– Для этого и нарядили меня в фиглярскую одежду, – изобразил шутовской поклон мастер Триммлер. – Чтобы вы уж точно заметили.
– А откуда взялся Артфаал?
– Он ко мне явился, – сказал сын гор. – Я, правда, языка его не разумею, но сразу понял, что—то неладное с вами случилось. Начал народ расспрашивать, узнал, что во дворце покушение было. Побежал капрала с магом искать, нашел постоялый двор, на котором они остановились, там мне и рассказали, что их в Счастливое местечко уволокли. Я хотел было вас своими силами выручать, да тут на меня маги Совета вышли.
– Ни во дворец, ни в тюрьму я пройти не мог, – сообщил в моей голове Артфаал. – Потому отправился к мастеру Триммлеру, в надежде, что пригожусь.
– А как же вам удалось сорвать казнь? – спросил я Копыла.
– О! Без ложной скромности скажу, что проделал ювелирную работу с сознанием Бария Сазониса!
– Это тот несчастный, который не удержал заклятие?
– Не удержал! Как же! – захихикал Вадиус. – Недаром я лучший во всей империи, да что там, во всей Амате, специалист по астральному воздействию и чтению человеческой сущности! Я внедрил в сознание этого бездаря мысль о том, что ему ни за что не справиться с заклятием Двенадцати. И в нужный момент активировал ее. Что из этого получилось, вы и сами видели. Правда, мы с Паларией пострадали больше всех. До сих пор встать не можем. Но это было необходимо, чтобы отвести от нас подозрения. Я сейчас лежу в постели у себя дома. В моем возрасте такие встряски, знаете ли, не проходят бесследно. Сначала два сильнейших ментальных удара, – мы с Дрианном переглянулись, – потом откат от мощного заклятия. Так что я еще не скоро смогу присоединиться к вам. Буду являться в виде проекции. Да и следят за мной. Верховный не дурак, распорядился устроить слежку за всеми, кто участвовал в казни. А Барий арестован, его будут судить и, наверное, сожгут. Туда ему и дорога, верному псу Вериллия.
– Вопросы есть? – деловито осведомилась мать Лаурита. – Если нет, то теперь моя очередь. Вы находитесь в храме Неи златокудрой, как я уже говорила. Вернее, под храмом. Это укрытие было построено очень давно, во время Войны жрецов. Здесь прятались от храмовников верные последователи богини любви, воевавшие против единобожия. К сожалению, история имеет свойство повторяться. И теперь подвал снова нам пригодился.
– Он достаточно безопасен? – поинтересовался Дрианн. – Если нас обнаружат, у вас тоже будут неприятности.
– Не обнаружат, – усмехнулась Лаурита. – Если вы когда—нибудь были в храме, должны помнить большое панно на стене.
Прекрасная работа древнего мастера встала перед моим мысленным взором. Конечно! Панно выполнено из кусочков Солнечного камня!
– Вижу, вы вспомнили, – сказала мне жрица. – Ни один маг, даже вооруженный поисковым артефактом или амулетом, не сможет уловить магические эманации.
– И все же, зачем вам—то это надо? – настаивал Дрианн.
– Не скрою, сначала жрецы не собирались вмешиваться в происходящее в империи. Мы думали, что сможем пережить эти события без ущерба для себя. Но теперь уже очевидно, что Падерик не остановится на достигнутом. Он рвется к абсолютной власти. Сначала он уничтожит темных магов, потом – светлых, а дальше придет и наш черед. Цель Верховного жреца – единобожие.
– Вериллий не позволит ему вредить светлым магам, – возразил Дрианн, но как—то неуверенно.
– Вериллий ошибается, думая, что сумеет в любой момент остановить Падерика, – нахмурилась Лаурита. – Толстяк очень непрост. И всегда имеет запасные козыри в рукаве. Сейчас он действует заодно с Верховным магом. Но лишь до тех пор, пока ему это выгодно. Не стану лукавить, я собиралась переждать в стороне, наблюдая за битвой двух драконов и ожидая, когда они пожрут друг друга. Но пришла к выводу, что придется вмешиваться в драку. Иначе Вериллий с Падериком остановятся, лишь когда превратят империю в выжженную пустошь. Так что вы можете мне доверять. Я кровно заинтересована в вашем успехе и действую не ради абстрактной идеи, а ради собственного блага. Такие союзники становятся самыми надежными.
Выслушав Копыла и Лауриту, я задумался. Что—то мне во всем этом не нравилось, царапало разум. Я заметил сомнение на лицах Дрианна и Лютого. Один мастер Триммлер лучился уверенностью. Наконец, заговорил Ом.
– Мы еще не поблагодарили вас за спасение. Спасибо.
– Пожалуйста, – хором ответили Копыл и жрица.
– Но я не понял, какую роль вы отводите нам в этой вашей борьбе?
– Самую что ни на есть важную, – хихикнул Вадиус, – мы считаем, что господин Сайваар должен нам помочь. Вы и господин Летакс также обладаете изрядными талантами, способными принести пользу в борьбе против Вериллия. Но главным образом, конечно, мы делали ставку на господина Сайваара.
Так я и знал! Из мрака да в бездну! Не успел выпутаться из одной переделки, как тут же угодил в другую, еще худшую.
– Или вы думали, мы вас так просто спасли, за красивые глаза? – скривился Копыл. – Трое могущественных магов…
– Двое, – поправил Лютый.
– Трое, – упрямо повторил Вадиус, – двое действующих, и один, так сказать, в перспективе. Не забудьте, юноша, что я читал вас. Да, сейчас дар ваш блокирован проклятием. Но так будет не всегда. Дай Луг, обретете вы могущество. И тогда не знаю, кто из вас будет сильнее. Нет, конечно, господин Сайваар – вне конкуренции. На сегодняшний день он – единственный, кто может в полной мере противостоять Вериллию…
– Думаю, пока достаточно, – перебила его мать Лаурита. – Дадим нашим гостям время все обдумать, осознать неизбежность войны. Отдыхайте, господа. А завтра начнем действовать.
С этими словами она поднялась с кресла и покинула комнату, а Вадиус испарился в воздухе.
– И как вам это заявление? – спросил я у друзей.
Если честно, то меня такая перспектива не вдохновляла. Бороться за интересы императора… А собственно, почему я? И почему за императора? Что хорошего я видел от него всю свою жизнь? Узаконенные унижения. Невозможность получить образование, открыть собственное дело. У меня до двадцати пяти лет не было честного имени. Я даже не мог носить такую одежду, какую хотелось мне! И все это лишь из—за факта своего рождения. Разве справедливо? Вы скажете, в этом виноват не Ридриг, а традиции и законы нашей империи? Но чего стоит монарх, если он не в состоянии принять новые, более честные законы? Да, в конце концов, он дал мне имя, подарил дом, поместье, обласкал, осыпал милостями. Но я ведь это заслужил! Где бы он был, если бы тогда на пути его кареты не оказался некий бастард? И вспомните—ка, что он сделал потом? Он не дал своему спасителю насладиться всеми этими щедрыми дарами. Нет, он обрядил меня в лейтенантский мундир, сунул в руки меч и отправил демон знает куда, ни много ни мало, империю спасать! Я сам согласился, скажете вы? Ха! А подумайте: куда я мог деться? Если быть совсем уж откровенным: что ждало меня в случае отказа? А? Вот—вот… Офицер имперских ястребов, не согласившийся выполнить порученную его величеством почетную миссию. Новоиспеченный барон, ослушавшийся приказа монарха. Так бывает: вам кажется, что выбор за вами, а на самом деле он давно уже сделан. Вернее, его просто нет. И вот сейчас мне предлагается снова примерить на себя ярмо спасителя империи. Не по мне оно. Хватит. Если я и стану воевать с новыми порядками, то никак не во имя Ридрига, а ради гораздо более простых и понятных вещей. Например, защищая близких мне людей. Кстати, в первую очередь следует позаботиться о дяде Ге.