Реквием по империи - читать онлайн книгу. Автор: Диана Удовиченко cтр.№ 30

— Сколько времени вам нужно для раздумья? — напрямую спросила Дарианна.

— Мы дадим знать. И еще: в следующий раз мы не желаем беседовать в присутствии твоего младшего мудреца. У него лукавые глаза.

Интересно, что фразу про мудреца (то бишь, вашего покорного слугу) император не говорил. Старик добавил ее от себя, очевидно, догадавшись, что я понимаю журженьскую речь. Произнеся нечто вроде пожеланий благополучия и счастья, Сао Ли изящно крутанул пальцами, и астральное окно закрылось, оставив нас в недоумении.

— Неужели им не нужны земли, Вадиус? — в отчаянии воскликнула Дарианна.

— Не знаю, ваше величество. Но им явно что-то нужно.

— Что же?

— Надо ждать. Журженьцы ничего никогда не говорят напрямую. Уж такой это народ…

— Но мы не можем ждать! У нас нет на это времени.

Словно в подтверждение ее слов, я ощутил пульсацию под тяжеленным медальоном. Откинув белую хламиду, извлек и активировал связующий амулет.

— Ваше высокомагичество, — проговорил далекий голос, — докладывает граф Стивен Сайонс, полномочный посол Галатона в Паргании. Война, ваше высокомагичество! Орки Диких степей нарушили парганскую границу.

— Значит, и на помощь Паргании рассчитывать не приходится, — упавшим голосом проговорила Дарианна. — Похоже, мы остались одни…

Я обнял любимую, желая поддержать ее и мучительно ища выход из ситуации. Действительно, сильными союзниками могли стать только Паргания и Журжень. Конечно, политические отношения с Парганией всегда были сложными из-за колоний Южного континента и соперничества за главенствующее положение в мире. И тем не менее, некромантия — слишком большая опасность для всех государств Аматы, против нее нужно объединяться. Но соседям не хватит сил на две войны. Журжень заняла выжидательную позицию. Как там Юлан говорил про тигра и дракона? Сдается мне, он хочет в стороне наблюдать за дракой монстров, чтобы в решающий момент выступить на стороне сильнейшего. Шиан? Маленькая страна, славящаяся свободными нравами, терпимым отношением к изысканной любви, искусными шлюхами и курильнями диджаха, которые официально разрешены властями. У них и армии-то нет, наверное.

На другие расы надежды никакой. Гоблины слишком робки и малочисленны, сидят по своим болотам, орки — дикий народ, с ними не договоришься. Тролли тупы, саймарам плевать на людей, их вотчина — океан, там никакие некроманты не достанут. Гномы, как уже упоминалось, отрезаны от нас. Даже если бы они и согласились поучаствовать в войне, выбирались бы в обход полгода. Да и зачем им? Вряд ли Ирияс захочет лезть за ними в штольни. Аллирил погиб из-за дикого эксперимента Вериллия. Безумный маг уничтожил целый народ. Хотя что могли адепты сил природы противопоставить магам смерти?

Смутная, еще неосознанная мысль занозой вонзилась в разум, засела, садня и требуя внимания. Что-то из недавнего прошлого, краткий эпизод, вспышкой мелькнувший в пестрой ленте моего существования. И сейчас вспомнить его было жизненно важно. Я нахмурился, призывая к порядку перегруженную событиями память. Есть! Ну, конечно! Эта сцена встала перед внутренним взором так ярко, словно я переживал ее заново. Небольшой дом с покосившейся вывеской "Букинистическая лавка", сверкающие на мостовой осколки стекла, равнодушные зомби, стаскивающие какие-то доски, обломки мебели, тряпки и укладывающие их в одну кучу с трупами. Хрупкий белобрысый мальчишка, улепетывающий по улице. Встревоженное лицо Лиллы, оторопевший мастер Триммлер. Лорд Феррли, висящий над их головами. И главные действующие лица этого спектакля — Дрианн и Лютый, выставившие ладони, с которых льется мощная волшба. Пляшущие в воздухе голубоватые искры, запах грозы, физически осязаемая сила заклинаний… Вот оно! Лютый сумел отразить некромантские чары, и если бы не мое вмешательство, неизвестно еще, за кем бы осталась победа. А ведь брат на тот момент располагал только сырой силой, обретенной после падения проклятия крови.

Обнимая расстроенную, изнемогавшую под тяжестью золотого платья Дарианну, я гадал, все ли первозданные могут выстоять против некромантов. Или же только те, кто принадлежит к Дому Жемчужного тумана? Скорее, первое. Магия природы — это часть магии жизни. А что способно сопротивляться смерти как не жизнь? Может быть, Аллирил и был той силой, которая могла справиться с Андастаном? Вот только рассуждать об этом можно лишь в прошедшем времени…

Впрочем, осталось еще около полутора тысяч первозданных, запертых в Хаардейле. После поражения эльфов в Лесном крае какой-то молодой владыка одного из Домов собрал войско таких же, как он сам, юношей и девушек, и самовольно отправился мстить за гибель своих соплеменников. Главный интриган Аллирила не преминул сообщить об этом Дарианне птичьей почтой. То ли хотел этим подчеркнуть свою лояльность, то ли желал руками императрицы избавиться от неугодных. К Хаардейлу были отправлены три полка, взявшие крепость в осаду. Но через три дня в Аллириле заполыхал Зеленый огонь. Потом наше с Вериллием сражение разрушило Виндор. Через неделю андастанское войско пересекло границу Галатона, и после этого уж точно было не до первозданных.

Я легонько коснулся губами виска Дарианны и тихо спросил:

— Что-нибудь известно об эльфах? Ну, тех, которые якобы отправились на помощь своему основному войску?

— В Хаардейле все тихо, — девушка сделала попытку пожать плечами под золотой броней, но, потерпев неудачу, только вздернула брови.

Вкратце объяснив свои догадки, я активировал амулет и связался с командиром одного из полков, охранявших крепость.

— Не могу знать, ваше высокомагичество, — отрапортовал он в ответ на мои вопросы, — ходят по стене какие-то белоглазые. И вроде бы их там немало. Но в атаку не идут, вылазок не совершают. Стоим в осаде.

Это было все, что я хотел знать. Остаток ночи я провел, обсуждая с Дарианной и Копылом новый план. А ранним утром мы с Лютым и Дрианном выехали в Лесной край.

* * *

Весна расцветила яркими красками суровую землю Орочьего гнезда. Нежным шелковистым ковром лежала молодая трава, синими каплями проглядывали в ней маленькие чашечки кукушника, красными всполохами светились горицветы. Но Уран-гхору и его оркам некогда было наслаждаться теплом и красотами северной природы: слишком много было у них дел, а еще больше ждало впереди.

Роб оставил своих учеников, все время рядом с вождем был: сидел на траве возле входа в карангу, в небо смотрел, пел что-то, тихо-тихо в бубен ударял. А на коленях у него доска лежала. Прилетал к нему ворон, опускался на плечо. Шаман прикасался пальцами к голове птицы, закрывал глаза и замирал в неподвижности. Потом начинал что-то рисовать угольком на доске, а ворон, каркнув на прощанье, снова взмывал в небо. Спускались к Робу и бесплотные духи, лепетали невнятно. Благодарил их Роб ритуальной песней, и снова рисовал на доске. А иногда беседовали старый шаман и вождь, что-то обсуждали, спорили. Не решались орки часто тревожить своих правителей, ждали, что дальше будет.

Вот и в этот раз Роб с Уран-гхором разговаривали в каранге.