– Сначала спускаюсь я, – сказал он, – а ты придерживаешь лестницу. Только смотри не ухнись вниз.
– Уж постараюсь.
– Сумки потом сбросишь.
Кирилл перебросил автомат на спину, лег на живот и свесил ноги в колодец. Нащупав ступнями опору, Громов начал сползать вниз. Когда он полностью скрылся в колодце, то даже у него, видавшего виды звездолетчика, засосало под ложечкой. Это был не страх, но призрак страха, готовый в любой миг обрести плоть.
Несмотря на помощь француза, лестница шаталась безбожно. Громов пожалел, что у него нет экзоскелета с реактивным ранцем в комплекте.
Один из прутьев проржавел настолько, что рассыпался, стоило Кириллу поставить на него ногу. Громов вздрогнул, как от укуса осы. Влажность в подземелье была стопроцентной. Так что за десятилетия даже покрашенное и оцинкованное железо неизбежно гибло под натиском коррозии.
Раздался хлопок, напоминающий выстрел из пистолета с глушителем. Лестница перекосилась, повиснув на единственном болте. Вскрикнул Жак, пытаясь выровнять лестницу. Покалеченная рука сильно уменьшала его возможности.
Кирилл немедленно спрыгнул на землю, в который раз отбив пятки.
– Все нормально! – крикнул он снизу. – Спускайся!
– Может, ты обратно поднимешься? – поинтересовался Жак. – Как мы потом возвращаться будем?
– Отсюда никак, – нетерпеливо объяснил Кирилл. – И вообще, возвращаться плохая примета. Кидай сумки.
Зажав автомат между ног так, чтобы было видно всю лестницу, Кирилл ловко принял спускаемую варварским способом поклажу. Жак начал повторять действия спутника.
Громов прижал лестницу к стене, приподняв один из краев. Автомат остался лежать на сумках, подствольный фонарь освещал большую часть предстоящего французу пути.
Жак резво засеменил вниз.
– Ты куда?! А крышку закрыть?!
– Как?! Это же руки надо отрывать…
– Попробуй одной закрыть! Не удержишься тремя пальцами что ли?! – Кирилл откровенно злился на нерасторопного француза. – Шевели задницей, а то уроню лестницу – вообще без башки останешься!
Последняя реплика вдохновила Жака, зарядила здоровым энтузиазмом. Крышка люка, миллиметр за миллиметром, поползла над отверстием, отделяя туннель от подземелья прочной перегородкой. Наконец она упала в пазы, осыпав Жака и Кирилла дождем из частичек умирающего металла.
Под французом проломилось еще два прута. Жак смешно вскрикивал, словно кто-то неожиданно щипал его. Но смеяться было некому. Кирилл ждал, когда напарник спустится, мечтая размять затекшие от статичной нагрузки руки.
Раздался второй хлопок, и лестница упала с метровой высоты, едва не скинув Жака. Кирилл зарычал от напряжения, удерживая проржавевшую железку в вертикальном положении. Лестница ходила ходуном, пытаясь завалиться во все три возможных направления.
– Держи, я сейчас! – пообещал француз.
Громов в ответ лишь прокряхтел. Жак пролез между рук Кирилла и с наслаждением ступил на твердую землю.
Из-за наклона стены лестница не желала стоять.
– Уйди! – крикнул Кирилл, толкнул лестницу влево и отбежал на метров пять.
Железка грохнулась об землю, со звуком лопающихся старых труб. Подпрыгнув на десяток сантиметров, исковерканная временем и людьми лестница успокоилась навсегда.
– И что дальше?
– Вперед, – пожал плечами Кирилл.
Под ногами лежала твердая плотная глина, больше напоминающая камень. Там, где встречались земляные проплешины, спутники ступали по мягкому мху. На чем держалась вся махина верхнего метрополитена для звездолетчика оставалось загадкой. Колонн не было, а широкое подземелье тянулось вперед, насколько хватало света фонаря.
Влажность была ненормальной, но воды спутники нигде не видели. Казалось, что они дышат болотной влагой. Француз поминутно вытирал лоб от испарины, а Громов промаргивал глаза.
Встроенный в компьютер на запястье Громова дозиметр предупреждающе пискнул, найдя в испарениях опасные примеси. Почти сразу в дыхании Жака послышалось явное сипение. Кирилл сделал знак остановиться и полез в сумку. Из закромов вынырнули две кислородные маски. Запас живительного газа почти вышел, зато на них были мощные фильтры респираторного типа.
– Так лучше, – сквозь маску глухим голосом заметил Жак. – Но я все равно за то, чтобы вернуться.
Кирилл остановился, словно робот, у которого вырубилась система питания. Затем, будто включив аварийный энергозапас, он медленно развернулся к французу и сел прямо на землю.
– Давай, рассказывай свой план, – сказал он. – Даже если допустить, что мы сможем подняться обратно в туннель. Что дальше?
– Давай поедим, – устало ответил Жак. – Супа хочу.
– Жратву надо экономить. Ее здесь, как видишь, не очень много, – проворчал Кирилл, но банку отдал. Достал и себе.
После горячего супа настроение немного улучшилось, но невообразимая толща земли над головой давила на разум, сводила с ума. Почему-то Громов чувствовал себя пауком в огромном аквариуме. Которым даже никто не любуется, и которого никто не боится.
– Нет у меня плана, – сдался Жак. – На тебя надежда, иначе сдохнем как те крысы, которые тут не водятся.
– Повезет – выберемся, а если нет… – Кирилл развел руками. – Идти надо как можно больше. Найдем место посуше – поспим.
– Я уже забыл, что это, – улыбнулся Жак, отчего его маска слегка дрогнула.
– Ничего, вспомнишь, – пообещал Громов. – С этого момента воду пить только по моему приказу, и не больше двух глотков. – Еда – хрен с ней, потерпим. А вот без воды ходоки из нас о-го-го будут.
Спрятав ложки обратно в сумку, а банки отбросив в сторону, спутники поднялись на ноги. Проход постепенно сужался, стали появляться ответвления. Подземелье напоминало древние катакомбы или выработанные шахты. А может, то и другое вместе.
Под ногами Жака что-то хрустнуло, и он от неожиданности ухнул в маску. Француз с размаху разметал горстку костей. И теперь, в нерешительности переминаясь, издавал протяжный хруст.
– Да слезь ты с них! – потребовал Кирилл, светя спутнику под ноги.
– Только не говори, что они человеческие!
– Прости, дружище, – покачал головой Громов. – И на суде скажу – человеческие.
Жак вздохнул и, наконец-то, отошел на цыпочках в сторону. Не спуская с костей взгляда, он произнес:
– Как-то некрасиво прошло знакомство с возможными соседями.
– Похорони, – пожал плечами Кирилл, пропустив мимо ушей «соседей».
– Как? Глину ножиком копать? И камней нет…
– Значит, пойдем. Небось, не последние.
Кирилл оказался прав. На мягком мхе стали попадаться сложенные аккуратными кучками кости. Перед каждым поворотом Кирилл царапал патроном на стене вертикальную засечку, чтобы можно было вернуться. Если проход заканчивался тупиком, Кирилл дочерчивал еще две горизонтальных линии. Получалась F, первая буква слова fundula
6.