Тень Пса - читать онлайн книгу. Автор: Александр Изотов cтр.№ 53

Рядом приземлился отец Афанасий, тут же опустился и Хромой. Мальчишка был цел, и я признался себе, что его судьба меня беспокоила даже больше, чем остальных.

Прошуршали по траве сапоги, и сбоку от меня плюхнулся Хомяк.

— Оставил Сивого за старшего. Сейчас передохнём, и с рассветом двинемся дальше.

— Мы бы хотели поговорить с братом нашим, солдат, — начал было священник, великодушно осеняя сержанта знамением.

Это он так намекал, что лишние уши не нужны.

— В задницу твои благословения, ваше чернолуние, — огрызнулся Хомяк, небрежно отмахиваясь, — Ты мне тут уши не заливай! Если хотите дальше с нами идти, я должен быть в курсе.

Эвелина нахмурилась, но священник встретился с ней взглядом и покачал головой.

— Тем более, я так понимаю, там в городе, — понизив голос, Хомяк повернулся ко мне, — Один Страж вытащил меня из кареты сраных лисов, и про Василия что-то брякнул… Это был ты?

Я кивнул. Хомяку я доверял, и терять его доверие не хотел.

— Иной, твою Луну, — ошалевший сержант сам себя осенил знамением, очертив символ вокруг лица, но никуда не рванулся, остался сидеть на месте.

Отец Афанасий с улыбкой покачал головой, а потом повернулся ко мне:

— Там, у пещеры, когда ты стал исчадием Вертуна…

— Сгинь моя Луна, — Хомяк заметно побледнел, на миг замер, потянувшись к магострелу, а потом махнул рукой, — А, вылунь, в Пробоину тебя с твоими тайнами. Давай, чернолуние, жги дальше правду-матку!

Как оказалось, когда я стал проигрывать «уголькам» бой, в дело вступил Одержимый. Афанасий рассказал, что это сопровождалось изменением внешнего вида элементаля.

То есть, я стал больше, сильнее, чуть огонь не стал изрыгать. Вот только когда я разобрался с «угольками», пришла очередь моих чернолунников.

— Хвала Незримой, я смог накинуть на тебя символ, — Афанасий показал на своё лицо.

Ну да, обняться с «угольком» — удовольствие сомнительное.

— Подобное было, когда ты вытащил нас из катакомб, — призналась Эвелина, — Ты не превратился в «уголька», но тоже стал… как бы сказать… другим.

Я кивнул. Всё вставало на свои места… Именно символ, висящий у меня на шее, и обжигал, но сейчас боль стала вполне терпимой.

Когда меня «успокоили», нас и нашёл отряд Хомяка. Как рассказал сержант, он после той заварухи в Межедаре просто на всё плюнул и думал свалить с города. Хомяк нашёл Сивого в подворотне, потащил его практически на себе.

На окраине-то его и застигла всеобщая паника. Капитан с комендантом в это время занимались тем, что спасали свои задницы, тут и там в городе были перестрелки между их подельниками.

Среди всего этого толпы людей хлынули из города, когда кто-то предупредил о том, что Вертун скоро всё сожрёт.

— Царский комиссар же ещё вчера приезжал, поэтому за городом собрали уже небольшой обоз, готовились к походу. А всё командование в городе осталось, там со Стражами Душ какая-то неразбериха… — сказал Хомяк, и показал на костры вокруг, — Так получилось, что я был один из старших по званию. Ну, пришлось уводить.

— А Стражи Душ?

— Там половина когорты в городе полегла. Они кого-то искали, чернолунники там бегали. Ну Стражи Душ и давай всех просматривать своей магией, а в Межедаре-то этого нельзя делать…

Я догадался, что вместе с Вертуном снова проснулись и блуждающие Пульсары. С оракулы слишком расслабились, ну и получили своё.

Мне не было их жалко…

— А население?

— Ну, я видел, много народу вышло, — Хомяк пожал плечами, — Но потом из города «угольки» вырвались. Мы огонь открыли, на себя их отвлекли, за собой увели.

Я с уважением кивнул, понимая, что сержант очень рисковал.

— Да нормально всё было, — заметил тот мой взгляд, — Тут Белая из Пробоины пошла, и «угольков» повело немного, как слепые стали… А мы давай в них белками стрелять. Ну, помнишь, патроны с белыми задками?

Я снова кивнул.

— Луна только вышла, у них моща здоровская была. Потери у нас были, конечно, — Хомяк вздохнул, — но немного. Мы пока всех их перебили, далеко ушли.

Сержант вдруг чертыхнулся, а потом достал из кармана трубку и стал нервно набивать её табаком.

— Там ещё угольки из Вертуна пошли. Ну, делать нечего, мы на себя их отвлекали, так и тянули в другую сторону. Потом на вас наткнулись, — он с наслаждением затянулся под укоризненным взглядом священника.

— Незримая не одобряет этих привычек, — буркнул Афанасий.

Хомяк только ткнул трубкой в сторону Межедара:

— А это она одобряет?

Священник ничего не ответил, а сержант подмигнул мне:

— Значит, ты не только в Стражей Душ превращаешься? — он усмехнулся, — Ты ведь их сколько там положил, «угольков»-то? Я следов только от одиннадцати насчитал…

Что самое замечательное в службе? Правильно, это сон.

Долгого разговора не получилось, я почувствовал, что организм просит передышки. Поэтому сам не заметил, как мои глаза слиплись, и меня отправило в объятия Морфея.

Надеюсь, Морфей — это блондинка…

***

Но нет, почему-то опять перед глазами эта стерва, с серым камешком на лбу. Её чёрные волосы распущены, и трепещут на ветру — Избранница улыбается, держит меня за правую руку и показывает на небо, что-то мне говоря при этом.

Мы стоим в пустыне, на вершине одной из тысячи дюн. Вокруг никого, на многие километры только песчаные горбы, которые гладит ветер, меланхолично перебрасывая песок с одного на другой.

В отличие от других видений, сейчас ясный день. Серебристый обруч с вправленным серым камушком весело сверкает на лбу Эвелины, да и сама она улыбается, чуть ли не светится. Кулон из чёрного тхэлуса на груди девушки тоже не отстаёт, бросает блики на тонкий подбородок.

Избранница в длинном чёрном платье, подметающем подолом песок, и оно тоже развевается, подбрасывается ветром, обтягивая стройные ноги. Декольте у этого платья ещё откровеннее, чем у боевой куртки, в которой я её видел ночью, и притягивает взгляд к белым округлостям ещё сильнее.

А что она сделала с волосами? Это не утянутая в хвост походная причёска, не заколотая коса. Свободные, чуть закрученные локоны спокойно падают на плечи, а у самой Эвелины лёгкий румянец и немного макияжа на лице. Как будто для меня старалась.

Я понял, что меня опять атакуют магией, и попытался отойти. Твою псину, Эвелина, не мешай мне смотреть сны. И, кстати, если уж на то пошло… эти сны могли бы быть эротическими.

Но девушка держала руку крепко, я бы даже сказал, мёртвой хваткой. Она нахмурилась, рванула меня на себя, и снова ткнула пальцем в небо.