– И на кой морт все эти вычурности? – пробормотала орка.
– Не беспокойся, зеленая, тебе не грозит воспользоваться всеми удобствами этой комнаты.
Мара фыркнула, показывая, что не больно ей это и надо.
Через несколько минут двое слуг внесли в комнату наш багаж и, пробормотав что-то вроде: "Приятного отдыха", ретировались.
Закрыв дверь на ключ, я сразу свалился в ближайшее кресло и снял обувь, все это время нещадно натиравшую ноги. Мара уселась напротив и понимающе ухмыльнулась.
– Надеюсь, ты осознаешь, что нам надо где-то достать кучу денег?
– Да, – нахмурившись, ответила орка.
– И ты помнишь, что я предлагал?
– Забудь, никаких ограблений! – отрезала Мара.
– Не волнуйся, насчет банка я передумал. Как раз увидел один такой по дороге в пансионат. Это не здание, а настоящая крепость. Нам не под силу будет его взять, как бы мы не старались.
– Вот и славно, – заключила зеленая.
– Мара, ты знаешь, кто такие подпольные ростовщики?
– Я же сказала… – угрожающе зарычала орка.
– Не торопись, – перебил я ее. – Сначала выслушай меня. Подпольные ростовщики – бесчестные люди. Они занимаются скупкой и перепродажей краденного, и не только. Вещи, снятые разбойниками и простыми грабителями с трупов, из разоренных мародерами склепов – все несут им. И занимаются они не только этим. Еще дают деньги в рост, но если кто-то хоть ненадолго просрочит платеж, громилы, нанятые этими негодяями, быстро расправляются с должником и силой вытягивают из него деньги. Также к ним, как к последней надежде, обращаются обедневшие люди. Но если кому-то не удается вернуть долг, в дело снова вступают их громилы. И им плевать, немощный ли ты старик, или многодетная вдова. Они без всякого зазрения совести выбросят тебя на улицу, забрав последнее имущество. В этом городе должен быть хотя бы один крупный ростовщик. Поверь, никто не будет горевать, если вдруг он лишится своего состояния, а если с ним что-нибудь приключится, много людей даже вздохнут с облегчением. Это не человек – а гнойник на теле города. Слово "ограбление" не применимо к нему, скорее это будет кара за грехи.
Договорив, я перевел дух и взглянул на орку. Удалось ли убедить? Конечно, в моих словах практически не было лжи, но все же пришлось немного приукрасить.
– А как же местные власти, разве они ничего не замечают?
– Мара, разве ты еще не поняла, что за небольшое вознаграждение они могут на все закрыть глаза?
– Мне надо подумать, – ответила Мара, нахмурившись.
– Вот и отлично, у тебя есть время до того как принесут завтрак, а теперь давай отдыхать, – сказав это, я прямо в одежде плюхнулся на свое гигантское ложе.
А Мара, погруженная в свои размышления, поплелась в приготовленную для нее каморку.
Глава 6
Мара
В крошечной комнатке без окон не было никакой мебели, кроме широкого топчана возле стены. На нем лежал жесткий тюфяк, плоская от старости подушка и одеяло из грубой шерсти. Может, человеку такая обстановка показалась бы убогой, но мне было вполне достаточно. Я распустила стягивающую грудь повязку, улеглась, с наслаждением вытянулась и тут же уснула. Подумать над словами Лэя так и не получилось.
Казалось, я едва успела сомкнуть веки, как тут же была разбужена стуком в дверь. Вспомнив, что изображаю телохранителя, я вскочила, кое-как затянула повязку, вышла из своей каморки и приоткрыла входную дверь. В коридоре стояла молодая хорошенькая служанка. Девушка держала большой поднос, уставленный тарелками, источающими аппетитные запахи.
– Завтрак для леди эльфийки, – робко сказала она.
Слегка посторонившись, я пропустила служанку в комнату. Лэй еще спал, укутавшись с головой. Учуяв аромат кофе, он заворочался, сел в кровати и откинул одеяло. При виде того, что вылезло из постели, девчонка истерически взвизгнула и выпустила из рук поднос. Чтобы подхватить его, мне пришлось совершить головокружительный прыжок через полкомнаты и плюхнуться на пол. Успешно поймав наш завтрак, я обернулась полюбопытствовать, что именно напугало служанку, и сама едва не выронила поднос.
Лэй выглядел поистине жутко. Краска на лице растеклась, образовав черные круги вокруг глаз и красные, словно кровь – вокруг рта и на подбородке. Волосы почему-то превратились в серые сосульки, уныло свисавшие по щекам. В общем, представшее нашим взглядам существо ничем не походило на прелестную эльфийку, а скорее напоминало нежить, недавно перекусившую человечиной. "Наверное, краску надо было на ночь смыть", – запоздало догадалась я. Вслух произнесла:
– Ступай, скажи, пусть принесут бочку с горячей водой для леди Илиониры.
Оторопевшая девчонка замешкалась, и я, поставив поднос на стол, принялась осторожно подталкивать ее к выходу:
– Ступай, ступай…
– А чего это с ней? – округлив глаза то ли от ужаса, то ли от любопытства, уже у двери шепотом спросила девчонка.
Вот ведь сила укоренившихся представлений! Будь постоялица человеческой женщиной, служанка бы ничуть не удивилась ее утреннему виду. Но эльфийки должны быть прекрасны круглые сутки, и хоть ты тресни!
– Старая уже, – небрежно пояснила я. – Днем над физиономией помагичит – вроде красавица. А с утра вот такая просыпается…
– Что ты меня позоришь? – прошипел Лэй, когда хихикающая девчонка вышла.
– Для твоей же пользы, – ответила я. – Меньше будет ненужного внимания со стороны мужчин. А позоришь ты себя сам.
Выдернув эльфа из кровати, я водрузила его перед большим зеркалом. Мальчишка принялся проклинать всю краску в мире, чем очень меня развеселил. Вскоре принесли бадью с теплой водой и принадлежности для мытья. С трудом выпроводив служанку, которая рвалась помочь, Лэй с ругательствами принялся соскребать с себя остатки былой красоты.
Когда эльф отмылся, мы общими усилиями снова изобразили из него прекрасную леди.
– Поехали, чего уставилась, – пробурчал мальчишка.
– Куда именно?
– Телохранитель не должен задавать лишних вопросов, – войдя в роль, фыркнул Лэй, но, увидев подставленный к носу кулак, мирно пояснил:
– Надо изучить город и купить кое-что в лавках.
На конюшне споро запрягли лошадей в карету. Зверь и Нарцисс, не одобрявшие такого отношения к чистокровным скакунам, глядели угрюмо и норовили цапнуть конюхов.
Мы отправились в путешествие по Гемме. Это был красивый город, просторный и чистый. Он лежал на равнине, поэтому центральные улицы его были прямыми и широкими. Никаких холмов и змеящихся вокруг них дорожек, как в Мизаре. Трехэтажные дома в богатой части города были выкрашены в розовый и желтый цвета. Вокруг них зеленели молодой листвой деревья, пушились фигурно подстриженные кусты и радовали глаз клумбы с весенними цветами.