‒ Слышал, ты разводишься, ‒ как бы не смотря на меня продолжал Пуртов.
‒ Да. Развожусь, ‒ отвечаю спокойно, хотя внутри становится неприятно.
‒ Не знаю, что на это тебе сказать, никогда не был женат.
‒ И не нужно, я сама разберусь, спасибо.
‒ Понятно, тогда давай о работе. Кстати. Шефа будем искать нового.
‒ Как? А старого куда? Грибов лучший!
Меня начинает раздражать этот человек, так спокойно размышляющей об увольнении шефа, у которого семья, дети. Так нельзя, попробую уговорить его, главное не включать эмоции, иначе сделаю только хуже.
‒ Давид Сергеевич, вы поймите, Грибов с женой растят троих детей. Он содержит всю семью, жена в декрете. Может, на первый раз простите?
Пуртов посмотрел на меня с подозрением.
‒ Причем здесь семья? Он мужчина. Найдет другую работу, чтобы прокормить жену и детей. Это его ответственность, как мужа и отца! А вот ответственность работника у него напрочь отсутствует. Систематическое пьянство на рабочем месте, шутка по-твоему?!
‒ Какое пьянство? Он пару рюмок выпивал, для настроения, что его теперь за это работы лишать?
‒ Мне пора спать. И тебе тоже.
Он поднялся со стула, видимо не желая продолжать разговор на эту тему. Мдаа. Не получается у нас с ним даже просто нормально поговорить.
Мужчина направился в сторону спальни, но тут же обернулся ко мне:
‒ Я, как настоящий мужчина, не могу позволить себе спать на кровати, пока ты будешь спать непонятно, где. Располагайся, ‒ рукой указал на спальню.
‒ Спасибо, Давид Сергеевич, но…
‒ Ясно, уговаривать тебя некогда. Диван, который стоит в зале раскладывается, внутри лежит постельное белье. Думаю, разберешься. Спокойной ночи.
Захлопнул дверь своей спальни.
Я стояла в оцепенении каком-то. Он так быстро исчез. Мне не удалось спасти шефа. Ладно. Еще не вечер. Надо как-то задобрить управляющего. Может быть, тогда в нем проснутся доброта и сострадание. Нет, ублажать я его не собираюсь. Приготовлю завтрак, например. Посмотрим, утро вечера мудренее.
Я посмотрела на дверь его спальни. Тишина. Даже свет выключен. Наверное, сильно устал и уснул. Тем лучше. Я быстро расстелила себе постель, взяла в руки телефон и на некоторое время просматривала сообщения от подруг и мамы. Ничего особенного, обычные видео из интернета, какие-то приколы и рецепты. Было два пропущенных от мамы, но я почему-то не слышала звонков.
Время позднее, нужно спать. Убрала мобильный в сторону. Легла. Что-то меня беспокоило, не могла уснуть. Такое часто случается со мной, когда я ночую в чужом доме, у подруг или мамы. Я привыкла к своей квартире, поэтому спокойно и быстро уснуть в другом месте не всегда получается.
Почувствовала, что становится жарко, не хватает воздуха. Решила пойти на кухню, чтобы попить воды. К счастью, в холодильнике стояла бутылка с водой. Пуртов, видимо, тоже любит пить холодную воду. Захотелось вдохнуть свежего воздуха, я подошла к окну и слегка приоткрыла форточку.
Подышала немного около окна и вернулась на диван. Теперь мне хорошо, сразу спать захотелось.
Утро. Проснулась в восемь часов. Хорошо, что не проспала, хотя, наверное, Давид Сергеевич разбудил бы меня. А кстати, где он?
В квартире царила мертвая тишина. Я заглянула в ванную: никого. Посмотрела в прохожую: обувь управляющего была на месте, как и его верхняя одежда. Неужели, он из тех, кто переключает будильник до крайнего времени и собирается на бегу?
В спальню к нему я не буду заглядывать. Мало ли.
Я вспомнила, что вчера хотела приготовить ему завтрак. Заглянула в холодильник. Ага. Яйца, молоко, фрукты, варенье какое-то. Все понятно. Приготовлю омлет.
Прошло пятнадцать минут и завтрак уже стоял на столе. За все это время, Пуртов ни разу не дал о себе знать. Я начала всерьез беспокоиться.
Глава 17
‒ Давид Сергеевич! Вы дома? ‒ кричу из кухни.
Ответа не последовало. Ладно, я пыталась, но сейчас самое время заглянуть в его спальню. Может что-то случилось.
Приоткрываю дверь, мужчина лежит на кровати неподвижно. Я бросилась к нему.
‒ Что с вами?! Просыпайтесь! Что случилось? ‒ дергаю его за руки и живот.
Пуртов приоткрыл глаза.
‒ Фуф! Живой! А я уже подумала…
‒ Пока живой. Тело ломит. Чувствую легкий озноб. Я звал тебя, почему ты не пришла?
‒ Я не слышала.
‒ На телефон звонил.
‒ Я ночью включаю режим «Без звука».
‒ Понятно, достань с той полки аптечку. Мне нужно померить температуру. Ты же видишь я весь горю, ‒ произнес он с таким серьезным видом, что я побледнела даже.
‒ 37 градусов! Кузнецова, вызывай сто три.
‒ Это не так страшно, Давид Сергеевич. Не сильно высокая температура. Я в 39 дома лечилась. Толку от этих врачей. Попробуйте без этого, воспользуйтесь обычными лекарственными средствами ‒ мне стало смешно от того, как этот, атлетического телосложения, мужчина не может встать с постели из-за небольшой температуры.
‒ Ты что-то открывала ночью?
‒ Окошко на кухне, но слегка. У вас ведь дверь была заперта, я подумала, что до вас холод просто не доберется. Мне вот это открытое окно вообще не помешало. Прекрасно спалось.
‒ Так вот, из-за кого я сейчас буквально при смерти?
‒ Что вы такое говорите? Поправитесь скоро.
Оставив его, выбежала в аптеку. Даже не задумалась над тем, что опоздываю на работу.
Зачем я открыла это чертово окно? Да и как я могла подумать, что холодный ветер доберется до него, пусть даже через какие-то щели. Почему мужчины такие неженки?
По дороге в аптеку договорилась об отгуле на два дня. Про Пуртова, естественно, ничего не сказала. Думаю, он сам решит этот вопрос.
Купила в аптеке те лекарства, которые пробовала сама: сироп на основе парацетамола, таблетки Мукалтин, спрей для горла, Меновазин и чай на основе шиповника.
‒ Спасибо Вера, я признателен тебе за заботу. Не ожидал от тебя такого отношения, а ведь ты могла бы меня просто добить, ‒ начал он, увидев, как я торопливо распределяю лекарства на столе.
‒ Раз шутите, значит идете на поправку, ‒ улыбнулась ему в ответ.
‒ Только сегодня не открывай окно, пожалуйста.
‒ Не открою, я буду ночевать у себя, спасибо за гостеприимство, пора и честь знать.