Коварная ложь - читать онлайн книгу. Автор: Паркер С. Хантингтон cтр.№ 36

– Я впечатлен. Выглядит так, будто вы умеете пользоваться интернетом. – Я выгнул бровь, приглашая Брендона обвинить меня в чем-нибудь. – В этом есть какой-то смысл или вам просто нравится тратить мое время?

Он пришел сюда с надеждой напугать меня. Может быть, заставить меня допустить ошибку. Я читал это на его лице, в приопущенных уголках губ и прищуренных глазах. Он мог продолжать, чтобы в итоге жестоко разочароваться. Мне было все равно.

Шпилька Ди нашла мою голень и пнула. Сильно. Я и глазом не моргнул, но по ноге побежала кровь. Я чувствовал, как она стекает по голени и пачкает костюм.

– Простите. Перейду к делу. – Он взглянул на крысу, прежде чем подойти ближе. – Мистер Прескотт, вы знаете, что такое инсайдерская торговля?

Роско подошел к Брендону и обнюхал его ногу. Я представил, как он мочится на ботинки этого ублюдка. На секунду мне показалось, что он, наконец-то, оправдал свою цену в четыре тысячи долларов. Но предатель свернулся у ноги и лег.

Гребаная крыса.

– Даже трехлетки из Старого Гринвича знают, что такое инсайдерская торговля. – Я запустил свой ноут и начал просматривать письма, которые прислали мне мои люди из Сингапура. – И збавьте меня от драматизма и переходите уже к сути, вместо того чтобы нагнетать.

Когда я поднял взгляд, лицо Брендона оставалось застывшим на секунду дольше необходимого, его уверенность в себе соскользнула, словно стаявший лед, прежде чем он вновь взял себя в руки.

– Отлично. Позвольте изложить вам суть.

Он уперся ладонями в мой стол, как будто этот жест мог напугать меня. Перегнувшись через стол, он склонялся до тех пор, пока не коснулся грудью моего ноута.

Я отвечал на письмо, пока он продолжал:

– Вы родились в бедной семье, но за последние четыре года сколотили изрядное состояние, особенно – после падения «Уинтроп Текстиль». Крупную выгоду от краха компании получили два лица. И вы – о дно из них.

Он обвел рукой пентхаус, который, несмотря на скудную обстановку, пока дизайнеры не закончат свою работу, мог похвастаться видом на океан, стоивший мне десятки миллионов долларов.

– Прежде чем я обвиню вас в чем бы то ни было и прежде чем вы начнете отрицать что бы то ни было, – выпалил он, – прошлой ночью я видел тут Эмери Уинтроп с бейджем, приколотым к ее платью, работавшую в вашем штате. Слишком много ниточек связывает вас с «Уинтроп Текстиль», чтобы это было совпадением. Я хорошо знаю свою работу, и если тут есть что найти, я это найду. Вы можете сэкономить время нам обоим и поговорить со мной сейчас. Мы можем договориться.

Я нажал клавишу «Отправить» и взглянул на него как раз вовремя, чтобы увидеть его самодовольную улыбку. Щеголяя своим костюмом от «Сакс оф 5» и бровями, настолько аккуратными, что он, должно быть, укладывал их воском, он больше походил на мошенника, нежели на члена Комиссии.

Он знал слишком много, чтобы я мог не обращать на него внимания, но я стоял по колено в том дерьме, которое сам же и помог создать, чтобы сваливать вину на кого-то еще. Во всяком случае, этот самый момент стал результатом последних семи лет.

Он казался таким же неотвратимым, как налоги.

Я склонил голову набок, потратив время на то, чтобы посмотреть на него свысока, игнорируя тот факт, что он стоял, а я – сидел.

– Это когда-нибудь срабатывает?

– Чаще, чем вы думаете.

Делайла шагнула вперед воплощением спокойствия. Она напомнила мне директора, которого втайне боялись и родители, и ученики. Взгляд, который читал вас как раскрытую книгу и оставался равнодушным.

– Агент Ву, я думаю, что вам лучше уйти прямо сейчас. У нас строгий график, которого мы должны придерживаться, и если вы хотите продолжить разговор, вы можете связаться со мной и только со мной.

Брендон перевел взгляд с меня на Делайлу, прежде чем выпрямился и кивнул.

– Подумайте о моем предложении, мистер Прескотт. – Он бросил визитку на стол. – Сделка может быть не таким уж плохим вариантом.

Закрыв дверь за Брендоном, Делайла повернулась ко мне, на ее виске вздулась жилка. Когда-то я назвал ее «Делайла-младшая».

– Что из «ничего» «не» «говори» тебе непонятно?

– Слова «ничего», «не» и «говори».

– Нэш, это серьезно. Действительно?

С моей точки зрения, инсайдерская торговля стояла на самой нижней ступени в списке всех моих преступлений. Я всегда знал, что не смогу скрыть, что я заработал, торгуя акциями «Уинтроп Текстиль», но обвинение в инсайдерской торговле было труднодоказуемым, а я постарался, заметая следы.

Чего я не знал, так это того, что кто-то еще получил выгоду от падения «Уинтроп Текстиль».

Я выдвинул ящик стола и провел костяшками пальцев по обугленной коже, которая везде путешествовала со мной.

– Найди мне детектива.

При виде обугленной кожи Делайла сморщила нос, но ничего не сказала. Ее голая безволосая крыса лапала ее за ноги, просясь на руки.

– А что насчет Фики?

– Фики нет. – Увидев ужас в ее взгляде, я закатил глаза. – Расслабься. «Нет» – значит «в увольнении». Ублюдок все еще жив и здоров.

– Боже, Нэш.

– Давай не будем его в это втягивать. Он никогда не был особым моим фанатом.

Она проигнорировала меня.

– Никогда не говори «его нет» о том, кто болен раком. К тому же я тебе не секретарь. Сам ищи себе детектива.

Я бы отнесся к этим словам более серьезно, если бы она не взяла Роско на руки и не погладила прядь волос на его теле.

– Снова это дерьмо?

– Я заслуживаю надбавки.

– Сделано.

– Но она мне не нужна.

И это правда.

Ее муж происходил из старой аристократии. Следующие десять поколений ее семьи могли не работать и при этом проспонсировать десять франшиз уровня «Звездных войн».

– Что тебе нужно, Ди? – Я изогнул бровь, уделив ей все свое внимание.

– С чего ты решил, будто мне что-то нужно?

– Никто ничего не делает по доброте душевной.

– Ты делаешь. – Она так считала. – Ты капризный мудак, но ты ночи не спишь, кормя людей в своих толовых, в какой бы город мы ни приехали, ты заботишься о своей семье, ты жертвуешь на благотворительность чертову прорву своих доходов, и ты никогда не пройдешь мимо нуждающегося, не оказав дорогостоящей помощи.

По ее словам, я являлся святым, которого сделал из меня Истридж. Реальность имела с этим мало общего. Слово «искупление», вытатуированное на предплечье у локтя, напоминало мне об этом всякий раз, когда я раздевался и смотрел на себя в зеркало.

Я проигнорировал ее речь о канонизации святого Нэша Прескотта и перешел к делу.