Но всё это второстепенно. Женщина может быть идеально красивой, совершенной, но, глядя на неё, у мужика ничто не дрогнет нигде. Нет, поначалу, может, и дрогнет в штанах. Потом – нет. К красоте быстро привыкаешь.
А эта…
Сидела и молчала. Сжалась вся. Ресницы длинные трепещут. Дышит тяжело, наполняя салон приятным ягодным парфюмом. Дешевым, кстати.
Степан подался вперед и, наконец, понял, чем цепанула его незнакомка.
Уязвимостью.
Да. Что-то на уровне инстинктов. На подкорке, что выбита у каждого взрослого, состоявшегося самца.
Забавно получилось. Остановился ради любопытства, потому что досадно было наблюдать дорожные разборки с участием молодой девушки. Значит, не зря его торкнуло. Вспомнилась лихая молодость.
Девушка молчала. Смотрела куда-то перед собой, на сиденье. И сидела с неестественно прямой спиной, при этом по-прежнему втягивала шею в плечи. В руках она сжимала такой же дешевый кожаный рюкзачок. На рюкзак он никак не тянул. Какое-то непонятное небольшое недоразумение. Но девочка в него вцепилась намертво.
Неужели настолько сильно нервничает?
Он ещё раз прикинул сколько ей лет.
Непонятно, около двадцати точно. Не больше.
– Что ты делала на дороге? – задал он первый вопрос.
Потеряшка напряглась сильнее.
– Шла.
Барсову не понравился её ответ.
– Шла, значит.
– Да.
– И куда, позволь узнать?
Девушка поджала губы, невольно привлекая к ним внимание. Полноватые, без губной помады и блеска. Красивые такие.
Он представил, как будет их целовать.
Будет же…
На этот вопрос она не спешила отвечать. Степан прищурился. Не хочет идти на контакт? Ладно, зайдем с другой стороны.
Она его опередила. Рвано выдохнула и быстро заговорила:
– Я должна вам сказать спасибо… Вернее, не должна, а говорю! Если бы не вы… Я не знаю, что со мной случилось бы! Они…
Она так же резко замолчала, как и начала говорить. При этом быстро посмотрела в его сторону и так же быстро отвернулась.
Степан усмехнулся. Ещё и стесняшка? Сомнительно, скорее, у девочки нервное.
– Что произошло на дороге?
Она снова вздохнула.
– Я и сама не поняла, – уже тише и спокойнее произнесла, но рюкзак продолжила держать крепко. – Я шла. Они появились откуда-то… Я не поняла. Притормозили, начали предлагать поехать с ними. Я отказалась. Они завели разговор про деньги и…
Она снова повторила уже виденный им жест – прикрыла рот ладонью. На этот раз её ладонь дрожала сильнее.
Степану не нравилось, что девочка никак не может успокоиться.
Появилось иррациональное желание успокоить её и, возможно, пригреть на груди.
Это не то чтобы плохо… Скорее, Степан не рассчитывал ни на что подобное.
Нахмурившись, мужчина достал из дверного отсека новую бутылку с водой, открыл и протянул девушке.
– Пей и успокаивайся. Тебя никто не обидит.
Девушка взяла не сразу. Она по-прежнему не спешила расслабляться. Сидела в углу и нервничала.
Степан продолжал протягивать бутылку, а у самого в груди заворочалось раздражение: какого он возится с незнакомкой? Она нуждалась в помощи. Он помог! Что ещё? Открыть дверь и выпроводить в ночь?
От этой мысли чувство протеста мгновенно присоединялось к раздражению.
Потеряшка, наконец, сообразила, что от неё ждут определенных действий, и осторожно, стараясь не касаться пальцами его, взяла бутылку.
– Спасибо.
Ну хоть поблагодарила и то хорошо.
Степан, продолжая злиться, откинулся на спинку дивана и поймал ироничный взгляд Владимира.
Захотелось показать фак в ответ.
Владимир работал с ним. Не на него. Первое время Степан никак не мог привыкнуть, что у него есть охранник. Для чего? Ему что, угрожает опасность? Глупость какая. Оказалось, что не всё так просто, и когда дело касалось больших денег – по-настоящему больших – ситуация вокруг стремительно менялась.
То, что он и его друзья несколько лет назад залезли туда, куда их не просили, и едва ли не разворошили осиное гнездо, они поняли не сразу. Провернули несколько сделок, почти легальных, поимели приличные дивиденды.
С них все и началось.
Из их четверки никто не сожалел о проделанной работе. Им удалось подняться, занять те места под солнцем, на которые они изначально претендовали.
Степан имел в виду себя и трех друзей детства. Они всегда были шальными, безбашенными. Один даже умудрился жениться и бэбика в Вегасе заделать (история Павла Дольника «Право на Отцовство»). Ну а что? Могут. Умеют. Практикуют.
Сейчас немного остепенились, но надолго ли? Пора уже, в принципе.
– Возьмите.
Потеряшка протянула ему бутылку назад. Степан взял и снова переключил внимание на девушку.
Он ничего больше не говорил. Больше ожидал, что она скажет.
А она молчала. Отвела взгляд к окну и снова забилась во внутреннюю раковину.
Девочку обидели. Тут даже и говорить нечего. Причем, скорее всего, дважды. Не будет красивая, молодая девочка шастать по ночным малообитаемым кварталам, да ещё вблизи с дорогой.
Новый год прошел. Народ пьяный, шальной. Всё ещё гуляет. Адреналин вместе с алкоголем в крови – плохие советчики. Мордовороты на старом внедорожнике – тому подтверждение.
Обычному обывателю, работающему в офисе, ездящему каждый день по одному и тому же маршруту, проводящему свободные дни в ТЦ и клубах, кажется, что давно миновали времена, когда девушек насильно сажали в машины и увозили на дачи. Что сейчас жизнь мирная и относительно спокойная.
Ну-ну.
Степану никогда так не казалось.
Или у него особая «среда обитания»?
Потеряшка под его взглядом занервничала сильнее, заерзала.
Но голову в его сторону не повернула.
Что же ты, такая робкая, в машину к взрослому, незнакомому дяде села?
Хотя тут он её тоже понимал.
Лучше респектабельный мужик на дорогой машине, чем быдло с дороги или «обезьянник» в ментовке. Тем более в праздничные дни, когда там контингент подобрался соответствующий. Опера тоже злые – все празднуют, а они работают. Сорвутся ненароком. Девочку не к тем подсадят или к себе в кабинет уведут. Да мало ли.
Степан покачал головой и скривил губы.
– Так, Потеряшка, давай кое-что проясним.
Услышав прозвище, данное им, девушка вздрогнула и всё же посмотрела на него.