У метро, у «Сокола» - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Курицын cтр.№ 64

Кадык дернулся у Бадаева. Стрелы ужаса – зигзаги вроде тех, что рисуют на «Не влезай, убьет» – вспыхнули в глазах.

Спасительное «они думают, что кирпичом», предполагал Покровский, перегородило на мгновение косым огромным транспарантом сознание Бадаева, а потом сверху шмяк печать «Издевается!»

Вот такие момент любил Покровский. Да, игра в кошки-мышки – не самая благородная. Не мог иной раз себе в этом низком удовольствии отказать.

Покраснел Бадаев, туго переваривает, скрипя мозгами, поменявший дислокацию кирпич.

– Это понедельник был? – спросил Бадаев.

Покровский кивнул. Бадаев изменил положение рук, шашлык рисковал вывалиться.

Бадаев сказал, что ходил к станции. Потерял на работе квартальное расписание электричек, стибрил кто-то, народишко вороватый, а оно нужно всегда, курьера иной раз удобнее через электричку пустить, чем через метро, и на работу кое-кто добирается железкой. Нужно расписание, в общем.

– Я вечерами гуляю, вот и сходил.

Допустим. Но ведь касса на платформе, а Чуксин тупик – это надо с платформы слезть и в другую от дома сторону почесать.

– Да бабенка там одна, – сплюнул Бадаев. – Такая, блазнивая. Вышла из вагона, я на нее зырю, она улыбнулась. Думаю, податливая. Пошел за ней. Вниз сошли, а там ее какой-то встречает. Ну я уж назад.

И смотрит в сторону, ждут его с шашлыками. Соус красный уже течет.

– Идите-идите, – торопливо сказал Покровский. – У нас же не допрос, что вы, ей-богу…

«Ей-богу» приплел. Посещение религиозного учреждения подействовало.

– А аппендицит у тебя не вырезали? – допытывался у Сеньки Сережка Углов.

До этой секунды Бадаев только подозревал, что его подозревают, а теперь знал точно.

Нашел глазами Бадаева с ветераном, тут же, на верхнем ярусе динамовской трибуны. Ветеран маленький, но решительный, ест шашлык кусок за куском, усы в соусе, Бадаев придерживает перед ним картонную тарелку.

Матч начался в шесть, жара спала, ветерок, прекрасная футбольная погода, тугой звук мяча, динамовские флаги трепещут. Игра сразу завязалась в высоком темпе, энергичные ситуации возникали попеременно и у тех и у других ворот. «Динамо! Динамо!» – присоединились к скандированию Покровский и Сережка Углов. Кто-то из динамовцев попробовал пробить издалека, но слабо и мимо. Лиха беда начало и первый блин! Покровский снова поискал глазами Бадаева: тот поймал взгляд Покровского и мгновенно отвернулся. Выдает себя, сдают нервы. Да, думал Бадаев, что все в порядке: мент пришел пару раз, как пришел, так и ушел… Ан нет. Широкорожий новый центрдеф у «Динамо», совсем молодой, грызет зверем. Отбил головой дальний мяч, да так удачно, что динамовцы очутились в контратаке трое на трое… Неточный чуть-чуть пас, эх. Мальчишки рты открыли, глаза выпучили. И Покровский мог когда-то столь же искренне переживать! Долматов потерял мяч в центре поля, торпедовцы тут же организовали острый выпад и забили – 0:1. Вадик встал и зааплодировал, на него воззрились с соседних мест, трибуна-то динамовская, но он выдержал взгляды. Кричать, правда, не стал. Вновь «Торпедо» лезет через центр… дулю… перевели на фланг, подача… в руки Гонтарю.

Мальчишки всегда мальчишки – вопрос зазудит, сразу надо разрешить. Митяй, вдруг забыв об игре, повернулся к Покровскому и тихо спросил, почему тогда на каркасах, когда следы искали, не использовали служебную собаку. Покровский пояснил, что след выдыхается – несколько часов висит запах, но редко больше пяти. «Динамо» наконец завладело инициативой, прижало соперников к штрафной, в какой-то момент торпедовец чуть не срезал в свои… Нет, только угловой. Попытались разыграть – неудачно.

В перерыве купил всем мороженое у разносчицы, пломбир с масляной розочкой. Сзади болельщики обсуждали слухи, что и как преобразуют к Олимпиаде. Мужчина в добротном пиджаке, но совершенно без зубов, смешно шамкая, утверждал, что стадион «Динамо» снесут, а к Олимпиаде на этом месте построят такой же, только в два раза больше, урезав парк. Ему наперебой возражали. Нашелся болельщик, точно слышавший, что ради пыли в глаза иностранцам везде понаставят автоматы, наливающие виски и ром.

Вадик принес пачечку пластинок жевательной резинки, раздал по одной каждому, в том числе Покровскому, пояснил безо всякого пафоса, что у него родители инженеры, работают в Финляндии, оттуда и привозят. Иной бы это с выделыванием сказал, а у Вадика нейтрально прозвучало.

В Сокольниках в марте юниорская хоккейная сборная России играла с какой-то слабой канадской командой. Каждому канадцу фирма, оплатившая поездку, выдала по пятнадцать килограммов своей жвачки, хоккеисты должны были разбрасывать жвачку во имя дружбы во все стороны после матча. Пришло очень много школьников, возникла давка, половина дверей по обыкновению закрыта, пьяный электрик выключил с перепугу свет, когда пошел шум… погибло двадцать или двадцать пять человек, пацаны в основном. Сейчас Покровский напоминать мальчишкам про этот случай, конечно, не стал, да и они, если вспомнили (историю, конечно, обсуждали во дворах и школах), не стали при Покровском тему муссировать.

Со второго или третьего раза взгляд Покровского задержался на рукаве Сенькиной рубахи. Что-то не то… Вот что!!! – пуговица на рукаве другая, чем по всей рубашке, пришита нитками не такими белыми, а скорее серыми. Но дело не в этом. Главное – остальные пуговицы, со слишком тесно прижатыми друг к другу дырочками – ровно такие, какую Покровский нашел на каркасах.

– Давно пуговицу потерял? – спросил Покровский.

Пару недель назад. А нашли ее на каркасах десять дней назад, совпадает. Начался второй тайм, замелькали туда-сюда синие и белые футболки. Покровскому вдруг представилось, что рушится вся возведенная для Бадаева западня. В мозгу будто короткое замыкание. Тут же успокоился – пуговица в списке улик по делу на последнем неважном месте, вообще ни на каком. Он этого и не забывал, разумеется, но ухитрилась эта пуговица на краткий миг все затмить. «Динамо» подало два подряд угловых, но в первом случае Гершкович запулили неясно куда, а второй мяч торпедовский вратарь уверенно в руки забрал. Трибуны гудят, требуют гола.

– А рубашка откуда у тебя такая? – спросил Покровский. – Что-то я в Москве таких в продаже не видел.

Сенька ответил, что батя, кажется, привез из командировки. Опасный прострел… «Динамо» атаковало уже безостановочно. «Ди-на-мо» неслось над стадионом. Сережка Углов вскочил, прыгает на ножках-пружинках, как воробей.

Петрушин повздорил с белобрысым торпедовцем, грудью на него наседает, торпедовец бухтит, но уступил, отошел. Надо давить! Долматов догнал мяч, уходящий за линию, отправил его в штрафную, а там всех опередил Павленко – 1:1. Ура-а-а! И еще куча времени вырвать победу. Но так вничью и добегали, хотя динамовцы в конце имели еще пару моментов.

С утра Покровский мокрым веником подмел все полы – без поддавков, отодвинув кровать, шкаф и тумбочку. Мыть полы не стал, зато пропылесосил ковер и кресла. На пылесос редко бывает вдохновение, надо вытащить из кладовки, собрать всю эту членистоногую комбинаторику, жужжит, вырывается из рук.