— Идем! — махнул рукой бывший юнга. — Быстрее!
Когда они со Змеенышем поравнялись, Амари вдруг почувствовал некое удивительно знакомое и вместе с тем новое ощущение — что-то изменилось, понял он, только вот что именно? Ответ был рядом, совсем близко, и если бы он мог хоть ненадолго остановиться и поразмыслить, то обязательно бы его нашел. Но нужно было бежать, бежать… «Я такое чувство испытывал рядом с Лайрой, — подумал Амари. — И Скодри. И вообще, рядом со всеми чужими капитанами!»
— Фейра разрубил с-связующую нить «Звезды», — сказал Змееныш, прищурив большие глаза. Он немного запыхался и говорил короткими фразами, но зато четче и ясней. — Она вернулась ко мне. Я с-снова её навигатор… — чуть помедлив, он прибавил: — Ненадолго.
— Почему? — не удержался Амари.
— Я превращаюсь… во что-то странное, — поговорил Змееныш после такой долгой паузы, что казалось, он и вовсе не намерен отвечать. — С каждым днем во мне всё меньш-ше человечес-ского. Рейго и Кармор, это всё они. Звездочет говорил, я рожден ползать… А, пустое. Я с-скоро вовсе разучусь говорить, мой принц. Не хочу умирать бессловесной тварью.
Сердце Амари сжалось, но он понял, что ничего не сумеет сделать для Змееныша. «Нет, — сказал себе принц, — его зовут Паоло». Он теперь знал и клан, чья кровь текла в жилах этого человека, хотя с трудом верил, что это на самом деле клан Амальфи.
Иного объяснения способностям Паоло попросту не могло быть.
— С-сюда, — коротко бросил его спутник, и они свернули в один из боковых коридоров. Пять раз на их пути встретились стражи — двоим Амари приказал заснуть, с остальными равнодушно расправился Паоло-Змееныш, — а к мехам, которые десятками и сотнями сновали вокруг, оба уже привыкли и не обращали внимания. В голове Амари металось эхо чужих слов: «Это просто, Ваше Высочество… вы предаете самого себя…» Он внезапно понял, что тревожится о Фаби, и попытался себе внушить: всё будет хорошо, они спасутся и эта странная девчонка обязательно очнется.
В это слабо верилось, потому что он видел её лицо и виноватый взгляд Ризель…
Когда они столкнулись с Умберто, Амари не удивился — ведь с ним был тот, кто предвидит будущее, — но вот дальнейший путь оказался столь сложен, что в какой-то момент он усомнился в способностях Паоло и даже малодушно позвал капитана на помощь. Тот не откликнулся — лишь полыхнуло на миг где-то в отдалении яростное пламя, и Амари испугался ещё сильней. Он понял: ночь ещё не закончилась, и никто не предсказывал, что они выберутся отсюда живыми.
— Быстрее! — заорал Хаген, когда они ворвались в лабораторию Рейнена Корвисса, круша всё на своем пути. — Здесь есть потайной ход, он приведет нас к Эсме!
Змееныш, однако, замедлил шаг. Он тяжело дышал, то и дело подволакивал раненую в схватке ногу, и в его желтых глазах впервые за весь вечер появилось сомнение.
— Да… — произнес он наконец. — Впереди тьма, значит — она там. Идем!
Что он хотел этим сказать, так и осталось загадкой, но троица моряков не стала ждать объяснений. Они ринулись к потайному ходу, о котором говорил Хаген, и вскоре оказались в темном и узком коридоре, который привел их к винтовой лестнице, ведущей на башню. Будь рядом Ризель, она могла бы подтвердить, что именно этим путем они с Эсме попали в лабораторию Рейнена Корвисса четыре дня назад, но сейчас никто из них не был уверен, что путь правильный.
— Туда, где тьма! — безумным голосом проговорил Змееныш и первым побежал вверх. Амари, Умберто и Хагену оставалось лишь следовать за ним, и вскоре их поиски увенчались успехом.
Перед этим, правда, пришлось пройти сквозь десяток стражников…
«Невеста» звала, торопила. Её паруса трепетали, её мачты пели.
Где-то в открытом море звал ещё один фрегат, у которого из всей команды остался лишь навигатор, и время существования этой последней связующей нити тоже подходило к концу.
А ещё Великий шторм звал к себе тех, с кем ему уже давно хотелось встретиться.
… — Вы пришли! — Эсме спрятала залитое слезами лицо на груди у Хагена. Умберто, увидев это, отвернулся. — Где Кристобаль? Где «Невеста»?
— Мы сейчас к ней отправимся, — сказал оборотень, легко обнимая целительницу за плечи. — Возьми себя в руки. Ничего ещё не кончилось, но твои услуги обязательно понадобятся. Я стянул у Корвисса вот это… помнишь? — он показал ей флакон, наполненный прозрачной жидкостью, и лицо Эсме просветлело. — Идем, нам пора!
Она послушно последовала за пересмешником, но остановилась, сделав всего шаг.
Впереди стоял Змееныш.
— Я тебя знаю… — растерянно проговорила целительница. — Ты…
— Нет времени на объяс-снения, — сказал он. — Отложим их… н-на завтра?
Эсме была не в том состоянии, чтобы сопротивляться или спорить, поэтому она просто кивнула и позволила оборотню увести себя. Змееныш стоял неподвижно, наблюдая за каждым движением, каждым жестом целительницы; когда Амари приблизился, он вдруг проговорил:
— Передашь Крис-стобалю мою благодарнос-с-сть.
— За что? — удивился бывший юнга.
— Он знает, — хмыкнул Змееныш. — И ещё скажи, что если он её не убережет, я вернусь и отомщу. Меня не ос-становит Великий ш-шторм, а его не с-спасет иное пламя. Ты скажешь? Не испугаешься?
— Нет, не испугаюсь, — ответил Амари, и это была чистая правда.
Они вновь бежали, полагаясь теперь не на указания Змееныша, а на собственное чутье, которое подсказывало путь к «Невесте ветра», и вновь сражались. Теперь было сложней из-за Эсме, но в то же время её присутствие придавало им сил.
А потом лабиринт дворцовых коридоров закончился, и они оказались снаружи.
— Смотрите, это Джа-Джинни! — крикнула Эсме, указывая вверх. Была глубокая ночь, и они ни за что не заметили бы черного крылана в темном небе, если бы не его ноша — что-то белое, большое. Джа-Джинни летел тяжело, низко, и они все пятеро застыли, наблюдая. Невесть откуда возникло предчувствие беды — и беда случилась.
В одном из окон северного крыла что-то полыхнуло — раз, другой.
Крылан упал.
«Невеста ветра» издала низкий рык, а Кристобаль Фейра, внезапно ощутил, как одна из связующих нитей туго натянулась и лопнула.
Ему не хотелось верить, что это та самая нить.
— Джа-Джинни! Джа-Джинни! Нет, нет, нет, НЕТ!!!
Когда они подбежали к тому месту, где рухнул на землю человек-птица, Лейла уже пришла в себя и ползала на коленях рядом с ним, волоча за собой сломанное крыло. Запрокинутое лицо Джа-Джинни побелело, из угла рта стекала струйка крови, а рана на груди не оставляла сомнений в том, что способности Эсме будут совершенно бесполезны, потому что она не умеет воскрешать мертвецов без сердца.
— Нет… — выдохнула целительница. — Я тебе этого не позволю…