С высоты птичьего полета - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Кельман cтр.№ 22

Генрих вздрогнул, обернулся и суровостью лица дал понять, что это не к месту. Ингрид ощутила себя униженной и опустошенной. Она выдавила улыбку и убрала руки. Он неловко поерзал, казалось, ему не по себе от ее присутствия рядом. Затем пристально посмотрел на нее, и, прикрыв трубку, шепнул:

– Приведи лицо в порядок.

Ингрид опешила. Щеки горячо вспыхнули от смущения, он же повернулся к ней спиной и продолжил разговор.

По дороге в ванную Ингрид ругала себя за то, что не посмотрелась в зеркало, прежде чем подойти к нему. Перед тем, как закрыть дверь в ванную, услышала, как Генрих выругался. Вероятно, трудности на работе, решила она.

Включив свет, она подумала, как с окончанием этой дурацкой войны их жизнь станет лучше. Своему отражению в зеркале она ужаснулась. Ее макияж, тщательно нанесенный накануне, и в самом деле был в беспорядке. Черными кругами под глазами лежала поплывшая тушь, красная помада размазалась по подбородку. Неудивительно, что Генрих упрекнул ее. Ей стало стыдно, что она не встала раньше и не умыла лицо. Разумеется, Генрих ждет, что она будет выглядеть так же безупречно, как и он. В конце концов, он очень влиятельный человек. Всегда чистый, одет с иголочки, и, однажды став его женой, ей придется соответствовать.

Ингрид наполнила раковину теплой водой, намылилась куском белого, благоухающего мыла и принялась тереть лицо до красноты. Она потянулась к своей сумочке с фермуаром и вытащила из нее нужную косметику, которую наносила, чтобы прошлой ночью выглядеть привлекательнее. Умывшись, она неторопливо наложила свежий макияж, подчеркивая собственную привлекательность. Ингрид не хотела, чтобы перед отъездом Генриха последнее впечатление о ней оказалось таким же неудачным, как и первое.

Вернувшись в спальню, она заметила, что Генрих выключил телефон, и по тому, как он ходил по комнате, поняла, что он не в лучшем настроении, он хлопнул ящиками комода, когда закончил одеваться.

– Доброе утро, Генрих! – сказала она, надеясь снова поймать его взгляд. Теперь, с заново накрашенным лицом, возможно, она будет лучше соответствовать его требованиям.

Генрих не повернулся и не ответил на ее взгляд. Вместо этого он надел куртку.

– Утром возникли проблемы. Поговаривают о волнениях. Сейчас все распространяется по Амстердаму. Вероятно, они говорят о забастовке. Веришь ли? По всему городу ползут слухи о протестах.

Он выругался про себя. Затянув пояс, он повернулся к ней.

– Быстро одевайся и отправляйся домой.

– Но ты сказал, что мы могли бы утром отдохнуть, прогуляться или может где-то позавтракать.

Генрих хмуро посмотрел на нее.

– Сегодня не выйдет.

Надев фуражку, он вышел в коридор.

– Как я доберусь домой? – робко спросила она, ей не хотелось идти по улице в вечернем наряде.

– Мой водитель отвезет тебя, – бросил он через плечо. – Я попрошу его вернуться за тобой, как только он завезет меня на работу.

Он повернулся и продолжил:

– Как только переоденешься, приходи на работу. Надеюсь увидеть тебя не позже десяти.

Ингрид едва удержалась, чтобы не отдать честь. Порой ей казалось, что Генрих принимает ее за очередного солдата., того, кто будет подчиняться и выполнять его приказы.

Видимо, он углядел обиду в ее лице, так как, когда она повернулась и пошла в спальню, он заговорил теплее:

– Мы найдем время для прогулок по каналам в выходные, я уверен, liebling. Но сейчас нужно работать.

Стоя к нему спиной и глядя сквозь французское окно, Ингрид ответила кивком. На противоположной стороне площади стояли люди, толпа, собиравшаяся двинуться к их зданию. В руках они держали лозунги и плакаты в поддержку евреев, требовавшие прекращения облав, и выражающие возмущение по поводу несправедливого обращения с голландскими евреями в Амстердаме. Когда люди приблизились, их голоса зазвучали громче и Генрих обратил на них внимание. Подойдя к ней, стоявшей у окна, он оглядел толпу поверх ее плеча.

– Можешь ли ты в это поверить? – сказал он резко и сурово. – Это же голландцы. Одна из арийских наций. Они должны быть с нами, а не против нас. Кому нужны эти евреи? Все знают, что они унтерменши и с ними должно быть покончено. Что ж, их ждут серьезные последствия. Им это не сойдет с рук.

Ингрид кивнула:

– Конечно. Мне очень жаль, Генрих. Мне не верится, что мои соотечественники не видят преимуществ Третьего рейха. Они не видят того добра, что вы творите, не видят всего богатства, которые вы принесете, мира. Мне стыдно быть голландкой, – добавила она с отвращением. – Я помогу тебе, и сделаю все, что в моих силах.

Генрих развернул Ингрид к себе:

– Несомненно, ты одна из лучших голландок, meine liebchen, – ласковая интонация прошлой ночи вернулась к нему. А также нежность глаз, мягкость голоса. Он погладил ее по щеке: – А теперь мне пора. Я должен с этим разобраться.

Его губы коснулись ее щеки. Он вышел за дверь и уехал на служебной машине.

Вновь облачившись в вечернее платье, Ингрид почувствовала себя неуверенно и неловко. Наверняка соседи узнают, что она ночевала не у себя, а была с мужчиной. Она расправила плечи: почему это ееволнует? На самом деле никто о ней всерьез не заботился. Только Генрих. Теперь она стала его возлюбленной, а Третий рейх – ее новой семьей.

Ингрид ждала на стуле в прихожей с меховой накидкой на плечах и с расшитой блестками сумкой на коленях. Водитель Генриха вернулся минут через пятнадцать и проводил ее до машины. Выйдя на улицу, она не поверила своим глазам: сотни людей собрались на площади, скандируя, крича и распевая. Они держали плакаты в поддержку Сопротивления, королевы Вильгельмины и королевской семьи, хотя те сейчас пребывали в Англии, в изгнании. Ингрид стало не по себе. Эти люди так усложняют работу Генриха.

Пока она шла в сопровождении шофера к автомобилю со свастикой, до нее донеслось крики о любовнице нациста. Ингрид охватил страх, словно ее объявили врагом. Мысль, что они к ней могут быть настолько враждебны, привела ее в ужас. Кто-то кричал и проклинал ее, а женщина рядом плюнула в ее сторону. Потрясенная, она влезла на заднее сиденье.

Толпа окружила их и принялась колотить по крыше машины. Водитель, не теряя времени, запрыгнул на переднее сиденье и попытался протиснуться сквозь разъяренную толпу. Ингрид забилась в задний угол машины, желая как можно скорее оказаться дома.

Ханна несла две тяжелые корзины с покупками, радуясь, что у нее выдалось свободное от работы утро. Походом по магазинам она была довольна – продуктовые талоны были отоварены не полностью, что позволит целую неделю покупать товары для нее и матери. Однако, все ее мысли занимало увиденное ранним утром.

Свернув за угол на Нордермаркт, она с удивлением увидела, что обычно тихая рыночная площадь, окруженная кафе и магазинами, полна людей. Кто-то стоял впереди и подбадривал протестующих криками. Она думала развернуться и пойти домой другой дорогой, когда до нее донеслись слова: пылкий оратор рассказывал об облавах прошлой ночью и призывал людей выйти на митинг этим вечером.