Воображаемый враг: Иноверцы в средневековой иконографии - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Майзульс cтр.№ 61

Но вернемся к епископу, которого судит папа. Его фигура повторяется на изображении трижды. Слева, где он, стоя на коленях, выслушивает приговор, и справа, где он заходит в темницу, его голову венчает митра – знак епископского сана. В центре, где прелата пожирает пламя, у него на груди висит лист пергамена или бумаги с двумя печатями (приговор с изложением совершенных преступлений?), а на голову водружена похожая, но, видимо, пергаменная или бумажная «митра» с большой буквой «А». Это начало слова archihaereticus – «архиеретик», т. е. глава ереси или один из еретических учителей.

Важно, что такие головные уборы использовали и в реальной судебной практике, и в ритуалах народного правосудия. В них одевали преступников, выставленных к позорному столбу, или еретиков, которых вели на костер. Как и на изображениях преисподней, на улицах и площадях позднесредневековых городов «митры» были призваны изобличить того, кто в них одет, и рассказать всем о сути его преступления.

Правосудие позднего Средневековья и раннего Нового времени применяло множество наказаний, подразумевавших публичное бесчестье. Осужденного прогоняли по городу полуголым, возили по улицам задом наперед на осле или выставляли к позорному столбу ^[395]. Порой он или она должны были стоять с предметами, которые говорили о сути совершенного ими проступка или преступления. Скажем, мясник, который недовешивал покупателям мяса, держал весы ^[396]. На голову провинившемуся часто надевали «митру» (пергаменный или бумажный колпак), на которой писали его имя и суть того, что он сотворил: «Это Жан Тьерри, святотатец» (для церковного вора) или «Это еврейская сводня» (для христианки, которая сожительствовала с иудеем) ^[397]. Такой формат публичного унижения близок к ритуалу, который принято называть латинским словом harmiscara (оно восходит к двум верхненемецким корням, означавшим страдание, унижение, мучение и обязанность, принуждение, наказание). Как писал историк Жан-Мари Мёглен, его существование зафиксировано в разных концах Европы с IX по XIV в. Он состоял в том, что виновный в ходе публичного покаяния – во вретище и/или босиком – должен был носить на себе или держать в руках какой-то предмет, который указывал бы на его статус (знатные господа и мелкие рыцари – седла, мастеровые – орудия их ремесла, женщины – прялку) или на их покаяние и готовность принять наказание (розги) ^[398].

Я уже упоминал дело парижанки Масет, которую за попытку навести на мужа порчу в 1391 г. вместе с сообщницей приговорили к сожжению. До этого их провезли из Шатле к позорному столбу (по сути, эти была небольшая башня, где преступников выставляли на обозрение и поношение публики) в «митрах» с подписью: Je suis ensorceleresse («Я колдунья») ^[399]. А в 1392 г. тем же судом Шатле некий Этьен Жоссон был осужден за подделку долговой расписки и подписей королевских нотариусов. Его должны были выставить к позорному столбу в бумажной «митре» с надписью faussaire («фальсификатор»), а потом повесить ^[400].

В 1485 г. во Флоренции Леоне Музирилли, еврей, промышлявший воровством, украл у другого еврея две рубашки и был приговорен к изгнанию из города на пять лет. Однако, прежде чем покинуть Флоренцию, ему пришлось пройти через позорное наказание. В субботу утром его провезли по городу верхом на осле и в такой «митре». На ней была нарисована желтая буква «О» (традиционный еврейский знак) с черной «L» (от ladrone – «вор») внутри ^[401].

Похожая «митра» ждала и тех, кто позволял себе непочтительные высказывания в адрес небесных сил и святынь. В 1514 г. V Латеранский собор конкретизировал наказания за богохульство в зависимости от количества оскорблений и положения провинившегося (человек духовного звания, дворянин, простолюдин и пр.). В частности, было предписано, что простолюдин, которого поймают за богохульство дважды, должен целый день простоять перед главной церковью, одетый в «позорную митру» (mitra infami). Если же он продолжит хулить Бога, святых и святыни, то, по усмотрению судьи, его следует навечно посадить в застенок или отправить на галеры ^[402].