— А-а… э-э… у вашей мамы отменное… чувство стиля.
Мужчина усмехнулся.
— О, да, — он тихо засмеялся. — Тут ты абсолютно права.
Я взглянула на картину… Нет, все равно чудовищно ужасная. И тоже засмеялась. К нам вернулся мистер Хоунто, продолжая хвататься за сердце. Недоумевая, он смотрел на смеющегося милорда, на меня, на картину, снова ухватился за голову, застонал и убрел в прежнем направлении.
— Мышка, ты испортишь мне все имущество, — произнес дракон и снял продырявленную картину со стены.
— Если перестанете подкрадываться ко мне со спины, то ваше имущество никоим образом не пострадает, — заверила, скручивая тряпку за спиной в спираль.
Мужчина хмыкнул, покачал головой и удалился вместе с полотном.
А мне что делать? Следующую картину протирать? Я начала двигать лесенку к следующей картине, когда снаружи действительно послышался шум.
В коридоре никого не было. Я позвала дворецкого, но он, видимо, занят употреблением успокоительного, а хозяин дома вряд ли услышал. Оставив лесенку, я подошла к двери.
Благодаря своему благоразумию, не стала открывать сразу, а выглянула в окно.
Я отскочила от стекла как ошпаренная! По ступеням поднимался герцог Пенгальский.
— Чего испугалась? — снова неожиданно раздалось за спиной.
Я подпрыгнула на месте и тоже схватилась за бешено застучавшее сердце, как ранее делал мистер Хоунто.
— Вы доведете меня до сердечного приступа.
Дракон двумя пальцами отодвинул занавеску и скривился.
— Олрето.
Я мгновенно забыла про сердце. Олрето — имя герцога.
— Вы знаете герцога Пенгальского? — я подошла и еще раз на него взглянула.
Ничуть не изменился с нашей первой и последней встречи два года назад. Все так же прилизывает волосы и мажет губы увлажняющими средствами.
— Да, но откуда его знаешь ты? — дракон сверкнул красными глазами.
— Отец протежировал его мне в мужья, — почему-то шепотом ответила я.
В коридоре показался дворецкий. Он поправлял бабочку и быстро приближался к двери. Дракон схватил меня за руку и потащил навстречу мистеру Хоунто.
— Скажи, никого нет дома, — велел он и не дожидаясь ответа от пораженного дворецкого, потащил меня по коридору, завернул за лестницу, толкнул дверь, впихнул туда меня, зашел сам и дверь закрыл.
Через пару секунд загорелся светильник под потолком и я разглядела небольшую кладовую. На полках громоздились банки, корзины, пакеты с крупами и пряностями, мешки с мукой и прочее.
Милорд кинул на каменный пол одеяло, зачем-то хранящееся здесь на верхней полке, и уселся, подтянув к себе мешок с орешками.
— Почему вы прячетесь? — поинтересовалась, усаживаясь рядом.
— Олрето считает своим долгом наведываться ко мне, а меня его визиты не радуют. А ты?
Я зачерпнула горсточку орешков.
— А меня сюда вы притащили.
Дракон усмехнулся.
— Смотрины окончились неудачно? — предположил он.
— Пролила на его белоснежный костюм горячий шоколад, — поведала я. — Рука сама дрогнула.
— М-м, оригинально.
Мне за эту оригинальность от отца ой как досталось… Кричал на весь дворец.
— Мышка не хочет замуж? — дракон хитро улыбался.
— Не хочу навязанного мужа. Любить хочу, — я закинула в рот сразу несколько орешков.
— Справедливое желание, — согласился он, а я почему-то решила:
— Неужели и вас пытались женить?
Красноволосый покосился на меня, решая, стоит ли рассказывать. Решился.
— Один раз. Мне было шестнадцать. Мать решила, что мне нужна жена, — он фыркнул и я в этом услышала юношеское упрямство, хотя ему уже точно давно не шестнадцать.
— Поэтому вы завели гарем? — я потянулась за корзиной с курагой.
Дракон задумчиво почесал затылок.
— Наверное. Никогда не задумывался.
И поэтому уплыл в раздумья теперь. Он смотрел куда-то сквозь стены, жевал курагу и думал, думал…
— А ты права, мышка, — он посмотрел на меня. — Видимо, то желание доказать матери ее неправоту засело во мне и… Да… Ха, никогда не задумывался.
Он активнее начал ликвидировать запасы кураги, теперь озорно улыбаясь.
— Не стоит благодарностей, — я снова переключилась на орешки, — обращайтесь.
Дракон засмеялся, заливисто, заражая смехом и меня. Мы не сразу умолкли, когда в кладовую заглянул дядя Дюльер. Он не ожидал нас здесь увидеть.
— Какая встреча, — улыбнулся он. — У меня готово яблочное бомфри, желаете?
— Да, — одновременно ответили мы и переглянулись.
— Стол в обеденной уже накрыт, — известил дядя Дюльер.
Милорд, прежде чем подняться, уточнил:
— Олрето ушел?
— Двадцать минут назад.
Ох, это ж сколько мы здесь просидели?
Дядя Дюльер подождал, пока мы выйдем, и нырнул внутрь. Я пошла следом за драконом, он продолжал улыбаться, я воспользовалась моментом.
— Вы простите мне того феникса?
Улыбка стерлась с его лица.
— Нет.
Что ж… Стоило попытаться.
Глава 2. О том, что драконы еще более жадные, чем думалось
Бомфри оказалось очень вкусным. Таким, как у господина Олерье. Оказалось, что дядя Дюльер — троюродный брат кузины господина Олерье и они вместе учились готовить.
Дракон, что неудивительно, сущий проглот. Он съел бифштекс (даже не обращая внимания на мой жадный взгляд), два салата и три бомфри. Три! Куда в него уместилось столько — ума не приложу. После он довольно легко подскочил, сказал, что до вечера его не будет, настоятельно просил не разрушить дом до его прихода и упорхнул.
Едва тенью над домом пронеслись его крылья, дядя Дюльер увел меня на кухню, где уже ждал сочный бифштекс под кисло-сладким соусом. Я готова была расцеловать лучшего в мире повара, который не дал хрупкой мне умереть от истощения.
До вечера я под чутким надзором дворецкого натирала рамы картин. Двадцать две, не считая тех, что у милорда в спальне. Помня прошлый опыт, туда заходить я не стала. Мистер Хоунто пообещал непременно сообщить милорду о моем отказе протирать картины в его комнате.
И пусть рассказывает, но пока милорда там не будет, я из комнаты просто не смогу выйти. Можно, конечно, не закрывать дверь до конца, но мне надоело ползать по стенам целый день с тряпкой в руках. Не понимаю, как слуги работают в таком режиме каждый день.