Всемирная история. Османская империя - читать онлайн книгу. Автор: Роман Евлоев cтр.№ 21

Так, в 1385 году караманский бей решил воспользоваться тем, что основные силы османов задействованы на Балканах, и захватил города Кара-Агак, Ялвач и Бейшехир. Вопреки расчетам Алаэддина османы сумели в кратчайшие сроки перебросить войска на границу с владениями Караманидов. Именно за эту блестящую операцию наследник Мурада I Баязид и получил прозвище Молниеносный. Алаэддин отправил к тестю послов с предложением мира, но султан, раздосадованный ударом в спину во время очередного балканского кризиса, не желал ничего слушать. «Борьба с теми, кто мешает священной войне за веру, есть высшая форма справедливой борьбы!» – заявил он. В последовавшей за этим битве силы Караманидов были разбиты. Алаэддин бежал с поля боя и едва успел укрыться за стенами своей столицы Конье.

После двух недель осады отчаявшийся Алаэддин отправил на переговоры с Мурадом его дочь Нефисе. В шатре отца женщина, рыдая, умоляла его «на этот раз простить мужа и не разрушать мою семью, не оставлять меня вдовой, а моих детей сиротами». Удивительно, но султан прислушался к ее словам. Из политических ли соображений или же потому что дочерей он и правда любил больше, чем сыновей, но жестоко умертвивший сына-мятежника Мурад простил зятя-предателя.

В знак смирения и подчинения Алаэддину пришлось прилюдно поклониться тестю и поцеловать ему руку. Затем и он, и его супруга принесли вечную клятву верности османскому султану. Правда, если верить турецкой хронике, едва покинув шатер отца, Нефисе произнесла: «Я освобождаю себя от принесенной клятвы и отпускаю свои слова, как эту птицу» – и выпустила из-под кафтана голубя.

В анатолийской кампании 1385 года участвовали и отряды сербских вассалов Мурада. После приведения Караманидов к покорности султан запретил своим войскам грабить население бейлика, но сербы, надеявшиеся на богатую добычу, ослушались и были казнены за мародерство. Весть об этом, доставленная на родину их уцелевшими товарищами, вызвала многочисленные антиосманские выступления на Балканах и толкнула местных жителей на борьбу с захватчиками.

В созданную последним правителем Сербии Лазарем Хребеляновичем коалицию вошли боснийцы и даже болгарский царь Иван Шишман, давнишний данник османов. Поначалу удача улыбалась союзникам – в сражениях при Плочнике и Билече турки понесли огромные потери и на время вынуждены были приостановить наступление. Но воинское счастье переменчиво. В 1389 году османы под Никополом пленили Шишмана – удивительно, но султан в очередной раз простил его и позволил остаться на болгарском троне – и летом того же года через труднопроходимое Ихтиманское ущелье вышли на Косово поле.

Там навстречу им двинулись объединенные силы сербов и боснийцев при поддержке небольших отрядов венгров, албанцев и рыцарей-госпитальеров. Сербский эпос гласит, что перед битвой Лазарь Хребелянович произнес знаменитую «косовскую клятву», в которой проклял на «все колена» каждого серба, не явившегося на битву с турками.

15 июня 1389 года армии схлестнулись в жестоком сражении. Хотя ни одна из сторон не имела решающего численного перевеса, преимущество было на стороне османов благодаря их богатому опыту, единому командованию и сбалансированному составу войск, дававшему им бóльшую тактическую свободу. Не последнюю роль сыграла и впервые примененная турками артиллерия.

Первыми в битву вступили османские лучники, сербы ответили массированным ударом тяжелой кавалерии. Хуже всего пришлось левому флангу под командованием принца Якуба-паши, где находились солдаты европейских вассалов Мурада. Конница буквально растоптала их ряды, но потеряла скорость и завязла в хаотическом сонмище разбегавшихся пехотинцев. Центр же османских сил и их правый фланг не только устояли, но и перешли в контратаку. Принц Баязид лично участвовал в сече, лихо орудуя массивной булавой. Янычары и акынджи окружили сербскую кавалерию и смяли ее. Скученность и отсутствие места для маневра превратили рыцарей в неповоротливую и потому легкую добычу.

Тем временем пехота османов сошлась с сербскими копейщиками в рукопашной. Воины Лазаря Хребеляновича бились храбро, но не их смелость оказалась решающей, а «предательство» Вука Бранковича. Якобы стремясь сохранить хотя бы часть войска, Вук вывел свои отряды из битвы, обнажив правый фланг. Сербский эпос утверждает, что это дезертирство было предварительно оговорено с турками, и потому Бранкович вошел в историю Сербии как предатель, хотя есть мнение, что его действия были неверно истолкованы и сам факт его измены на Косовом поле ничем не подтвержден. К тому же из летописей известно, что он боролся с турками до самой смерти и погиб от их рук.

На беду и сам Лазарь Хребелянович покинул передовую, чтобы взять свежего коня. Решив, что царь, подобно большинству командиров, убит или сбежал, окончательно деморализованные солдаты антитурецкой коалиции обратились в бегство. По преданию, Лазарь попытался повести сербов за собой в атаку, но слишком вырвался вперед, попал в окружение и был обезглавлен ^[52].

Вместе с ним погибла и надежда на свободу и сербов, и византийцев. В результате поражения на Косовом поле Сербия на долгие века утратила независимость. Вскоре ее судьбу разделили другие балканские государства. Османы могли бы праздновать триумф, но… Слишком много их навсегда осталось в холмах «долины черных дроздов», как еще называли место битвы.

Султан Мурад I тоже не смог насладиться своей главной победой. К исходу сражения он был уже мертв либо находился при смерти – в зависимости от того, какая из легенда ближе к истине. В балканском эпосе есть героическая история сербского дворянина Милоша Обилича (поздние источники называют его зятем Лазаря), который пожертвовал собой, чтобы убить турецкого султана. Под видом перебежчика он сдался османам и потребовал отвести его к их владыке, чтобы срочно сообщить важные для победы мусульман сведения. Когда же Мурад протянул ему руку для поцелуя в знак подчинения, Обилич выхватил спрятанный за манжетой кинжал и дважды вонзил султану в грудь. Телохранители набросились на убийцу и «порубили его в куски», но было уже поздно.

Турецкие же историки отдают предпочтение первоначальной и более вероятной версии покушения, согласно которой на султана, осматривавшего поле битвы, напал неизвестный христианин, до поры без движения лежавший среди груды мертвых тел. Когда Мурад проезжал мимо, убийца набросился на него и «ударом кинжала поверг сей царственный кипарис во прах смерти».

Пошатнувшийся было султанский бунчук подхватил Баязид, незамедлительно – не зря его прозвали Молниеносным! – принявший и командование армией, и управление всей Османской империей.

Многие средневековые государи могли похвалиться тем, что добыли свое царство на полях сражений, но мало кто из них короновался прямо на поле боя, среди смрада, крови и воплей боли прежде, чем смолк лязг мечей и затихли стоны раненых. Баязид I унаследовал османский престол именно так. Военачальники и сановники империи провозгласили его султаном в самый разгар битвы на Косовом поле.