После тебя только пепел - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Хилл cтр.№ 49

– Алена, ты не стерва и вряд ли ей по-настоящему станешь. Вести себя так в ситуациях, где тебе что-то угрожает, абсолютно нормально. Это инстинкт, который в тебе задушили.

Крепче сжимаю чашку, но не нахожусь с ответом.

– Хорошо, – напряженно вздыхает Мнац. – Сегодняшняя тема нашей лекции – токсический стыд. Это именно то, что ты сейчас чувствуешь.

– Начинай, – тихо отвечаю я.

Мнац сгибает одну ногу в колене, подтянув широкую штанину, кладет поверх руку, расслабляя кисть, и заговаривает тоном великого умника:

– Чаще всего стыд идет в комплекте с унижением. Тебе говорят, что ты плохая, что поступаешь неправильно, и вот в голове появляется галочка – запомнить. Если после этого ты проявишь где-то свое настоящее «я», которое когда-то неоднократно стыдили, то снова испытаешь это мерзкое чувство, даже без унижения и напоминания. Оно твой внутренний шлагбаум. Шаг вперед, и… Бац! Палка бьет по голове, и ты переживаешь прошлый опыт снова и снова. Из-за этого многие люди лишают себя всех радостей. Кому-то в детстве говорили, что быть богатым плохо или что все блага достаются потом и кровью. И вот уже во взрослой жизни этот человек пашет за копейки, потому что боится получить волну неодобрения или осуждения. Если он займется другим делом, которое будет приносить и радость, и бабки, то ему будет попросту стыдно. Но фокус в том, что он сам себе это запретил. Люди, убеждения которых стали для него истиной, даже не осознают этого и не должны иметь такого влияния. Твоя жизнь – твои правила. Об этом нужно помнить, а не грызть себя изнутри из-за парочки фраз идиотов, которые ничего не понимают. Это может быть их позиция, но не обязательно твоя. Таких установок море. Все богатые – злые и алчные. Все актрисы – шлюхи. Все сильные личности – гнилые и бездушные. Но выбирать, чему из этого верить, нужно тебе. Выбирать, а не мириться. Понимаешь?

Вспоминаю картину из детства, уставившись в пустоту. Леша тогда сломал мою куклу, и сделал это нарочно. Рассердился, потому что проиграл в компьютерную игру, и ударил сидевшую на столе фарфоровую Элли, которую мне подарила мама незадолго до гибели. Мы начали ругаться. Я даже стукнула его, а он меня толкнул. Драка была не насмерть, но достаточно жестокая, даже для детей. А потом в комнату вошел дядя Слава. Он орал, как мне кажется, несколько часов, что, скорее всего, неправда, но по ощущениям именно так.

«Ты-ы-ы! Маленькая непослушная дрянь! Как ты смеешь?! Мы приняли тебя к себе! Дали тебе все! Как ты можешь бить брата?! Растешь сукой, да? Как и она! Я запру тебя в комнате навсегда! Тебя нельзя выпускать в люди! Хочешь, чтобы все тыкали в нас пальцем и говорили, что наша племянница сумасшедшая дикарка?! Этого ты хочешь? Опозорить нас?!»

Мне было так страшно, так обидно и… стыдно.

– О’кей, Гугл. Я все поняла, – киваю я, выныривая из омута воспоминаний.

– Я надеюсь, – напряженно отвечает Мнац. – Алена, если мое мнение для тебя хоть что-то значит, то твое поведение было более чем достойным, хотя… я был бы рад услышать, что ты повторно сломала Лехе нос.

– Спасибо, но я все-таки попытаюсь решить все без ломающихся хрящей и костей.

– Меня устроит и то, если я буду уверен, что ты на это способна.

Ловлю его взгляд, и между нами появляется тонкая связь. Моя благодарность, его беспокойство и желание помочь ювелирно собираются в тонкую цепь. Это немного пугает, а еще оставляет теплый след на сердце.

– Теперь пора поговорить о тебе.

– Пора… – вздыхает Мнац и запрокидывает голову.

– Что происходит?

– Ты уверена, что готова это услышать?

– А у меня есть выбор?

– Конечно, есть. Вот дверь, – кивает он в один угол. – Вот окно, – кивает в другой.

– А вот ты, Мнац. И ты меня пугаешь.

– Я и себя пугаю.

Услышать подобное – то же самое, что съесть яблоко и почувствовать вкус кетчупа. Немыслимо! Он ведь производит впечатление максимально уверенного человека, который контролирует каждый аспект своей жизни. И тут… он себя пугает? Ну и что это значит?

– Послушай, – медленно произношу я, формулируя мысль. – Я могла бы поговорить с Кристиной, все объяснить. А еще нам стоит проводить меньше времени вместе, ограничиться только тренировками, и тогда…

– Что ты несешь?

– Спасаю твои отношения.

– А я об этом просил? Все к этому шло, Алена. В нашем расставании с Крис нет ничего неожиданного.

– Как и в том, что вы всегда миритесь после этого, – тут же добавляю я, сама не понимая, кого из нас пытаюсь убедить.

– Не в этот раз.

– Почему?

Мнац переводит взгляд на мои пальцы, которые нервно барабанят по чашке, и беззлобно усмехается. Единственный, кто сейчас напуган, так это я. Мне уже не нравится то, что я вижу и слышу. Интуиция тихо шепчет: «Дальше будет только хуже».

– Все изменилось, – произносит он, забирая мою чашку, и ставит ее на тумбу вместе со своей.

Его рука находит мою, переплетаются пальцы. Энергетический удар пронзает центр ладони, а сердце бьется в ускоренном ритме. Стараюсь не поддаваться панике и призываю хладнокровие. Я не позволю ему снова смеяться над моей неопытностью. Все его приемчики я уже давно раскусила.

– Снова испытываешь меня, Мнац?

Его губы дергаются в слабой улыбке, а ответ прост, но взрывоопасней любой ядерной бомбы:

– Нет.

Медленно тяну руку на себя, сохраняя спокойствие, но Мнац усиливает ловушку, накрывая наши сплетенные пальцы второй ладонью.

– Не смешно, – качаю я головой. – Я даже не в твоем вкусе. Не разыгрывай спектакль.

– Кто сказал, что не в моем?

– Это какой-то бред! Ты так пытаешься перевести тему? Не говорить о том, что произошло?

– Во-первых, я еще ничего не сказал, но ты смотришь в верном направлении. То, что произошло, не так важно, как то, что произойдет. Я сначала тоже думал, что все это фигня, но потом понял кое-что. Вот у тебя есть любимый овощ?

– При чем здесь это? – обескураженно округляю глаза.

– Ответь на вопрос, – без обычного давления просит он.

У меня никогда не получалось устанавливать правила, придется сыграть по тем, которые придумал Мнац. Но это не значит, что я согласна на поражение. Он притягательный парень, умеет волновать девушек, знает, что нужно делать и как, но… Черт возьми! Это ведь провокация! Это никак не может быть чем-то другим!

– Ладно, – недовольно отвечаю я. – Мне нравятся соленые огурцы. Доволен?

– Хорошо. А тот, который не выносишь?

– Капуста.

– Оно и видно, – усмехается Мнац и без особого стеснения пялится на мою грудь.

– Эй! Я думала, ты серьезно!