Ушастый призрак - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Матуш cтр.№ 24

Черандак заново знакомился с миром. И так увлекся, что едва не упустил момент, когда ведьма заговорила. Странно — никакого гостя в доме не было, но, поразмыслив, дух сообразил, что беседует ведьма с плоской мерцающей штукой на красивых коленях, обтянутых резиной с запахом ног и другой резины.

— Ответь! Ответь же мне, — повелительный голос сорвался на тихий шепот, наполненный тревогой и нешуточным отчаянием. — Ответь, я знаю, что ты дома, а этого... нет!

Слово "этого" ведьма почти выплюнула, так выплевывают ругательства.

Наконец штука пискнула и черандак отчетливо расслышал женский голос: молодой, сонный, недовольный:

— Какого черта, а? Я едва уснула в пять утра!

— Соня, пожалуйста, послушай... выслушай меня, — выдохнула ведьма, — не отключайся, прошу. Последний раз, клянусь, больше не побеспокою, чтоб мне душу потерять.

— Хлебать мой суп!, — раздалось из артефакта неизвестной природы но понятного назначения, — сколько у тебя еще симок, а? Еще немного, и у меня черный список пополам треснет. Ты достала меня, ты в курсе? Хочешь, чтобы я заявила, что меня преследуют?

— Родную бабушку под суд подведешь? — неуверенно улыбнулась ведьма.

— Двоюродную. И то гадательно. Документального свидетельства я так и не видела.

— Ты же мне сама не позволила...

— Я похожа на идиотку? — Голос неведомой Сони прозвучал возмущенно и обижено, но острый слух черандака без труда различил: и то, и другое наиграно. Женщина была раздосадована, но не зла. И не напугана — уж страх то дух узнал бы под любой маской. — Кто же ведьме свою кровь даст?

— Я предлагала клятву.

— А то я не знаю, что есть десяток способов ее обойти.

— Сонюшка! — как-то по-бабьи, по-деревенски всхлипнула лощеная ведьма, — ну не нужно мне ничего давать, просто вместе съездим.

— Вернется муж, может быть и съездим. Если я не передумаю.

— Да ведь поздно же будет! — не сдержалась Алена. — Пойми, глупая, каждый день на счету.

— Послушай, счетовод-любитель, — голос из артефакта похолодел до зимней вьюги. — Не знаю, что тебе от меня понадобилось через столько лет, но что бы это ни было, у меня оно уже есть и в лучшем исполнении. Так что... свалила бы ты с радаров, бабушка. Двоюродная.

— Соня, ты должна это знать, прежде чем примешь решение, — ведьма зажмурилась, словно собиралась нырнуть в холодную воду, — этот ребенок... он тебя убьет. Как Нину. Ты же... не готова умереть просто для того, чтобы выполнить, прости Господи, биологическую программу.

Молодая женщина хмыкнула:

— Уверена?

— Более чем! Это глупо. Людей и так уже семь миллиардов. Этому виду млекопитающих вымирание не грозит. И ты... Соня, ты ведь не сделаешь эту глупость?

— А ты меня испытай, бабушка, — артефакт издал короткую трель и погас.

— Вот же идиотка упертая, — пожаловалась ведьма, глядя прямо перед собой, в стену. Ее взгляд, странно-пристальный, вгрызся в переплетения геометрических фигур, такие затейливые, что духа затошнило.

Артефакт съехал по шелковой ткани на короткий диванчик и остался лежать, распространяя вокруг себя колебания, которые будоражили духа и влекли не хуже, чем маленького ребенка витрина кондитерской. Что-то в нем было такое, что черандак проиграл битву любопытству на первых же секундах.

...Не делай этого, не делай. Подожди хотя бы, пока ведьма уснет.

Куда там! Голос, как смутно подсказывала еще не до конца восстановившаяся память, можно было переслать по проводам за много верст. А можно и без проводов. Но тут был не просто голос, Алена смотрела в глаза своей собеседнице.

Ведьма, расстроенная и злая заходила по комнате кругами, поворачиваясь на пятках так резко, лежал бы ковер — непременно протерла. В большом зеркале отразилась не молодая дама-одуванчик, а настоящая, честная старуха, измученная и некрасивая.

Алена мельком глянула туда и отвернулась. Зеркала лгали, зеркала говорили правду, зеркала путали — чтобы держать их в узде, надо было держать в узде себя, а с этим у ведьмы в последнее время было вообще невесело.

В соседней комнате... или кухне, черандак толком не понял, тихонько звякнул какой-то агрегат, похожий на паровой котел. Алена вздрогнула, выругалась сквозь зубы и поспешила туда. А духа словно магнитом притянуло к интересной плоской штуке, в которой творились такие дела!

На взгляд и на ощупь (насколько он мог пощупать в его нынешнем состоянии) это было стекло. Черное, квадратное, без грана волшебной силы, но полное до краев силой иной — дух с ней раньше не сталкивался и понятия не имел, почему мертвая, точно мертвая штука казалась такой живой. Как... намоленая икона, честное слово!

Как будто ведьма сутками не выпускала ее из рук, а когда спала, клала под подушку.

Черандак так увлекся, что позабыл об осторожности, и голос ведьмы прозвучал как церковный колокол или провороненный петушиный крик — парализуя:

— Как интересно! Вроде сегодня не новый год и не день рождения, а такие подарки сами в руки падают. Ты чье?

Ведьмина сила спеленала мягко, как сыромятный ремень. Вроде и не жмет — и не выбраться.

— Ну? Вижу, что не домовой, а кто? Отвечай, когда ведьма спрашивает!

Не подчиниться было нельзя, вопрос иерархии. Духи склонялись перед ведьмами, даже чужими — и черандак тихонько, на грани звукового порога, просвистел:

— Водяной я. — "Госпожа" не добавил, а было положено. Но вот как-то не добавилось. И это ощущалось очень правильным. Словно само слово не выговаривалось, царапало.

— Водяной? — Протянула ведьма, — и где ж ты тут обитаешь? В унитазе или в стиральной машине?

Дух понял едва ли половину слов, но прозвучало насмешливо и обидно. Злость помогла совладать с путами. Он дернулся раз, второй. Что-то лопнуло с сухим треском, черандак отлетел к окну и мгновенно всосался в щель, плохо понимая, что делает... но отлично понимая, что делает плохо. И немедленно сообразил — почему так.

Вслед ему полетел комок сырой силы нервной и озадаченной ведьмы. Чего уж она там хотела — непонятно, скорее всего, это было простое, как мычание: "Да пошел ты!". Но черандак почувствовал тяжесть. Туманная сущность его сначала обернулась водой и обрушилась небольшим водопадом на разбитую под окнами клумбу, а потом он с изумлением, переходящим в оторопь сообразил, что стоит на двух ногах. Человеческих ногах. И, покачиваясь, разглядывает пеструю мозаичную стену перед глазами.

Вот так дела! А если бы он обернулся секундой раньше? И косточек бы не собрали, домина-то отгрохан...

Он посмотрел вверх и почувствовал, как подкашиваются ноги.

Разговор опять получился какой-то мутный. Хотя... а чего она ждала? Эта "двоюродная бабушка", где она была, когда родная дочь, беременная, сидела в общежитии, тише воды, ниже травы, чтобы комендант не увидела и не выгнала? Когда врачи ничего не смогли, хотя ничто не предвещало... Когда Соню оформляли в дом малютки?