Волшебница Вихря - читать онлайн книгу. Автор: Галина Мишарина cтр.№ 33

– Молчи лучше, женщина. Я буду греть тебя так, и никак иначе.

Он жёстко притянул меня к себе, усаживая на своё колено, и я обожглась о твёрдое мужское тело. Не знала, что люди бывают такими горячими!

– У тебя жар?

– Нет.

Влас взял меня за запястье и положил дрожащую руку к себе на грудь, крепко прижимая широкой ладонью. Вторую руку он поднёс к губам и подул, отчего у меня мурашки рассыпались по шее.

– Ноги прячь сюда.

Я и ахнуть не успела, как мои заледеневшие пятки оказались меж его бёдер. Дрожь сразу усилилась, и я застучала зубами.

– Сейчас согреешься, – проворчал Влас.

Он снова подул на мою кисть, и вдруг обхватил губами сперва один палец, затем второй, и я почувствовала влажное прикосновение языка… Что-то внутри сладостно вздрогнуло, сжалось и затихло. Я замерла в его объятьях, не желая ни стыдиться, ни сопротивляться.

– Ты колдуешь, – прошептал Влас и не дал не возразить, коснувшись большим пальцем моих губ. – Я твоё волшебство чувствую, оно особое. Влюблённая женщина страшнее ведьмы, совершенно себя не контролирует.

– А ты контролируешь себя?

– Нет. Я делаю, что хочу.

Он поцеловал мою ладонь, затем запястье, губы двинулись по руке к локтю…

– Мне, наверное, лучше уйти, – выговорила я.

– Нет, – отозвался мужчина. – Теперь уже не отпущу. Драконы непогоды наверняка бродят неподалёку, и они растопчут тебя, словно муравьишку.

Он снова поцеловал мою руку, усы щекотали кожу.

– Мне с тобой хорошо, – неожиданно для себя сказала я.

Мужчина усмехнулся, довольно сильно прикусив мой большой палец.

– Неужели теперь не боишься?

– Боюсь, – вынуждена была признать я. – Но уже не так сильно. Ты изменился.

– Я уже сказал: сегодня особенный день, и не только из-за погоды. На самом деле я ждал тебя. Надеялся, что придёшь.

– Почему? – спросила я, насторожившись перемене в его ухмылке.

– Думаю, это последняя наша встреча. Совсем скоро я освобожусь, – сказал мужчина, и меня охватило отчаяние. – Моя тюрьма не вечна, и я всегда это знал.

– Наверняка что-то можно придумать! – тихо сказала я, сжимая его руки.

– Нет.

– Но я смогу!

– Не нужно. Времени в обрез, и сил у тебя не хватит.

Я подняла глаза, и мы долго друг на друга смотрели. Я понимала в эти мгновения, что вижу настоящего Власа – не Зверя, а сдержанного вожака, которого привыкла встречать в Вихреградье. Мужчина храбро принимал свою долю, открывая судьбе сердце. И снова мне казалось, что ему вообще ничего не страшно, даже испытать сильнейшую боль, даже порвать все нити, что связывают этот и потусторонний миры, даже забыть тех, кто дорог…

– Ты боишься умирать? – прошептала я.

– Хотел бы я ответить, что нет, – усмехнулся Зверь. Он опустил глаза и улыбнулся. – У тебя красивые губы, малышка. Не будем о смерти, лучше скажи, что хочешь поцелуя.

Я кивнула, уже не думая о том, чего ещё он может пожелать. Влас склонился, крепко взял меня за подбородок и поцеловал без прелюдий. Он снова был напорист и жёсток, и как будто совершенно не думал о том, понравятся ли мне подобные прикосновения. Захотел – взял. Правда, всё-таки спросил в этот раз моего разрешения.

Я терялась в ощущениях. У меня кружилась голова, а согретое тело полыхало. Хотелось большего, но чего именно – я не ведала. И вдруг Влас напрягся, сомкнул губы.

– Облака редеют. До рассвета несколько часов.

Это означало новый всплеск силы и жестокости зверя, а ещё наше прощание.

– Как я могу помочь?

– Никак, – раздражённо отозвался он. – Едва забрезжит рассвет – советую покинуть этот дом навсегда.

Я сглотнула, чувствуя, что теперь он хочет не целовать меня, а отшвырнуть куда подальше. Вот и пальцы его стали твёрдыми и напряжёнными. Пришлось действовать интуитивно. Я встала с его колена, крепко взяла за голову и запустила пальцы в растрёпанные мужские волосы. С силой сжала, провела от затылка к макушке, потом до лба. Погладила, пощекотала, снова сжала. Мужчина не сопротивлялся, и я поняла, что нашла так необходимые ему прикосновения. Мять нужно было безжалостно, но бережно, чтобы его успокоить, и это сработало: Влас затих, руки опустились вслед за плечами, тело расслабилось. Он медленно выдохнул и положил голову мне на живот.

– Я же говорю – волшебница.

Я улыбнулась, хотя мне хотелось плакать. Он привалился ко мне так доверчиво и тяжело, что я едва на ногах держалась. Совсем как Хран порой бодал ноги лобастой головой, Влас теперь по-звериному тёрся о меня, выпрашивая ещё ласки. А потом, когда у меня уже начали неметь пальцы, он обхватил мои бёдра и затих, словно уснул.

Непривычное объятие было долгим, и мне не хотелось уходить. Если правда останусь – не сделаю ли хуже?

– Тебе пора, котёнок, – глухо сказал Зверь. – Не бойся за меня, я справлюсь.

– Я хочу быть с тобой до последнего.

– Нет.

Он отодвинул меня в сторону и поднялся.

– Возвращайся, откуда пришла, и просто обо всём забудь. Ну, чего ты застыла?

Я только сейчас вспомнила про принесённую еду, и показала на сумку:

– Ты бы поел…

– Забери всё, что принесла.

– Но…

– Уходи, Веда. Мне не нужны тёплые прощания, я тебе не маленький мальчик.

Я понимала, что просьбы бесполезны, уговоры – тем более. Посмотрела на него, такого спокойного и снова напряжённого, и попятилась к двери. Хотелось сказать то важное, что зрело у меня в груди много месяцев, но разве Зверя я столь сильно любила? Да, всего за три встречи он стал мне дорог, однако врать о глубоких чувствах было нельзя даже теперь, когда мы расставались навсегда.

Я вышла и затворила за собой дверь. Ветер холодил мокрые щёки, и в небе дрожало предчувствие рассвета. Одна ступенька, вторая… Я споткнулась на третьей и всхлипнула: Влас догнал меня у крыльца, поймал за руку и, повернув лицом к себе, крепко обнял. Ладони легли на щёки, нежно погладили.

– Прощай, упрямица.

– Прощай. Я хочу, чтобы ты знал, что стал мне дорог.

Он поцеловал меня коротко и больно, отстранил – и подтолкнул в сторону леса:

– Береги себя, Веда из Грозовых.

Я нарочно остановилась в роще, чтобы набрать грибов. Теперь будет, что предъявить в качестве доказательства обычной прогулки. Разве что стража на воротах наверняка вспомнит, что я не выходила наружу… Не беда. Колдуньей меня уже называли. Пусть думают, что угодно.