На линии огня - читать онлайн книгу. Автор: Артуро Перес-Реверте cтр.№ 61

Мавр слушает его молча. Он идет впереди, держа карабин на изготовку, зорко всматриваясь в ландшафт. Он стоически, как подобает людям его племени, сносит все тяготы – ни разу не пожаловался. На привалах сидит на корточках, опершись на маузер, пожевывает веточку и не отгоняет мух, ползающих по лицу. Бережет силы и не тратит слов.

Беглецы идут уже довольно долго.

– Ты пойми, – втолковывает Горгель. – Я – плотник. Мое дело – мебель мастерить, двери и окна… Не желаю я пулять. И чтоб в меня пуляли – тоже.

– Красные – большая зболочь, – не оборачиваясь, отвечает Селиман. – От них вред Испании и праведникам.

Горгель перекатывает во рту камешек, как научил его мавр, – чтобы не так сохло во рту. Потом потирает плечо. Все еще болит, хоть и меньше, чем раньше.

– Я бы перевешал твоих праведников.

– Так не говори ты… Никогда так не говори ты, Инес. Франко святой, люди святые… Уважай святых, не то бог накажет.

– Да уж наказал, дальше некуда. Так что молчи лучше.

Мавр не отвечает. Он остановился, замер и смотрит вперед, положив указательный палец на спусковой крючок. Миг спустя медленно пригибается.

Горгель делает то же самое.

– Заметил что-нибудь?

Мавр не произносит ни слова и не шевелится. Горгель на коленях подползает ближе, озирается, но ничего не видит.

– Что такое? – шепчет он.

Сквозь сощуренные веки Селимана едва видны черные настороженные зрачки. Смуглое, изрезанное морщинами лицо напряжено.

– Люди.

– Никого не вижу… Солдаты?

Кончиком языка мавр проводит по седеющим усам.

– Люди, говорю тебе… – и кивком показывает вперед. – Клянусь.

– И много их?

– Несколько вижу.

– Наши или красные?

– Ты не знаешь, я не знаю… Красные, христиане, евреи… Кто-то.

– Они нас видят?

– Не знаю тоже.

– Дело дрянь.

– Или дрянь, или не дрянь, ia erbbi… Только бог знает…

Они стоят неподвижно, не шевелясь, не зная, на что решиться. Через мгновение вдалеке слышатся голоса. Они явно обращены к ним и звучат требовательно – теперь в этом нет сомнения. Эй, выходи, не прячься. Вылезай, кому сказано?

– Теперь нас видят, – говорит мавр.

Горгель с тревогой смотрит на него неотрывно, стараясь понять, что тот задумал. Тщетно – мавр бесстрастен.

– Маузер брось, – голос Горгеля дрожит. – Увидят оружие – будут стрелять.

Селиман смотрит с укоризной:

– Как я могу такое делать, земляк? Оружие не бросают. Я аскари, воин, марокканец… Оружие всегда со мной.

– И дальше что?

Мавр размышляет. Пот выступил у корней волос, течет по вискам, заполняет морщины на лице, как пересохшие русла. Приняв наконец решение, он отсоединяет затвор, берет в одну руку его, в другую – карабин и встает.

Горгель тоже поднимает руки. И смотрит – душа в пятках, – как несколько солдат приближаются, держа их на мушке. Сразу не разобрать, свои это или чужие, но потом он видит рубахи цвета хаки с засученными рукавами, стальные каски, хорошие сапоги. Они в одинаковом обмундировании, и это немного успокаивает.

– Наши, – шепчет он, чуть не плача от облегчения. – Националисты.

– Слава Аллаху, – говорит Селиман.

– Испания, воспрянь! – обретя уверенность, кричит Горгель. – Испания, воспрянь!

Солдаты – целое отделение – подходят поближе, обступают их. Почти все молоды и заметно взбудоражены. Однако при виде мавра успокаиваются. И даже не забирают у него карабин.

– Ребята, дайте попить, – молит Горгель.

Ему протягивают флягу, и он жадно к ней припадает. А дальше сыплются вопросы: кто такие, откуда идут, что происходит в Кастельетсе. Беглецы отвечают как можно подробней: о том, как отбивались на склоне восточной высоты, как их участок взяли красные, о расстреле, о бегстве.

– Ну повезло вам, – замечает капрал. – Мы с ночи идем, и вы единственные, кого повстречали.

– Мы не знаем, где мы и сколько отмахали.

– До городка семь километров. А до высотки, о которой говоришь, около четырех.

– Ей-богу, мне казалось, что все двадцать.

Солдаты оказываются артиллеристами из резерва: их перебрасывают с перекрестка дорог на Файон и на Маэлью. Идут на фланге, охраняя свой взвод противотанковых пушек, накрытых брезентом и запряженных мулами. А вокруг – вдоль подножия сьерры и по берегу реки двигаются два или три пехотных батальона. После трех суток ошеломления и хаоса командование все же сумело остановить республиканцев и сейчас собирает силы для ответного удара. То же самое происходит сейчас по всему правому берегу Эбро – почти до самого моря. По всему судя, ниже по реке идут очень тяжелые бои.

– Говорят, красных навалили целую гору.

– Дай-то бог, – отвечает Горгель. – Потому что в Кастельетсе я видел, что наколотили как раз наших.

Их ведут к офицеру – артиллерийскому капитану, который сидит верхом на муле перед противотанковой германской пушкой 37 мм, в одной руке держа тростниковый хлыст, в другой – мокрый от пота носовой платок. Капитан довольно долго и с интересом расспрашивает их. Потом велит дать им воды и покормить. Но когда Горгель, узнав, свободна ли дорога, просит разрешения идти в противоположную Кастельетсу сторону, то натыкается на отказ.

– Мы ведь не отступаем, а наступаем. А вы оба знакомы с местностью, значит сможете пригодиться. Так что останетесь с нами.

Горгель ошарашен:

– Мы уже дрались, господин капитан, и это было ужасно…

– Тем более! Имеешь боевой опыт.

– Но…

Офицер с высоты седла взирает на него весьма недружелюбно:

– «Но» отменили давно! До особого распоряжения на основании пункта четырнадцать вы оба зачисляетесь в состав противотанковой батареи Балерского батальона.

Бывший плотник растерянно моргает:

– Пункт четырнадцать? Это где?

– У птички в гнезде.

Капрал и остальные артиллеристы, слушающие этот разговор, смеются, и даже Селиман улыбкой обозначает покорность судьбе. Однако Горгель не сдается.

– Мы с мавром уже сутки идем… – возражает он. – Смилуйтесь, взгляните на мои альпаргаты… Они же в дым разорваны, у меня ноги все разбиты…

– Мы тебе подыщем чего-нибудь. А пока можете присесть вон там, на лафет, – капитан показывает на орудийную запряжку. – Передохнуть, прийти в себя.

– Но как же так, господин капитан…

Тот, не слушая и не обращая на них внимания, подхлестывает мула и едет вперед.