Поход в Европу. Когда Америка была с Россией - читать онлайн книгу. Автор: Дуайт Дэйвид Эйзенхауэр cтр.№ 12

Долго и добросовестно мы трудились над решением этого вопроса. Лично я склонялся в поддержку варианта, предусматривавшего ввод всех сил в Средиземное море. Я считал захват Туниса важным делом, и нам следовало в самом начале высаживаться до самого Бона на востоке. Правда, заход в Средиземное море без захвата базы у Касабланки создавал дополнительные трудности, но я считал, что поскольку мы и так шли на большой риск, то могли в такой же мере сосредоточить усилия в одном направлении, полагая, что Касабланка, оказавшись отрезанной с востока, либо сама падет, либо ею можно будет овладеть с помощью войск, идущих вдоль железной дороги на запад от Орана. Мне также хотелось избежать очень серьезного риска, связанного с высадкой у Касабланки.

Мы сообщили об этом замысле союзному штабу, но оказалось, что американский комитет начальников штабов возразил против исключения Касабланки из первоначального плана, полагая, что было бы слишком большим риском поставить себя в полную зависимость от Гибралтарского пролива как основной линии коммуникаций. Одновременно он рекомендовал нам, несмотря на ограниченные возможности железной дороги Касабланка – Оран, быстро овладеть ею на случай возможного нападения держав «оси» на гибралтарскую горловину. Более того, американский комитет начальников штабов считал, что если не будет незамедлительно высажен крупный десант в Марокко, испанцы проявят значительно большее стремление вступить в войну или позволить немцам использовать испанскую территорию для наступления на наши тылы. Другой причиной возражений против десантирования в районе Бона являлись сомнения относительно наших возможностей обеспечить воздушное прикрытие в условиях, когда авиация держав «оси» базировалась столь близко на аэродромах Италии и Сицилии. Позднее наши потери от действий вражеских бомбардировщиков над этим портом и прилегающими к нему районами подтвердили обоснованность этих опасений.

Поскольку это решение союзного штаба исключало захват Бона на начальной стадии операции, любое последующее продвижение от Алжира в восточном направлении могло быть осуществлено только наступательными действиями на суше в сочетании с морскими десантами на более мелкие порты вдоль побережья в сторону Туниса!

Насколько я помню, это был единственный случай за всю войну, когда какую-либо часть разработанных нами оперативных планов изменяли вышестоящие инстанции.

Мы с воодушевлением восприняли такое решение, поскольку оно было продиктовано скорее политическими, нежели тактическими соображениями, а политическая оценка – это дело правительств, а не солдат. Однако мы все же отметили, что в результате решения об отказе от захвата Туниса на начальных стадиях операции этот вопрос фактически отодвигался на неопределенное время.

* * *

При планировании этой операции оценка политической обстановки в Северной Африке являлась одним из наиболее важных факторов. Это был исключительно сложный вопрос, который изучался в течение длительного времени правительствами США и Англии. Руководители обеих стран были убеждены, что операция в Северной Африке должна носить, насколько это возможно, исключительно американский характер. Но вместе с тем ее надо было предпринять в таких масштабах, чтобы местные французские власти и военные руководители могли сослаться на подавляющее превосходство противника и оправдать перед правительством Виши и его нацистскими боссами свою быструю капитуляцию.

В основе всей нашей экспедиции лежала надежда на то, что французская армия, должностные лица и население Северо-Западной Африки не окажут сопротивления нашим войскам и присоединятся к общей борьбе против Германии. Однако в политической истории 1940–1942 годов не было никаких признаков, указывавших на то, что события развернутся именно так. Это была скорее надежда, чем расчет. Следовательно, мы должны были быть готовы сражаться против сил, насчитывавших в целом около 200 тыс. человек. Но от своих правительств мы получили ясные указания стремиться приобрести союзника в Северной Африке; мы не должны были действовать так, будто завоевываем враждебную территорию, если, конечно, нам не навяжут длительное сопротивление французы. Все, что могло побудить французские силы в Африке присоединиться к нам, было учтено в наших планах, вплоть до тщательного формулирования заявлений и воззваний, которые будут опубликованы с началом вторжения.

Придать вторжению у Касабланки и Орана полную видимость того, что оно осуществляется американцами, было довольно легко. На Касабланку шли войска непосредственно из Соединенных Штатов. Десантирование в район Орана осуществляли американские 1-я пехотная дивизия и некоторые части 1-й бронетанковой дивизии, обе находившиеся к тому времени в Англии. Поскольку нехватка судов не позволяла нам доставить еще кое-какие силы непосредственно из Соединенных Штатов, единственные американские войска, которые можно было привлечь к участию в десанте у Алжира, были представлены частью сил 34-й дивизии, размещенной в Ирландии и усиленной одним полком американской 9-й дивизии и батальоном рейнджеров. Эти силы не являлись достаточно мощными для выполнения поставленной задачи в случае какого-либо серьезного сопротивления, однако английские поддерживающие части были так распределены в графиках десантирования, что только в очень немногих случаях они фактически оказались в высадочных средствах первого эшелона.

Было очевидно, что французские войска и местное население вскоре после первых же десантов узнают об участии англичан в операции. Однако наше командование считало, что если десантирование пройдет успешно, а наше дружественное отношение быстро будет понято, то возможные осложнения сведутся к минимуму. Эмблема американского флага будет опознавательным знаком наших войск и техники.

С началом разработки плана вторжения наши правительства внимательно рассмотрели возможность вовлечения генерала де Голля, находившегося тогда в Лондоне, в планирование операции «Торч». Части под его командованием принимали участие в злополучной экспедиции против Дакара, где высадившиеся войска были вынуждены в беспорядке отступить ввиду серьезного сопротивления местного французского гарнизона. Англичане всегда считали, что эта неудача была результатом утечки информации из лондонской штаб-квартиры де Голля. И мы получили указания от своих двух правительств, возможно отданные под влиянием этого неудачного первого опыта, ни при каких обстоятельствах ничего не сообщать генералу де Голлю относительно планируемой операции.

Имелись подтверждения нашего предположения, что присутствие генерала де Голля в войсках первого эшелона десанта может вызвать решительное сопротивление со стороны французских гарнизонов. В ходе планирования операции в Лондон шел постоянный поток информации от консулов и других должностных лиц, которых наш государственный департамент держал в Африке на протяжении всей войны. Из этой информации явствовало, что кадровый состав офицерского корпуса французской армии в то время рассматривал де Голля как вероломного офицера. Его положение в глазах участников зарождавшегося движения Сопротивления было совершенно иным. Однако в тот момент участники движения Сопротивления, в частности в Африке, еще не ясно представляли себе пути и цели своих действий, и их усилия были малоэффективными. Поэтому нам нужно было в качестве первой задачи обеспечить себе поддержку со стороны французских вооруженных сил в Северной Африке.