домофон «кифраловский», проблем быть не должно. Он открыл в телефоне сохраненный файлик, куда дотошно заносил универсальные коды для всех возможных марок домофонов. И от Интернета есть какая-то польза. Скрестив пальцы наудачу, Радаев ввел комбинацию цифр. Услышав немелодичный писк электронного замка, облегченно выдохнул и нырнул в подъезд. Поднимаясь в лифте на восьмой этаж, он старался не думать, что будет, если лох проживает не по прописке или, того хуже, предъявил фальшивый паспорт. Время ускользало, Радаев чуял это загривком. Долго без сна не протянуть. Еще пара ночей, быть может, три, а потом организм попросту выключится. К счастью, удача оказалась на его стороне.

Дверь открылась на первом же звонке. Лох, похоже, даже в глазок не глянул, за что Радаев тут же наказал его ударом электрошокера. Не давая опомниться, втолкнул в прихожую, досылая вдогонку редкие, но точные и сильные удары. Парень, конечно, спортсмен, боец, да только Радаев и не таких складывал. Наподдав упавшему на четвереньки лоху ногой по ребрам, Радаев, следом за ним, ввалился в комнату и остолбенел.

Скатанный к лоджии линолеум обнажал фанерный пол. Нарисованное зеленым маркером Древо было довольно схематичным, но Радаев узнал его в тот же миг. Как узнал раскинутые над ним крылья, словно у летучей мыши, оканчивающиеся сабельными когтями. Комната пахла листвой, буйной, солнечной. В ухе что-то щелкнуло, на тонкой комариной ноте зазвенел мир. Повис на ней, в любую секунду готовый сорваться в дикие заросли зеленого ада.

– Это же мое, сука! Ты где это взял?! Где взял, говори!

Звон отступил под истошным ревом Лапина. В одной руке напарника трепыхался кажущийся субтильным на его фоне лох. Другая потрясала массажной расческой, забитой светлыми волосами. Радаев хлопнул себя ладонью по виску, выбивая комариный писк из уха. Окинул комнату трезвым взглядом и тут же увидел то, что упустил, оглушенный примитивным рисунком. Расчески в переплетении рисованного корневища. Три штуки. Лапин узнал свою. Не надо быть гением, чтобы сообразить, что одна из двух оставшихся принадлежала Бесу и Козе. Потому что свою расческу Радаев тоже узнал.

Как сомнамбула, он взял напарника за плечи, отводя в сторону. Взвинченный Лапин подпрыгивал, совал Радаеву под нос расческу и что-то жалобно лопотал. Радаев не слышал. Все так же неторопливо он прошелся по комнате. Задержался возле столика, заваленного книгами: древние фолианты и тоненькие брошюры, пачки распечаток и золотое тиснение – все в кучу. Встречались даже копии, набранные характерным шрифтом печатной машинки, а то и вовсе пожелтевшие от времени рукописные страницы. Радаев раскрыл одну книгу наугад. На толстой кожаной обложке не было ни имени автора, ни названия, ни даже рисунка какого. Страницы отворились неохотно, сопротивляясь. Черно-белая гравюра – человеческое лицо в обрамлении столбцов текста, то ли иероглифы, то ли арабская вязь. Вроде ничего особенного, но навалилась убийственная слабость, даже руки затряслись. Радаев поспешно захлопнул книгу, отер выступивший на лбу пот рукавом. Он так и не понял до конца, какие детали, какие штрихи выбили его из равновесия, но повторно заглядывать под обложку не испытывал ни малейшего желания. Скрипнул зубами, словно пытаясь перегрызть скользкий хвост паники. Не вышло.