— Может, постираем? Это минут на тридцать дольше, зато наверняка, — крикнул он, оборачиваясь.
Оказалось, что Маша стоит в дверях ванной и при этом смотрит так, что Роману снова захотелось куда-нибудь побежать и что-нибудь сделать. На этот раз от неловкости.
— Спасибо, — произнесла Маша и, заправив за ухо прядь волос, добавила: — А это будет удобно — настолько у тебя задержаться?
Учитывая все, что произошло за последние дни, это определенно было неудобно, но Роман улыбнулся и ответил:
— Да, конечно. Без проблем.
Засовывая вещи в стиралку, он чувствовал на себе взгляд Маши, и от этого ему было жарко.
Позже они сидели за барной стойкой напротив друг друга, и Роман старался смотреть куда угодно, но только не на Машу. Сейчас, когда она сняла с волос полотенце и позволила мокрым прядям разметаться по плечам, Роману было очень неуютно. Вернее, наоборот, уютно, и это оказалось самым паршивым.
Зазвонил домофон, и Маша, вздрогнув, испуганно посмотрела на Романа.
— Пицца, — щелкнул он пальцами. — Я ее заказывал. Я думал, что ты — это она.
Брови Маши взлетели вверх, а Роман покачал головой, сообразив, что сморозил, и, чувствуя себя полным идиотом, пошел открывать дверь.
К счастью, Маша не стала капризничать и заставлять себя уговаривать. Сказала «спасибо» и взяла из его рук тарелку с куском пиццы.
Ели молча, и это снова было неправильно и уютно. Роману очень хотелось продлить эту идиллию. Настолько, что, когда перезвонил Стив, он сбросил звонок и отбил, что занят. Набирая сообщение, Роман вновь чувствовал на себе взгляд Маши, но стоило ему поднять голову, как она принялась рассматривать пакет с молоком. Отец или Юла убили бы Романа на месте, если бы сумели сейчас залезть в его мозги.
Убрав посуду в посудомойку, Роман вновь посмотрел на Машины ступни и, заметив поджатые пальцы, решил, что ей холодно.
— Так, иди на диван! — скомандовал он, чувствуя, что снова краснеет.
Маша послушно отправилась на диван и забралась на него с ногами. Роман передал ей плед, в который она тут же закуталась, и замер перед диваном, не решаясь присесть рядом. В голову лезло что-то сплошь глупое и романтичное. С замершим сердцем он ждал от Маши знака одобрения и очень надеялся, что его не будет, потому что усложнять и так непростую ситуацию очень не хотелось. Ему самому здравомыслие, увы, отказало, оставалось полагаться на Машу. И она не подвела. Стоило ей медленно поднять взгляд, как желудок Романа сжался, а с губ сорвался облегченный выдох. По взгляду Маши было понятно, что их недолгой идиллии пришел конец.
— Скажи, тебе ведь отец запретил со мной общаться? — спросила Маша, глядя на него в упор.
Признаваться в этом было глупо, но Роман кивнул. Думал, что Маша спросит о причине, но та просто невесело усмехнулась и закуталась в плед до подбородка.
Роман понял, что стоять столбом не вариант, и забрался на подоконник. Теперь их с Машей разделяло метра два, и это было, пожалуй, хорошо.
— Можно задать тебе вопрос? — начала Маша, и Роман снова кивнул, хотя у него тоже накопились вопросы.
— Если бы к тебе пришла Шилова и сказала, что она беременна, как бы ты отреагировал?
Романа будто окатили кипятком. В голове заметались мысли: Волков — идиот? Он дорогу в аптеку не знает? Господи, но почему Маша пришла к нему? Роман потер лицо руками и долго выдыхал. Маша ждала ответа. Пауза затягивалась.
— Это же гипотетическая ситуация, да? — попробовал потянуть время Роман.
— Рома, ответь, пожалуйста. Мне очень важно, — голос Маши звучал хрипло.
Роман почувствовал себя круглым идиотом, который тут успел чего-то себе напридумывать… Внутри заворочалась злость.
— Я бы безмерно удивился, — он постарался сказать это ровным тоном.
— Господи, Крестовский, я в курсе, какой ты правильный. Но представь: забыли, не подумали, средства защиты подвели… Твоя реакция?
Роман уставился в пол, стараясь убедить себя в том, что ничего удивительного тут нет. Маша и Волков встречаются. С чего он решил, что они целомудренно держатся за ручки? То, что у него самого с Юлой так и не дошло до секса, не означает, что у всех так. Вот только увещевания не помогали — Романа душила злость на собственную тупую наивность и на то, что Маша просто его использует. Так же, как Юла, которая могла позвонить в любое время суток и потребовать утешения, как мама, которая звонила ему, только если ей что-то было нужно, например деньги на билет до Лондона. Он сам по себе никому из них не был нужен. Зато он умел всех утешать, поддерживать и виртуозно задвигать на задний план собственные чувства.
— Я бы первым делом ее успокоил и поддержал, — негромко произнес Роман, понимая, что Маша ждет его ответа. — А дальше мы бы думали…
— О чем? Об аборте?
— Маша, слушай… — Роман потер затылок и посмотрел на свои босые ноги, даже вполовину не такие изящные, как у Маши. — У тебя проблема? Волков пошел в отказ?
Маша расхохоталась с ноткой истерики. Правда, к облегчению Романа, быстро успокоилась.
— Почему любой твой разговор переходит на Димку? Он здесь вообще никаким боком. Я спрашиваю о тебе. Если завтра Шилова скажет, что беременна, что сделаешь ты?
— Ты говорила с Юлей? — окончательно запутался Роман, гадая, откуда Юла могла бы…
— Крестовский, хватит тупить! Ни с кем я не говорила. Так сложно ответить?
Видя, что Маша снова на грани истерики, Роман решил уступить, чтобы не заводить их беседу в тупик. Уж уступать-то он умел.
— Маша, мне сложно пока об этом рассуждать, потому что на данный момент эта ситуация совсем гипотетическая…
— Рома, на всех средствах контрацепции написано, что гарантия…
— Мы не спим с Юлей, — перебил Роман, чтобы быть понятым предельно точно.
Маша приоткрыла рот и не издала ни звука. Некоторое время стояла неловкая тишина. Роман хмуро смотрел в пол, Маша — на Романа.
— Ты пошутил? — наконец произнесла она.
— Нет, — ответил он и прокашлялся.
— Но я думала…
— Ты ошиблась, — отрезал Роман.
— Прости. — Маша неловко запустила руку в волосы и начала прочесывать пряди пальцами, будто пытаясь их высушить.
У Романа вообще-то был фен, но он решил об этом не говорить. Ему не нравилась тема их разговора, но ему нравилось, что Маша сидит на его диване и выглядит именно так.
— Прости, — еще раз повторила Маша, посмотрев ему в глаза.
Роман кивнул и, выдержав паузу, спросил:
— Почему ты подняла эту тему? У тебя, ну… проблемы?
Маша нервно усмехнулась.
— Да, но не те, о которых ты подумал.
— Это хорошо.