Планета обезьян - читать онлайн книгу. Автор: Пьер Буль cтр.№ 17

У всех моих товарищей по несчастью сделались такие огорченные лица, что жалко было смотреть! Они пробовали допрыгнуть до корзин, но никому это не удавалось. Некоторые взбирались до потолка по решетке, но и оттуда, сколько они ни старались, ни один не мог дотянуться до еды, подвешенной над серединой клетки. Эти люди оказались настолько глупы, что я сгорал от стыда. Что же касается меня самого, то нечего и говорить — я сразу решил несложную задачу. Нужно было поставить четыре куба один на другой, взобраться на это шаткое сооружение и преспокойно снять корзину с крюка, что я и сделал, скрывая под небрежным видом свою гордость. Все было очень просто, однако из всех людей только я один оказался достаточно сообразительным. Зорам и Занам были восхищены, и это растрогало меня до глубины души.

Я принялся за еду, не скрывая своего презрения к остальным пленникам, которые не могли проделать то же самое и после того, как я показал им пример. Даже Нова в тот день не сумела повторить эту несложную операцию, хотя я специально несколько раз показывал ей все этапы с начала и до конца. Но она хотя бы старалась понять — Нова была, безусловно, самой сообразительной из всей нашей группы. Она попыталась поставить один куб на другой, однако поставила его неровно, и, когда ее сооружение с грохотом развалилось, бедняга с перепугу забилась в угол клетки. Эта девушка обладала удивительной гибкостью и подвижностью, все ее движения были легки и гармоничны, но в обращении с любым предметом она выказывала редкостную неуклюжесть. Впрочем, к концу второго дня она все же научилась справляться с деревянными кубами.

А в то первое утро я ее пожалел и бросил ей через решетку два сочных плода. За это я удостоился ласки от Зиры, которая как раз в это мгновение вошла в нашу секцию. Я чуть ли не замурлыкал, как кот, когда волосатая лапка потрепала меня по плечу, однако Нове это явно не понравилось: она пришла в ярость и заметалась по своей клетке, испуская пронзительные крики.

Точно так же я отличился и в других опытах, но самое главное, мне удалось, внимательно прислушиваясь, уловить несколько простейших слов обезьяньего языка и понять их значение. Я произносил эти слова всякий раз, когда Зира проходила мимо моей клетки, и с каждым разом ее удивление возрастало. Вот тогда-то Зайус и почтил нас новым визитом.

Как и в первое посещение, его сопровождала шимпанзе-секретарша, но теперь, помимо нее, с Зайусом пришел еще один орангутанг, такой же важный и с такой же звездой на лацкане редингота. Орангутанги разговаривали между собой, как равный с равным, и я понял, что Зайус пригласил своего ученого коллегу для консультации, чтобы разобраться в сложном случае, каким я ему представлялся. Остановившись перед моей клеткой, орангутанги пустились в бесконечную дискуссию, в которой приняла участие и Зира. Шимпанзе говорила долго и взволнованно. Я понимал, что она меня защищает, указывая на мою сверхъестественную сообразительность, в коей никто уже больше не сомневался. Но все ее доказательства вызвали у двух ученых орангутангов лишь недоверчивую улыбку.

Меня еще раз подвергли в присутствии высоких посетителей всем опытам, с которыми я так ловко справлялся. Последний заключался в том, что я должен был открыть шкатулку, запертую на девять различных запоров — задвижкой, крючком, шпингалетом, врезным замком, навесным замком и тому подобное. Насколько мне помнится, на Земле аналогичное приспособление для оценки сообразительности обезьян придумал физиолог Кинноман; эта задача считалась самой сложной, однако некоторым подопытным все же удавалось ее разрешить. Видимо, здесь это испытание расценивалось так же. В первый же раз я успешно выдержал его после нескольких попыток.

И вот сейчас Зира сама протянула мне закрытую шкатулку с таким умоляющим видом, словно от моего успеха зависела ее собственная репутация. Чтобы не обмануть ее ожиданий, я постарался показать себя во всем блеске и мгновенно без малейших колебаний открыл все девять запоров один за другим. Но этим я не ограничился. Достав из шкатулки положенный туда плод, я галантно предложил его Зире. Шимпанзе приняла мой дар, покраснев от смущения. Не теряя времени, я тут же выложил все свои познания в обезьяньем языке, старательно произнося выученные слова и показывая пальцем на предметы, которые они обозначали.

Мне казалось, что после этого никто не посмел бы усомниться в моей истинной природе. Увы, тогда я еще не знал, как велико слепое самодовольство орангутангов! На их мордах появилась все та же скептическая улыбка, приводившая меня в ярость. Они резко оборвали Зиру и снова о чем-то заспорили между собой. Когда я говорил, они меня слушали, как слушают попугая. Я чувствовал, орангутанги сходятся на том, что все мои таланты можно объяснить своего рода инстинктом и высокоразвитыми подражательными способностями. По-видимому, они придерживались той самой доктрины, которую один наш земной ученый, Г.Л.Морган, сформулировал следующим образом:

«Мы никоим образом не должны расценивать какое-либо действие как проявление высших психических способностей, если это действие можно объяснить проявлением психических способностей более низкого порядка».

Несомненно, именно об этом и толковали орангутанги на своем ученом жаргоне, а мне оставалось только скрежетать зубами от ярости. Возможно, я не выдержал бы и взорвался, если бы вовремя не уловил предостерегающий взгляд Зиры. Мне стало ясно, что она не согласна с орангутангами и просто стыдится, что они несут в моем присутствии подобную чепуху.

Когда ученый собрат Зайуса удалился, несомненно высказав относительно меня свое категорическое мнение, орангутанг приступил к новым опытам. Для начала он обошел все помещение, останавливаясь перед каждой клеткой и внимательно разглядывая пленников. По мере того как орангутанг давал указания, Зира их записывала. Судя по выражению ее мордочки, всех нас ожидали большие перемены. Я довольно скоро догадался, в чем заключается план Зайуса, и понял смысл замечаний, которые он делал, сравнивая определенные качества тех или иных мужчин и женщин.

И я не ошибся в своих предположениях. Зира передала указания своего шефа гориллам, и те приступили к их выполнению. Нас рассортировали по парам. Но какой же дьявольский опыт предвещали эти приготовления? Какие еще особенности человеческой природы стремились изучить обезьяны, охваченные исследовательской горячкой? Знакомство с работой физиологических лабораторий подсказало мне ответ: для любого ученого, занимающегося изучением инстинктов и рефлексов, половой инстинкт представляет первостепенный интерес.

Да, речь шла именно об этом! Проклятые обезьяны хотели изучить на нас, в том числе и на мне, раз уж я по иронии судьбы оказался в этом стаде, все особенности любовных игр людей: поведение самца, поведение самки, как люди сближаются в неволе и тому подобное, — может быть, для того, чтобы потом сравнить результаты с прежними наблюдениями, сделанными над людьми в естественных условиях.

Проникнув в намерения обезьян, я поклялся скорей умереть, чем сделаться объектом их отвратительных опытов. В жизни я еще не испытывал подобного унижения! Впрочем, хотя решимость моя и оставалась непоколебимой, мне стало значительно легче, когда я увидел женщину, которую ученый орангутанг предназначил мне в подруги. Это была Нова. За такой выбор я был готов простить старому болтуну даже его глупость и упрямство и не стал противиться, когда Зорам и Занам бесцеремонно схватили меня и бросили к ногам нимфы водопада.