Верните вора! - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Белянин cтр.№ 16

— Э, ты звал меня, голубоглазый урус? Зачем, э-э… звал? Мне с тобой тут нечего… э-э… долго болтать, у меня своих дел… э-э… полно, да!

— Да не трусь, пархатый, — милостиво ухмыльнулся Лёва-джан. — Бить не буду, срамить тоже. Не подскажешь, где тут поблизости можно спереть такую зелёную чалму, которую дают после экскурсии по религиозным местам?

— Ты говоришь о святом паломничестве в Мекку?! — Шайтан от раздражения перекувырнулся в воздухе и сам себе выдрал клочок рыжей шерсти с пошлого хвоста. — Воистину, когда мусульманин совершает хадж, он… э-э… имеет право носить на чалме зелёную ткань с сурой из… э-э… Корана.

— Вот-вот, самое оно!

— Ты хочешь, э-э… украсть этот символ? Но… э-э… зачем, да?

— Надо, — уклончиво ответил россиянин. — Ну так что, толкнёшь меня на жуткое преступление, указав пальчиком, в каком доме такая есть?

— Ты, не наш человек, хочешь… э-э… чтоб я сам направил твои стопы на путь греха?!

— Я давно на нём стою. Так что не томи, милашка, толкай меня смело…

Всё ещё не верящий такому счастью, шайтан обошёл вокруг Оболенского, принюхался, зачем-то лизнул своё же копытце, почесал меж рогов и вдруг, решившись, бодро процокал по направлению к тому же постоялому двору и ткнул грязным когтем в отдельно стоящий домик.

Эту волшебную историю следовало бы назвать примерно так: «Сказка об изворотливом Багдадском воре, глупом, но свирепом шайтане, толпе неправедных мусульман и двух ослах — сером и белом…». Да, не думайте, будто я забыл о том, что сейчас идёт «сказка об эмире». Но ведь всё это, как мне объяснил Насреддин, сводится к чисто восточной литературной традиции — вплетать историю в историю, одну в другую, как в знаменитой книге «Тысяча и одна ночь».

У них там так принято, и Ходжа ни в какую не хотел соблюдать удобную мне линейность сюжета. Я сначала спорил, потом решил схитрить, типа выслушаю, как он говорит, но запишу так, как мне надо. А потом махнул рукой и оставил всё как есть. В конце концов, пусть будет как было, продолжим…

Если первым Творцом был Господь Бог, то первым критиком, несомненно, дьявол. Так вот по чьим стопам идут современные литературные критики…

Артур Конан Дойл, частная переписка

Читать по-арабски Лев, разумеется, не мог. Джинн снабдил его знанием языка, но вполне возможно, что и сам был неграмотным. Поэтому на витиеватую табличку, смутно различимую в темноте и подтверждающую, что здесь живёт мулла, наш соотечественник не обратил никакого внимания.

— Иди, э-э… грабь, воруй, кради, — подло хихикая, напутствовал его шайтан. — Зелёная чалма… э-э… со словами из Корана находится в этом доме.

— О'кей! Только ты пока не убегай, мне потом пару вьючных животных с постоялого двора увести надо. Подтолкнёшь?

— Толкать на грех… э-э… моя святая обязанность! — важно подтвердил нечистый, смущённо чихнул и присел на корточки у порога.

Разумеется, Оболенский ни на грош не доверял ушлому искусителю правоверных, поэтому имел свой чёткий и хорошо продуманный план действий. Он легко перемахнул через забор, на цыпочках прошёл мимо двух дремлющих сторожевых псов, влез через окно в дом, каким-то седьмым чувством нашёл спящего на полу старика и без малейших угрызений совести стибрил лежащую рядом белую чалму с полосой зелёной ткани. Подумав, чалму вернул на место, а полосу забрал себе. Тем же макаром вернулся во двор, чтобы застать коварного шайтана на месте преступления. Тот как раз встал на задние лапки между двух спящих азиатских овчарок…

— Тсс, — приложив палец к губам, прошипел Лев. — Разбудишь же, идиот!

— Вах, глупый… э-э… человек! Я и хочу их разбудить, чтоб они тебя… э-э… съели!

— А-а, понял, тогда не мешаю, валяй.

Шайтан ловко дёрнул за хвост одного пса и больно наступил на лапу другому. Нечистый дух гордо обернулся к Оболенскому, но там, где только что стоял бывший помощник прокурора, лишь клубилась пыль…

— Я тебя за воротами подожду, договорились? Шайтан автоматически кивнул далёкому голосу и вдруг резко понял, что он стоит нос к носу с двумя рычащими кобелями.

— Э-э… хорошие пёсики?

Глупый вопрос. Бессмысленная смерть. Нет, понятно, что нечистого убить нельзя, но изрядно потрепать-то можно? Вполне! Последующие две минуты были самыми неприятными в его жизни…

— Ничего ценного не откусили? — заботливо поинтересовался Лев, когда обслюнявленная и изрядно пожёванная жертва собственной тупости догнала его на ночной улице.

— Зачем так сделал, э-э? Зачем меня подставил? Зачем…

— Забей, а не то я сам тебе забью. — Оболенский поднял было руку для подзатыльника, но передумал пачкаться в слюнях и шерсти.

Какое-то время они топали молча, шайтан считал синяки, царапины и укусы, а герой нашего повествования, не сбавляя шага, вязал из широкой зелёной ленты скользящую петлю. И только у самых ворот постоялого двора Лев снизошёл до вопроса:

— Слышь, уникум, ты под костюм галстук носишь? Нет? Так я и думал… Тогда примерь!

Бедный шайтан не успел даже вякнуть. Если пару минут назад он был уверен, что ничего хуже погрызания его двумя азиатскими овчарками в его жизни ещё не было, то теперь он понял, как страшно заблуждался… Зелёная лента, свидетельствующая о том, что её обладатель совершил паломничество в Мекку, украшенная сурой из Корана, сжала горло нечистого, как самый надёжный ошейник на свете, и одного движения суровой православной руки было достаточно, чтобы враг рода человеческого начал задыхаться!

— Пусти-и… нехороший урус… обманщик… э-э… меня нельзя… Я же… э-э… шайтан…

— Как же, как же, помню, знакомились, но на брудершафт всё равно не поцелую, не надейся, — честно предупредил Оболенский. — А теперь изобрази мне жуткую злобную тварь потустороннего мира, мне тут кое-кого попугать надо. Но не так, чтоб до инфаркта, максимум — до энурезу…

Первоначально шайтан решил не подчиниться, чисто из вредности. Но после пинка коленом под зад понял, что в сущности его толкают на исполнение его же служебных обязанностей. Пугать правоверных мусульман — это же самое что ни на есть шайтанское дело, так почему бы и нет?!

Слуги Абдрахима Хайям-Кара больше не тревожили постояльцев, сонный народ разбрёлся по своим местам, бормоча проклятия, но не желая ни словом упрёка всерьёз задеть людей шейха. Ибо никто не хотел, чтоб его признали «недостаточно верующим». А неверие — самый страшный грех для честного мусульманина…

— Всем привет! Не помешал?

Взорам людей в чёрном представился тот, кого они искали, тот, кто их бил и кого они не поймали. Такого шанса нельзя было упустить…

— Хватайте безбожника! — строго приказал «пьяный» торговец «украденным» ковром эмира. — Шейх велел взять этого грязного шайтана живым!