Тело на продажу - читать онлайн книгу. Автор: Элли Лартер cтр.№ 3

Тем временем, лифт довозит меня до нужного этажа – я выхожу на лестничную площадку, открываю дверь ключом, вваливаюсь в темную квартиру. Пусто. Мамы еще нет. Раньше в это время дома всегда было светло и тепло, верещали мультики или компьютерная приставка, бился в стенку детской комнаты мяч, братишка бегал оттуда в кухню и потом обратно, выпрашивая у мамы конфеты или апельсиновый сок. Сейчас он – лежит в больнице. А мать – на очередной подработке. Она решила попробовать себя в качестве почасовой няни. Теперь ее иногда даже по ночам дома нет.

Я иду в душ, а потом сразу ложусь в постель. У меня нет сил и настроения ни на что, даже социальные сети проверить. Да и что там проверять? Наверняка только от Кати новые сообщения с мольбами «не ступать на скользкую дорожку».

А я ступаю. Скольжу. И падаю, падаю, падаю…

А потом просыпаюсь.

На часах – шесть утра.

К половине восьмого мне уже нужно попасть в национальный медицинский исследовательский центр детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева. Назовем его детской онкогематологией – так проще. Мне нужно к брату, а перед этим – в продуктовый магазин, в социальную аптеку и в книжный, потому что Миша просил «что-нибудь новенькое на почитать». Он всегда любил книги – а теперь вынужденно предпочитает их всему остальному, потому что гонять в мяч теперь чертовски проблематично…

Ехать мне на другой конец Москвы, но оно и к лучшему: в метро я успеваю еще немного подремать. Медицинский центр встречает меня разноцветными стенами и фантастическими формами: архитекторы постарались, чтобы сделать это страшное по своей сути место не таким страшным… Ведь здесь умирают дети. Но мой брат не умрет.

– Привет, малыш, – улыбаюсь я, старательно сдерживая слезы, когда меня наконец пускают в палату к Мише.

Братишка здорово похудел и осунулся за эти недели, щеки и глазницы ввалились, да и сами глаза как будто потухли. Но при виде меня в них все же появляется блеск:

– Ну наконец-то! Я проснулся и сразу стал тебя ждать! Принесла что-нибудь интересное? – он поднимается в постели и обнимает меня слабыми ручонками. Я обнимаю в ответ и киваю:

– Конечно. Все, как ты просил. «И тьма взойдет», «Дом странных детей» и вся трилогия «Темных начал»…

– Ого, Пулман! – Миша радостно взвизгивает. – Я успел прочитать только первую часть…

– Да, тут есть вторая и третья, – я киваю.

– Но сначала первую перечитаю!

– Хорошо, – я улыбаюсь, радуясь тому, что смогла порадовать его, а потом спрашиваю: – Как себя чувствуешь?

– Нормально, – отвечает братишка, но вот его глаза снова гаснут…

АНЯ

Вопреки сказанным словам, Миша совсем не выглядит на «нормально». Он выглядит на «чертовски плохо» с легкими проблесками: все-таки болезнь еще не захватила его полностью, да и вообще мой смелый батишка отчаянно сражается с пожирающим его раком: не только физически, но и морально и эмоционально, не позволяя негативным мыслям захлестнуть его полностью.

Слишком сильный, слишком мудрый для своих десяти лет.

А еще он совсем не хочет, чтобы другие слишком уж сильно переживали и страдали по причине его болезни.

Вечно уставшей и заливающейся слезами маме он каждый раз говорит:

– Не приходи завтра, мамочка, лучше немного поспи, – а мне:

– Может, лучше просто заказать для меня курьерскую доставку?

Мой славный младший братишка! Он готов принимать фрукты, книги и игрушки из рук совершенно чужих людей, лишь бы я успевала нормально учиться и хоть немного отдыхать.

– Тебе же надо в колледж, – говорит он сегодня снова. – А маме на работу, – и это он даже не знает про ее многочисленные подработки! – Ничего страшного, если я побуду один или два дня без вас. Тут не скучно, тут есть ребята, чтобы общаться и играть, – он имеет ввиду других онкобольных детей. – И вообще, мне ведь никуда не нужно. Я могу спать сколько угодно, например… А вы устаете, пока добираетесь до меня.

Тут он прав. Путь от нашего дома до центра детской онкогематологии неблизкий, да и на метро бывает неудобно. Особенно сейчас, в начале нового учебного года, когда первоклашек еще не отпускают одних в этот большой и жестокий мир, и вагоны переполнены обеспокоенными родителями семилеток. Ехать в непробиваемой толкучке – то еще удовольствие. Даже сесть получается не всегда. А еще пересадки в центре.

Но мы все равно ездим по очереди каждый день: то мама, то я, привозим для Миши школьные домашние задания, которые передает классный руководитель, продукты, иногда предметы первой необходимости, но чаще книги и игрушки, занимаемся с ним, вместе читаем что-нибудь, смотрим мультики и фильмы, играем, общаемся.

У него бывают хорошие дни, когда он весел и полон сил (насколько это вообще возможно для онкобольного ребенка), тогда он увлеченно рассказывает что-нибудь, делится новостями, расспрашивает нас сам.

А бывают плохие дни, обычно после введения ударных лекарственных доз или добавления нового препарата в график лечения. Тогда он может просто лежать ничком и лишь слабо улыбаться пересохшими губами:

– Все хорошо…

Ну да, как же, хорошо…

В такие моменты хочется плакать.

Сегодня что-то среднее между хорошим и плохим днем: у Миши не слишком много сил, он больше лежит, но время от времени все-таки вскакивает, переполненный эмоциями, и тогда я только успеваю смеяться:

– Осторожно! – предупреждая его, чтобы не сорвал капельницы и трубки, соединяющие его тело с медицинскими апаратами.

Я провожу с ним полтора часа, мы вместе начинаем перечитывать первый том «Темных начал», а потом приходит время прощаться: мне нужно на пары в колледж. Брат отпускает меня совершенно спокойно, хотя на сегодня у него назначено несколько болезненных процедур, и он прекрасно об этом знает. Впрочем, еще он знает, что это неприятное лечение – ему на благо.

– Ты обязательно поправишься, малыш, – говорю ему я.

– Конечно, – улыбается брат. Болезнь заставила его значительно повзрослеть раньше времени, и сейчас этот юный мальчишеский голос звучит совсем не так, как должны звучать десятилетние дети…

Слишком глубоко.

Прежде чем поехать в колледж, я встречаюсь с лечащим врачом Миши.

– Есть хорошие новости и есть плохие, – говорит Мария Анатольевна.

– Начните с плохих, – вздыхаю я напряженно.

– Это сложно, потому что новости взаимосвязаны, – уточняет женщина.

– Ладно, – я киваю. – Рассказывайте.

– Мы можем включить Мишу в новую экспериментальную программу лечения подростков с острым лимфобластным лейкозом, там всего десять мест, и четыре из них уже железно заняты. У предыдущих групп очень хорошие показатели лечения, есть ремиссии. Миша подходит по всем параметрам, кроме одного: у нас пока нет денег, чтобы перевести его в другое отделение, содержать там и лечить. Вы платите по факту, и у вас до сих пор есть незакрытые чеки. Я знаю, что вы делаете все, что в ваших силах, но поймите правильно: мы тоже не можем…