Несколько пацанов с бутылками в руках сидят на крыльце одноэтажного старого дома. По лицам легко можно определить, что нормированную дозу алкоголя они уже давно превысили. И вообще… Оглядываю хлипкое строение. Что за клоповник? Тут даже рамы на окнах деревянные. Бабушкина дача? Такая глушь, даже таксист заблудился.
– Мне нужен Гера, – говорю я, не запариваясь о вежливости.
– В доме, – кивает на вход один из парней и присасывается к бутылке.
Ну хоть адресом не ошибся, уже хорошо. Сладковатый едкий запах свербит в носу. Они тут что, совсем офигели? И какого черта с этими отбросами тусит моя сестра? У нее от любви совсем мозги отшибло?!
Заглядываю в комнаты, выискивая родное лицо, но натыкаюсь только на невменяемых незнакомцев. Добираюсь до подобия гостиной и выдыхаю, заметив Аллу, но облегчение длится всего долю секунды, пока не понимаю, что она сидит в кресле без сознания. Голова свалилась набок, темные волосы растрепаны, губы приоткрыты, а майка задрана. Какой-то пацан сидит на подлокотнике рядом и тычет пальцем на ее грудь, омерзительно улыбаясь.
Оглядываюсь по сторонам, оценивая шансы. Сколько же их здесь? Если будет драка, то всех я не вывезу. Да они мне и не нужны, огрести должен только один. Набираю в легкие побольше воздуха и ору что есть сил, заглушая музыку:
– Шухер! Соседи полицию вызвали! Скорее! Валим!
Срабатывает моментально. Дом превращается в муравейник, в который кинули подожженную палку. Вижу белый чуб Геры в толпе и бросаюсь к нему. А он куда собрался? Хватаю его за руку и разворачиваю к себе лицом.
– Нужно все спрятать, – говорю так, словно я здесь свой. – Это ведь твой дом. Я знаю, что делать.
Покрасневшие мутные глаза мечутся по моему лицу, то и дело перепрыгивая на убегающих ребят, которые торопятся спасти свои задницы. Гера и сам не в адеквате. Вот же… урод!
– Хорошо, – испуганно отвечает он и бежит к дивану.
Гера запускает руки в складку между подушек, достает небольшой бумажный пакетик и прячет его в задний карман джинсов, опасливо оглядываясь.
– А с ней что? – киваю на Аллу, которая осталась с нами только потому, что не может убежать, как все остальные.
А если бы и правда засада? Если бы кто-то из этих торчков сдал их?.. Этот козел белобрысый даже бровью не повел бы? Так?! И это ее любимый Гера?!
– Черт! – кривится он, оборачиваясь. – Еще эта дура… как же она меня задолбала. Уже сто раз ее посылал, но она как пиявка. Но сосет и правда классно. От телок одни проблемы, братан. Думают, если ты с ними спишь, значит, любишь. Они сами-то себя не любят, а хотят этого от нас. Идиотки. Но есть и плюсы, ими удобно пользоваться. Применять по назначению, так сказать, – Гера двигает рукой на уровне ширинки для большей наглядности.
Да он и правда меня не узнал! Лава обжигает грудь, глаза режет от напряжения. Такого еще со мной не было. Я уже знаком со вспышками ярости, но сейчас все куда жестче.
– Это моя сестра, козлина, – рычу я и бросаюсь на Геру, одержимый злобой и жаждой мести.
Гера крупнее и старше, но его состояние становится моим преимуществом. Драка выходит безбашенной. Страха нет, ни у него, ни у меня. Переворачиваем стол и падаем на пол. Слышу звон бьющихся бутылок, но перед глазами только лицо этого урода. Летают кулаки, сжимаю руками голову Геры и с силой бью его затылком об пол. Он перестает сопротивляться, его пальцы, сжимающие мою футболку, расслабляются, а взгляд плывет. Меня трясет, сила в теле кажется нечеловеческой. С трудом останавливаюсь и поднимаюсь на ноги, тяжело дыша. Так и хочется еще пару раз ему вмазать, но вспоминаю о сестре.
Оборачиваюсь и подхожу к Алле. Хлопаю ладонью по бледным щекам и подношу палец к носу. Дышит, но не реагирует, придется нести. Беру ее на руки и, перешагивая беспорядок, пробираюсь на выход. Замечаю яркое пятно: по старому грязному дивану рассыпаны окурки, парочка все еще тлеет, поджигая обивку. Прижимаю сестру к себе крепче и выхожу из этого гадюшника. Нам с ней здесь не место, а вот Гера пусть горит в аду, это уже не мои проблемы.
* * *
– Когда я привез тебя и отдал родителям… – рассказываю я, в горле першит, словно от дыма. – Когда папа тебя откачал, я вернулся туда. Половина дома уже была в огне.
Алла молчит. Слежу за тем, как она дышит, стараясь выловить грань.
– Я видел окурок, перед тем, как вынести тебя. Догадывался, к чему это приведет. И я оставил его там, а вернулся, только чтобы посмотреть. Он был дерьмом. Он это заслужил. По факту я здесь ни при чем. Так я себя успокаивал. Типа, это ведь не я подпалил дом, всего лишь случайность. Гера мог спастись, если бы не был так обдолбан. Если бы не был таким ублюдком… – на мгновение замолкаю, справляясь с удушьем. – Я ничего не предпринял. Я позволил ему умереть, а значит…
– Ты думаешь, что рассказываешь мне что-то новое? – спрашивает Алла, пронзая меня любящим взглядом.
– Что?
– Дань, неужели ты уже забыл? Ты не самый умный ребенок в нашей семье. У тебя на лице все было написано на следующее утро, а еще от тебя пахло дымом… Я поняла все, только лишь посмотрев на тебя. И даже если ты говоришь, что не жалел, это не так. Ты жалел. Корил себя и ненавидел. Только я не знала, что это продолжается до сих пор.
– Ты все это время?..
– Конечно. Что тебя так удивляет? Ах да… ты же у нас в психологи заделался. И каков мой диагноз, доктор? Рак на почве смерти любимого человека? Так ты думаешь? Это ты пытаешься исправить?
Еще немного, и мне придется ловить глаза по всей комнате. И у меня… Черт возьми! У меня нет слов!
– Если честно, я думала, что ты успокоишься со временем, поэтому никак не реагировала на твои попытки раскопать эту навозную кучу. А еще моя память настолько фиговая, что иногда я не могу вспомнить, какая нога левая. Серьезные разговоры – теперь это слишком сложно. Дань… ты меня слышишь?
– Слышу… – хрипло отвечаю я, ощущая, как подо мной дрожит пол.
– Хорошо. Тогда слушай внимательно, потому что я скажу один раз. Эти два события – рак и смерть Геры, никак не связаны между собой. Насчет того, что ты сделал… Я не хотела это обсуждать поначалу, потому что мне было слишком больно, потом думала – в этом нет смысла. Все уже случилось. Из-за его глупости, воли случая и твоей злости. Да, я его любила. Да, я была маленькой и глупой. И последнее да – это и моя ошибка тоже. Я причастна к тому, что случилось, так же, как и ты. Если бы меня там не было, если бы я была умнее, ты бы не появился и не сцепился с Герой. А может быть, там погиб бы не только он. Брошенный окурок, целый дом молодежи в беспамятстве. Никто этого не знает и не узнает. И если ты хочешь продолжать себя винить, то лучше это делай за то, что смыл в унитаз моих любимых рыбок. За это я до сих пор на тебя зла, потому что ты действовал намеренно.