Враг империи - читать онлайн книгу. Автор: Диана Удовиченко cтр.№ 104

– Удивлены, Рик? – усмехнулся герцог. – Да, для меня верность моему императору – достаточный повод для драки. Наша семья всегда служила государству. А сейчас, когда в Галатоне творится беззаконие, кто как не аристократия, должен вернуть Ридрига на трон?

Как—то все это звучало… слишком правильно. Но в то же время я верил ему. Лорд Глейнор говорил искренне.

– Вериллий добивается народного восстания. Это очевидно. Но он рассчитывает, что чернь пойдет именно против Ридрига. Недаром же все бесчеловечные приказы подписаны именем императора. Наша задача – не допустить этого, направить гнев народа в нужное русло.

Я поморщился. Он говорил о народе как о каком—то стаде. Направить туда, перенаправить сюда…

– Но и это не решит проблему, – продолжал герцог. – Империя слишком долго жила в мире. Мы разучились сражаться, драться за выживание. Между тем очень скоро придется вспомнить все эти навыки. Современный Галатон – как ледяная башня. Кажется крепким и непоколебимым. Но стоит как следует припечь солнцу, или развести неподалеку костер, или просто сильно ударить по стене – и твердыне придет конец. После уничтожения храмовой стражи, после свержения Вериллия нам предстоит проделать долгий и трудный путь к укреплению державы. Нужны новые законы, пересмотр внешней и внутренней политики… многое нужно менять.

– Тогда зачем вам старый император? – Я не дразнил герцога, просто пытался его понять. – Проще было бы попытаться прийти к власти самому. Как Вериллий. Захватили бы трон – и вводили новые законы. Тем более что прав у вас на него больше, чем у безродного колдуна.

Лорд Глейнор с печальной улыбкой покачал головой.

– Чем я тогда буду отличаться от Падерика и Вериллия? В Галатоне есть правящая династия. Повторяю: я присягал на верность императору.

Я помолчал немного. Получалась странная картина: мы все боролись с существующим режимом. Только по разным причинам. Кто—то мстил, кто—то ненавидел. Герцог вот по убеждениям действовал, отстаивал Ридрига. А ведь о людях никто не думал. Обо всех людях. Что значит: направить гнев народа в нужное русло? Использовать его в интересах империи? А империя – это не мы все?

Лорд Глейнор между тем снова наполнил кубки:

– Второй тост. За родных.

– У меня нет родных, – усмехнулся я.

– А, извини, забыл… – протянул герцог. – Ну, все равно. Они же где—то есть. Или умерли. Тогда выпьем за то, чтобы души их спокойно ждали перерождения в Счастливых долинах. И за моих выпьем, за упокой…

Он опустошил кубок и захрустел яблоком.

– У меня тоже в живых никого не осталось. А у нас была замечательная семья… – глаза его все больше стекленели. – Знаешь, Рик, мне ведь трудно воевать против Вериллия.

– Это почему? – удивился я.

– Его любила моя сестра, – с неожиданной откровенностью сообщил лорд Глейнор. – Думаю, там, в Счастливых долинах, она сердится на меня за то, что я собираюсь его уничтожить.

– Да возродится она в доброе время, – я отпил из кубка.

Лицо герцога озарила детская улыбка.

– Я очень любил Изабеллу. Она была такая… солнечная, светлая, очень добрая и любящая.

– Только вот предмет любви выбрала неудачно, – вздохнул я.

– Тогда он не был так уж плох, – лорд Глейнор полностью погрузился в воспоминания. – И я уверен: Вериллий тоже любил мою сестру.

– Знаю, как он способен любить, – буркнул я, вспомнив о матери Ома.

– Я был еще мал, когда все это произошло, – сказал герцог. – Всего семь лет. У нас с Изабеллой большая разница в возрасте. Мне было семь, ей – семнадцать. Родители наши вели светский образ жизни, часто бывали при дворе, каждый вечер выезжали. Нас воспитывали няньки, гувернантки, учителя… Матушка уделяла нам мало внимания, отец – тем более. Наверное, я бы чувствовал себя одиноким, если бы не моя дорогая сестра. У меня не было на свете человека ближе, чем она. И у нее не было никого дороже меня. Мы были очень дружны, несмотря на десять лет разницы. Можно сказать, что Изабелла заменила мне мать. От нее я видел гораздо больше ласки, любви и внимания к моим детским горестям и радостям, чем от матушки или няни. Когда сестре исполнилось шестнадцать лет, ее начали вывозить на балы, и мы стали меньше времени проводить вместе. Я очень тосковал по ней, но вдруг все закончилось. Сестра больше не выезжала, все свое время проводила в моем обществе. Я был еще мал, чтобы понять, что происходит, и лишь радовался ее присутствию. Но вскоре заметил, что Изабелла становится все печальней, тогда как взгляды родителей на нее делаются все более грозными и решительными. Они заперли сестру в четырех стенах, из дома она могла выходить лишь в сопровождении нескольких слуг, всецело преданных отцу. Это случилось в начале лета. Поэтому Изабелла предпочла прогулки в небольшом садике внутреннего двора. Она забирала меня и уходила туда с самого утра, в дом мы возвращались лишь для трапезы и сна… – герцог прервал свой рассказ. – Налейте вина, Рик. В горле пересохло.

Я наполнил кубок и протянул ему. Эта старая история заинтересовала меня, как и все, что касалось Вериллия. Теперь я припомнил его фразу о единственной женщине в его жизни, которую он якобы любил. Верховный сказал тогда, что его возлюбленная умерла. Может быть, речь шла о сестре герцога? Лорд Глейнор осушил бокал и продолжил:

– Это было прекрасное лето, Рик. Волшебное. Погода стояла на удивление теплая и ласковая, наш старый садик пестрел цветами, я до сих пор помню их аромат, нежное касание ветерка, качели, на которых стоим мы с сестрой. Помню свой детский восторг, когда мы взлетали на них высоко, мне казалось, к самым небесам… Постепенно прислуга и охрана привыкла к тому, что все свое время мы проводим в саду. Они ослабили внимание. И тогда появился Вериллий. Он уже в то время был сильным магом. Не знаю, какие чары он применил для того, чтобы проникнуть в наш двор – возможно, это было волшебство звонких монет, прельстившее привратника. Но когда он пробрался в садик в первый раз, сестра очень испугалась и побледнела. Я помню выражение ее глаз, когда она смотрела на Вериллия – в них была такая смесь ужаса, надежды, любви, что даже я, ребенок, понял, как велико ее чувство к этому человеку. В первое время маг просто молча сидел рядом с Изабеллой, тайком прикасаясь к ее руке. Он появлялся в садике всегда неожиданно, в разное время, оставался на несколько минут и уходил. Сестра жила от встречи к встрече, я это видел. Но я видел и глаза Вериллия. Он любил ее, Рик, и никто не сможет доказать мне обратное.

– Как я понял, ваши родители были против их встреч?

– Да, разумеется, – горько рассмеялся герцог. – Как же можно допустить: дочь самой богатой и знатной имперской семьи и безродный маг! Но главной причиной было его сожительство с эльфийкой. Согласитесь, Рик, в глазах моего отца это было веским аргументом против Вериллия.

– Да уж… – я опять вспомнил рассказ Ома.

– Надо сказать, он был не трус, этот Вериллий Фламиер. Он пришел к отцу и просил руки Изабеллы. Обещал расстаться с первозданной, клялся, что сделает все, чтобы обеспечить будущее сестры. Отец его прогнал, конечно. С тех пор он и запретил Изабелле выезжать на балы и вообще покидать дом без охраны. Раньше сестра, как и все знатные девушки, могла выходить в сопровождении гувернантки или слуги. Потом родители вознамерились самостоятельно решить судьбу Изабеллы и в один далеко не прекрасный день объявили, что подыскали для нее подходящего жениха. Им стал, разумеется, дворянин, и конечно, богатый. Больше никакими достоинствами он не блистал. Среднего возраста, среднего ума, среднего характера… Сестра пребывала в унынии.