Женя еще раз послушно кивает, и я ощущаю тихое рычание в груди. Все, что происходит, кажется неправдоподобным, будто подстроенным или наигранным. Женя не производит впечатление человека, способного на насилие. Да, он любит флиртовать и иногда перегибает палку, но он точно не похож на маньяка без принципов и совести. Что-то не сходится.
– Жень, у тебя есть семья? – спрашиваю я без лишней враждебности. – Кто тебя растил?
– Дед, – глухо отвечает он, опуская взгляд.
– Он еще жив?
– Нет.
– У тебя с ним были хорошие отношения?
– Когда он не бухал, да.
Ледяной ветер свистит в ушах и проносит с собой шепот жалости: «Бедный мальчик. Несчастный».
– Давно он умер?
– Три года назад.
– Моих родителей нет уже десять лет, – печально произношу я, почесывая подбородок о холодный воротник куртки. – Ты по нему скучаешь? По деду?
Женя сжимает губы, вскидывая подбородок, в его глазах царапающая сердце скорбь. Он любил деда. Он скучает. Для меня этого достаточно, чтобы убедиться в своем решении. Человек, способный на искренние чувства, не станет делать зло незнакомцу просто так. Хоть убейте меня за наивность, но я уверена, что в мире больше людей, чем зверей!
– Жень, я хочу предложить тебе сделку. Мне нужна твоя помощь, как и тебе моя. Ты честно ответишь на несколько вопросов, а я сделаю так, чтобы Мнац отстал. Конфликт будет исчерпан. Идет?
Женя мнется на месте, кусая обветренные губы. У нас нет времени на уговоры.
– Ты ведь не сам это придумал, – стреляю на поражение. – Тебя надоумил кто-то другой. Тот, кто хотел меня подставить.
Он замирает, напрягая челюсть, и я впервые чувствую себя настоящим хищником рядом с жертвой. Непередаваемые ощущения.
– Можешь не называть имен. Просто кивни, если я права.
– Ты ведь и так понимаешь, кто это. У тебя здесь не так уж много врагов, – тихо произносит Женя.
– Ты прав. И мне не очень хочется вносить тебя в этот список.
– Мне бы тоже этого не хотелось, – мрачно отвечает он. – Алена, я не мог отказаться. Прости. И я не могу сказать тебе больше. Пусть вокруг все играют в добрых друзей и стаю, что держится друг друга, на самом же деле здесь все одиночки. Никому нельзя верить.
– Спасибо за совет, Жень. И, я надеюсь, за правду, – смотрю на него не моргая, чтобы ничего не упустить. – Мне на самом деле не нужны неприятности, и я не хочу, чтобы наша с тобой ссора затянулась. Мне еще здесь учиться, и тебе тоже. А теперь нам все-таки придется сделать то, что от нас ждут.
Вытаскиваю руки из карманов и сжимаю кулаки до хруста в пальцах, а губы Жени дергаются в подобии улыбки.
– От такой девушки, как ты, даже в нос получить приятно.
Прищуриваюсь и делаю шаг вперед:
– Этого не будет. Ты выполнил свою часть сделки, я выполню свою.
Женя пораженно моргает, и я отступаю, склоняя голову.
– Знаешь что, Жень? Если бы не все это, то, может быть, через пару нормальных свиданий у нас бы что-то и получилось.
– А вот это по-настоящему больно, – с печальным весельем отвечает он.
Коротко оглядываюсь через плечо, Мнац стоит под фонарем, широко расставив ноги. Глубоко вдыхаю, готовясь к рывку, и серьезно обращаюсь к Жене:
– Тебе лучше поскорее уйти и не попадаться Мнацу на глаза пару недель.
– Понял, – кивает он. – Спасибо и… прости еще раз.
– Просто забудем.
– Алена… – несмело зовет Женя и тут же отводит взгляд. – Ему тоже нельзя верить.
Принимаю информацию, но пока не знаю, что с ней делать. Разворачиваемся с Женей в разные стороны, слышу за спиной быстрые шаги и сама срываюсь с места, потому что Мнац уже несется вперед. Перегораживаю ему путь и легонько толкаю в плечи. Он открывает рот, но я его опережаю:
– Я закончила!
– А я не закончил, – рычит он и пытается меня обойти.
Зеркалю его движения, снова оказываясь перед ним и для убедительности толкаю еще раз.
– Ты должен обо мне кое-что узнать, Мнац. Я Лев по гороскопу.
Он на секунду теряется, услышав модернизацию своей же фразы, и я продолжаю, пользуясь случаем:
– И если я сказала, что закончила, значит закончила. Не вмешивайся. Женя всего лишь пешка во вчерашней ситуации. Злодей не он.
– А кто?
– Спроси у своей бывшей, – едко бросаю я.
Мнац снисходительно качает головой, и на этот раз его отношение ко мне, как к ребенку, злит в сто крат сильнее, чем обычно.
– Это он так сказал?
– Это я так сказала! – заявляю уверенно, взяв эмоции под контроль.
– Считаешь это оправданием? – пытливо прищуривается Мнац.
– Не совсем, но и нет смысла вымещать злость на пистолете, из которого в тебя стреляли. Верно?
– Кажется, наши тренировки окончены, Алена, – обескураженно произносит он. – Мне больше нечему тебя учить.
– Тебе самому еще учиться и учиться.
Мнац приподнимает уголок губ, заметно остывая, и я тихо опустошаю легкие, понимая, что победила. Правда, облегчение длится недолго, потому что Мнац подступает:
– Завтра у тебя выпускной экзамен. Придешь?
– Надо же. У меня есть выбор?
– Надо же, – весело повторяет он. – Ты вышла из стадии амебы?
– Пришлось, – пожимаю плечами, не желая оправдываться.
– Если хочешь закрепить все, чему научилась, то я буду ждать тебя в шесть.
– Я подумаю.
– Подумай, – вкрадчиво произносит он.
– Тогда… пока, – прощаюсь я, но не могу уйти.
Что-то еще держит. Его взгляд или недосказанность, что повисает между нами. Если тренировки закончены, то и наше общение тоже, но Мнац мне все еще нужен. Для дела, разумеется.
– Может, сходим поужинать? – вдруг предлагает он.
Соглашусь – проиграю. Все, что дается легко, тут же обесценивается.
– Нет, – качаю головой. – Не сегодня.
– Завтра?
– Ты что, клеишься ко мне? – не могу сдержать усмешки.
– Мы с тобой не чужие люди, Алена.
Ну конечно! Почти родственные души, или что еще он может наплести ради того, чтобы получить нужный ему результат.
– Я так не думаю, – отвечаю гордо.
– Подумай еще, – дерзко и самоуверенно произносит Мнац.
Делаю небольшой шаг вперед и приподнимаю подбородок, не показывая на лице лишних эмоций:
– Пока, Даниил. Хорошего тебе вечера.