При упоминании наглого студента сердце болезненно сжалось, а эмоции появились из ниоткуда.
Чертов Пантин.
Его даже нет рядом! Как ему удается… как он это со мной делает?!
– Ничего, – фыркнула брату в плечо. – Мальчик перепугался, что его бросили в Диких землях, вот и все.
– Мальчик перепугался? – бархатный смех щекотал кожу у виска. – Он тебя в гневе не испугался, а это пострашнее Диких земель.
Снова фыркнула, и еще раз, и опять, пока не тоже не начала посмеиваться.
А ведь он прав. Пантин не испугался. Ни разу. Даже когда в него летела силовая волна из чистой энергии, и когда вокруг сомкнулась воронка холодного воздуха со снегом.
Каждый раз он будто знал, что он – сильнее.
Я ведь не раз об этом задумывалась, но ответ так и не нашелся.
– Братец, а ты не хочешь рассказать, какой стужи Пантин совершенно бесстрашно одной рукой перехватывает и рассеивает мою энергию, а?
Отстранилась, чтобы видеть глаза Мороза. Попытается что-то от меня скрыть – замечу.
Снисходительный взгляд никогда мне не нравился. Он всегда означал одно: ответов не будет. А если и даст, то общие и крайне неинформативные.
– Не надо этого взгляда, – предупредила сразу. – Я его могла убить несколько раз, но он все еще живой. И поверь, вовсе не из-за великодушной пощады.
– Все-таки пыталась убить? – Дар приподнял бровь, как бы говоря, что чего-то подобного ожидал.
– Мук совести не испытываю, – сложила руки на груди. – Он доводил меня с первой минуты. И я еще, между прочим, долго держалась. С ним это вполне сойдет за смягчающие обстоятельства.
Мороз наклонил голову, с полуулыбкой всматриваясь в мое лицо.
– Снежа, у тебя с Пантиным что-то было? – вопрос без претензий, но все же требующий ответа.
– Что-то было, – не стала юлить.
– Снежа, – вздохнул Дар, но я перебила, не давая закончить мысль.
– Ты вообще-то завтра на студентке женишься, так что обойдемся без нотаций.
– Справедливое замечание, – согласился он и покачал головой. – Не стану лезть. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Намек в голосе брата звучал неприкрыто.
Если бы ты знал, что я ни черта не знаю… Я и сбежала, потому что вообще ничего не понимаю. Этому с…с…студенту удалось влезть под кожу за считанные дни.
Сколько прошло – три, четыре дня? А кажется, будто целая вечность осталась в Диких землях.
– Ты останешься?
Контрольный вопрос. Последний шанс. Дар не станет умолять и уговаривать. Но все же дает возможность решить самой.
Я… я всегда могу уйти. В любой момент. Ведь так?
– Ладно. Не каждый день тысячелетний волшебник женится.
Поймала искреннюю улыбку брата и снова получила тоскливый укол прямо в сердце.
Как бы я хотела видеть чаще эту улыбку. Чувствовать, что я действительно ему нужна.
– Займешь комнату для гостей по соседству с Клаусом, – мы двинулись по аллее к академии.
– Маленькая месть? Слушать его ночные развлечения со студентками то еще удовольствие.
– Не думаю, что он тебя побеспокоит, – Дар загадочно улыбался.
– Ты точно говоришь о нашем общем брате?
– Абсолютно. Поверь, ему сейчас не до развлечений. Доброй ночи, Снежа, – сильные руки обняли за плечи, прижимая к родному телу.
До боли. Не физической. Когда давишь на рану, сильнее и сильнее, и, сжимая зубы, ждешь заживления.
Примерно те же ощущения, только вдобавок с надеждой, что эти раны больше никогда не появятся.
Может, Клаус рассказал ему о нашем разговоре?
Не знаю. Не хочу об этом думать.
– Доброй ночи, – пожелала в ответ и зашла в академию.
До рассвета осталось недолго. Надо поспать хотя бы пару часов.
Использовать переход не стала, поднялась самостоятельно. Тишина вокруг радовала, как никогда.
И вот, когда моя дверь показалась на горизонте, по холлу разнесся весьма и весьма некультурный, достойный оленей, возглас.
Пантин, спиной подпиравший дверь в мою гостевую комнату, отреагировал усмешкой и вскинутой бровью.
Никак смерти ищешь, мальчик.
В следующую секунду ухмылка с красивого лица стерлась.
Я сочла его красивым?!
С…с…стужа. Неудивительно. Могу сколько угодно кричать, что он урод, только он таким от этого не станет.
Есть в нем что-то… нечеловеческое. Притягательное. Ведь как-то же ему удается мутить мой разум, что я начинаю делиться частью себя. И это ужасно раздражает.
– Ты сбежала, – жестко заявил Пантин, выбивая все мысли разом.
Он это мне? Я не ослышалась?
– Тон сбавь, – осадила наглеца.
Оттолкнувшись, он двинулся ко мне, ничуть не смутившись моего воинственного взгляда.
– Ты сбежала, – повторил он, на этот раз с ядовитым разочарованием и это задело куда сильнее.
– Я не обязана отчитываться о своих передвижениях перед с…студентом, – цедила слова сквозь зубы, сдерживаясь, чтобы не взорваться от злости.
Пантину удается одним своим видом довести меня до белой горячки. Когда я готова рвать, метать и убивать. Сеять хаос и разрушения. Заморозить все вокруг к чертовой стуже.
– Могла записку оставить, – ехидно протянул Пантин и подошел вплотную, не оставив между нами и десяти сантиметров.
Приподняла голову, чтобы видеть наглые зеленые глаза.
Два болота, засасывающие в свою трясину каждый раз, стоит в них заглянуть.
Эмоции, совсем недавно спящие, пробудились с новой силой. А все из-за одного проклятого с…с…студента!
– Тебе должно быть достаточно моего решения. Без оправданий.
– Недостаточно, Метель, – он и не думал сдавать позиции, продолжая давить своим близким присутствием. – Мне – недостаточно.
– Да что ты? – саркастично протянула, ощериваясь. – Может мне еще отчет предоставить? Дотошно расписать каждую минуту? Кто ты такой, чтобы я перед тобой оправдывалась?
Я не повышала голоса. Тихий, полный ненависти, производит куда более сильный эффект.
– Распиши, – совершенно издевательским образом согласился Пантин. – Каждую минуту, Метель.
Рыкнула. Натурально зарычала, ибо нечего меня выводить!
– Даже не думай, – покачал головой студент и, схватив за плечи, впечатал спиной в ближайшую стену.
Вдобавок прижал собой, сковывая движения.
– Демонстрацию твоих способностей я уже видел, повторять не обязательно, – прошелестел на ухо.