– Выходит, – с улыбкой сказал Мейсон, – вы утверждаете, что
мы, клиенты, служим вам вывеской, если заходим в ресторан в неурочное время?
– Да, вид посетителей в окне – неплохое оформление витрины…
если вы об этом, – согласился Бейкер.
– Именно это я имел в виду, – вежливо ответил Мейсон. –
Спасибо.
– Следующий свидетель, – объявил Киттеринг, – Вильям Битнер.
Битнер оказался экспертом по почерку и отпечаткам пальцев.
Сообщив, что это является его профессией, он принялся нудно рассказывать о результатах
своих исследований, демонстрируя фотографии отпечатков пальцев, которые были
обнаружены на дверных ручках, ящиках шкафов, на столе и на посуде в квартире
убитого.
Он бесконечно долго говорил о том, как был идентифицирован
каждый из изображенных на фотографиях отпечатков. После того как рассказ об
очередной фотографии заканчивался, она передавалась суду, который в течение
некоторого времени производил проверку, после чего процесс повторялся снова и
снова. Эта процедура часто прерывалась дотошным Киттерингом, который то и дело
хотел удостовериться, что каждая фотография пронумерована и этот номер занесен
в протокол.
Покончив с более чем сорока экспонатами, Киттеринг принялся
взрывать припасенную «бомбу», действительно мощную, но до некоторой степени
утратившую свою взрывную силу, поскольку этот процесс также был слишком затянут
периодическим занесением информации в протокол.
– Кто снимал отпечатки пальцев, изображенные на этой
карточке? – спросил Киттеринг.
– Я, – ответил свидетель.
– Когда?
– Три дня назад.
– Где?
– В полицейском участке нашего округа.
– Расскажите о них подробнее.
– Это отпечатки пальцев обвиняемого по данному делу. Они
сгруппированы попарно в соответствии с принятой практикой. Этот номер на
карточке составляется из специальных цифр и используется для классификации.
– Теперь я обращаю ваше внимание на предмет, обозначенный
буквой «С», и спрашиваю, есть ли на нем отпечаток пальца, идентичный одному из
изображенных на этой карточке?
– Да, сэр.
– Где?
– Здесь, на боковой стенке ящика бюро. Он совпадает с
отпечатком среднего пальца правой руки. Я обнаружил двадцать три параметра
совпадения.
– Расскажите, пожалуйста, об этих параметрах суду, –
предложил Киттеринг.
После того как эксперт замолчал, он начал свою бесконечную
речь, беспощадно обрушивая на обвиняемого лавину доказательств, основанных на
обнаруженных отпечатках. Олден Лидс величественно восседал в своем кресле, а
Перри Мейсон с Деллой Стрит, не находя поводов для протеста, нетерпеливо
ерзали, вынужденные пассивно наблюдать, как рушатся последние надежды на то,
что обвиняемого оправдают. Наконец приблизился перерыв.
– Сколько времени вам потребуется, господин представитель
окружного прокурора, чтоб закончить с этими свидетельствами? – поинтересовался
судья Кнокс.
– Возможно, весь завтрашний день, ваша честь.
– Хорошо. Заседание будет продолжено завтра в десять часов.
Все это время обвиняемый будет находиться под надзором шерифа.
После того как был объявлен перерыв, Мейсон подошел к Олдену
Лидсу и успокаивающе положил руку ему на плечо. На его лице сияла улыбка,
однако тихо произнесенные им слова не были ободряющими.
– Вам не следовало от меня ничего скрывать, – сказал Мейсон.
Лидс повернулся к адвокату.
– Я уже не молод, – ответил он, – и мало надеюсь на то, что
меня оправдают, да и в случае приговора немного потеряю. Однако я не могу
понять, как мои отпечатки оказались в его квартире. Я не убивал Джона
Миликанта. Он… Мы должны доказать, что, когда я выходил от него, он был жив и
здоров.
Глаза Мейсона сузились.
– Мы сможем представить свидетельства этого, – сказал он и
ободряюще улыбнулся. – Но не знаю, убедит ли это присяжных. Пока же ясно только
одно: суд намерен обвинить вас в тяжком преступлении.
– Я предвидел это, – спокойно заметил Лидс.
– А мы – нет, – заявил Мейсон. – Хотя, если бы вы сказали
нам об этих отпечатках, мы бы тоже предвидели.
– Я о них ничего не знал.
– Но ведь вы знали, что квартиру обыскивали?
Лидс ничего не ответил. А Мейсон, широко улыбнувшись,
положил руку ему на плечо, так как в этот момент к ним подошел помощник шерифа.
– Хорошо, Лидс, – громко произнес адвокат. – Все идет
отлично. У них нет никаких шансов свалить это дело на вас, так что спите
спокойно, а все заботы предоставьте нам.
В коридоре Перри Мейсона догнала Делла Стрит.
– По-моему, шеф, – сказала она, – с отпечатками пальцев
получилось не очень хорошо.
– Я не учел этого, – озабоченно проговорил он. – Я знал, что
Лидс был в квартире и искал там какие-то бумаги, хотя он и отрицал это, правда,
считал его достаточно умным, чтобы не оставлять там своих пальцев. Наверное, он
пробыл там слишком долго или, наоборот, очень торопился и потому позабыл об
осторожности.
– А что будет, – спросила она, – если завтра они докажут,
что на ноже тоже его отпечатки?
В ответ Мейсон лишь пожал плечами:
– Давай не будем об этом думать. И без того дела его
достаточно плохи. Пойдем-ка в контору и посмотрим, не откопал ли чего-нибудь
Дрейк.
Глава 12
В конторе Мейсона дожидалось письмо. Адрес был написан
женским почерком, а, судя по штемпелю на конверте, отправлено оно из отеля
«Бордер-Сити» в Юме. В нем содержалось следующее:
«Дорогой мистер Мейсон!
Я – швея, разыскивающая заказы по почте. Если Вам требуется
что-либо сшить или на Вашей одежде есть проношенные места, с которыми, по
Вашему мнению, ничего нельзя поделать, предоставьте эту работу мне, и Вы
убедитесь, что я достаточно опытна. Буду весьма признательна за предоставленную
возможность продемонстрировать Вам свои способности. Ответ направьте,
пожалуйста, по адресу: Мисс Дж. Б. Бимс, отель „Бордер-Сити“, Юма, Аризона».
Мейсон достал записную книжку, переписал туда адрес и,
немного подумав, поднес к письму горящую спичку.
Делла Стрит, зашедшая в контору Дрейка сообщить о своем
приходе, возвратилась вместе с детективом.
– Привет, Пол! – поздоровался Мейсон. – Какие новости?
Дрейк плюхнулся в большое кожаное кресло и, приняв свою
излюбленную позу, сообщил: